Образ общества - Макс Вебер

450

которая воспрепятствовала развитию техники в древности: а именно «дешевизна» людей, вызванная особым характером непрерывных войн классической древности. В древности война есть в то же время охота на рабов; она постоянно поставляет рабов на рынок и неслыханным образом благоприятствует развитию несвободного труда и скоплению людей в одних руках. Благодаря этому, свободная промышленность остановилась на той стадии, когда неимущий ремесленник работает по найму на своего заказчика. Эти особые условия препятствовали тому, чтобы с развитием конкуренции из-за сбыта на рынке между свободными предпринимателями, пользующимися свободным наемным трудом, изобретения, сберегающие этот труд, давали ту выгоду, которая вызвала их появление в новейшее время. Напротив, в древности перевес оказывается все более и более на стороне несвободного труда, организованного в «ойкосе»13. Только рабовладельцы в своих рабовладельческих хозяйствах в состоянии удовлетворять свои потребности с помощью разделения труда и этим путем поднимать уровень своих жизненных потребностей. Только рабовладельческая промышленность могла наряду с удовлетворением собственных потребностей все более и более производить и для рынка. Поэтому экономическое развитие древнего мира направилось по своеобразному пути, не похожему на ход экономического развития средних веков. В средние века прежде всего интенсивно развивается свободное разделение труда внутри местного городского хозяйства» на почве местного рынка и производства на заказ. Затем все расширяющийся обмен продуктов между городами сперва на почве домашней промышленности, потом на почве мануфактуры создает формы производства для сбыта на иностранный рынок на основе свободного труда. И развитие современного народного хозяйства идет параллельно тому, как развивается удовлетворение потребностей широких масс сперва при помощи между -городского и, наконец, при помощи международного обмена продуктов. В древности же, наоборот, мы видим, как параллельно с развитием международного обмена происходит скопление несвободного труда в больших рабовладельческих хозяйствах. Таким образом под надстройкой, которую представляло собою меновое хозяйство, оказывается все более и более расширяющийся фундамент натурального хозяйства, удовлетворявшего потребности без помощи обмена: постоянно поглощающее людей скопление рабов, удовлетворяющее главные свои потребности не на рынке, а при помощи домашнего хозяйства. Чем выше поднимается уровень потребностей высшего, рабовладельческого слоя и чем более расширяется сфера обмена, тем больше утрачивает обмен 451

свою интенсивность, тем более он превращается в тонкую сеть, протянувшуюся поверх натурально-хозяйственной основы, - сеть, петли которой вытягиваются все дальше, а ее нити делаются все тоньше. В средние века переход от городского производства на заказ к производству для между городского рынка подготавливается тем, что хозяйство становится предприятием и принцип конкуренции постепенно проникает извне в самую глубь хозяйственной жизни городской общины; в древности же международный обмен не мешает развитию «ойкосов», которые подрывают основу местного менового хозяйства. Всего сильнее этот процесс развивался в Риме. Рим - после победы плебса - есть прежде всего ведущее завоевательные войны крестьянское государство или, вернее, государство горожан-землевладельцев. С каждой войной он приобретает земли для колонизации. Сын владеющего землей гражданина, не имеющий доли в отцовском наследстве, сражается в рядах войска за приобретение собственного клочка земли и с ним вместе прав полного гражданства. В этом секрет проявленной Римом способности к расширению. Характер войн изменился, когда завоевания перешли за море. Тут руководящим началом являлись уже не колонизаторские интересы крестьян, а интересы аристократии, желавшей эксплуатировать провинцию. Войны имеют теперь целью охоту на людей и конфискацию земли для эксплуатации ее в форме латифундиального хозяйства и сдачи в аренду. Вторая Пуническая война даже сильно сократила крестьянское сословие в Италии, - последствия падения крестьянства являются отчасти запоздалым мщением Ганнибала. Отпор, оказанный движению Гракхов, окончательно решает победу рабского труда в сельском хозяйстве. С тех пор повышение жизненных потребностей, повышение покупательной способности, развитие производства для сбыта характерны исключительно для рабовладельцев. Нельзя сказать, чтобы свободный труд исчез совершенно, но рабская промышленность является единственным прогрессирующим элементом. Римские писатели, авторы сельскохозяйственных трактатов14 видят в рабском труде естественную основу хозяйства. Наконец, культурное значение несвободного труда возросло решительным образом благодаря включению в число римских владений таких крупных материковых пространств, как Испания, Галлия, Иллирия, земли по Дунаю. Преобладающим элементом в населении Римской империи оказалось население континента. Тут античная культура сделала попытку переменить свою арену и из прибрежной культуры превратиться в культуру континентальную. Она охватила громадную хозяйственную область, в которой обмен и 452

денежное хозяйство целые века не могли установиться хотя бы приблизительно в том размере, как они существовали по берегам Средиземного моря. Если, как мы уже говорили, обмен даже между этими приморскими городами представлял собою редкую и все более разрежающуюся сеть, то на континенте эта сеть должна была быть еще более редкой. Во-первых, здесь, на континенте, культурный прогресс на почве свободного разделения труда посредством развития интенсивного обмена был вообще невозможен. Возникновение земельной аристократии, опиравшейся на рабовладение и несвободное разделение труда - в ойкосе, было единственно возможной формой постепенного приобщения новых территорий к средиземноморской культуре. Обмен, стоивший на континенте несравненно больших издержек, должен был здесь еще более, чем по береговой линии, ограничиваться исключительно удовлетворением спроса на предметы роскоши со стороны представителей высшего рабовладельческого класса, с другой стороны, возможность производства на сбыт была доступна только небольшому количеству крупных предприятий с рабским трудом. Итак, рабовладелец оказывается экономическим носителем античной культуры, организация рабского труда - необходимой основой римского общества, и мы должны несколько ближе ознакомиться с социальными особенностями этой организации. Из источников мы можем извлечь особенно отчетливую картину сельскохозяйственной промышленности конца республики и начала империи. Крупное землевладение было также той преобладающей формой богатства, которая послужила основой капиталов, пускавшихся в оборот чисто спекулятивным путем: римским крупным спекулянтом был обыкновенно тот же крупный землевладелец уже в силу того, что для такой самой выгодной спекуляции, как государственный откуп и подряд, требовалось земельное обеспечение. Типом римского крупного землевладельца был не помещик, ведущий сам свое хозяйство, а человек, живший в городе, занимавшийся политической деятельностью и желающий прежде всего получать денежную ренту. Управление имением находится в руках несвободных управителей (villtci). Что касается формы хозяйства, то вообще господствуют нижеследующие отношения. Производство хлеба для сбыта большею частью не приносит дохода. Рим, например, как рынок, закрыт благодаря государственной доставке хлеба, а транспорт хлеба с континента вообще не окупается. Кроме того, рабский труд не благоприятствует хлебопашеству, особенно при характере римской культуры, которая требует много тщательного труда и, следовательно, 453

предполагает личную заинтересованность рабочего. Поэтому пахотные поля обыкновенно хоть частью сданы в аренду «колонам» (coloni) - мелким крестьянам потомкам свободного обезземеленного крестьянства. Такой colonus уже с самого начала не есть экономически свободный самостоятельный арендатор и сельскохозяйственный предприниматель. Помещик дает инвентарь, villicus контролирует его хозяйство. С самого начала было, очевидно, обычным явлением, что он обязывался работать на помещика, в особенности помогать при жатве. Когда пахотная земля сдавалась колонам, то это означало, что помещик обрабатывает землю «посредством колонов» (per colonos). Для сбыта в поместье производятся прежде всего высокоценные продукты масло и вино, затем фрукты, скот, домашняя птица и специальные культуры для стола представителей высшего слоя римского общества, которые были единственными покупателями подобного рода продуктов. Эти культуры оттеснили хлеб на менее плодородную землю, которая и предоставлялась колонам. Имение представляет собою плантацию, и работают в имении рабы Familia15 рабов и coloni - вот обычные обитатели больших имений времен империи. Нас здесь прежде всего интересуют рабы. В каком же положении мы их находим? Вот картина идеального хозяйства, как ее рисуют нам авторы сельскохозяйственных трактатов того времени. Помещение для «говорящего инвентаря» (instrumentum vocale), стало быть, стойло для рабов, мы находим рядом со стойлом для скота (instrumentum «semivocale»). Оно состоит из спален, лазарета (valetudinarium) карцера (carcer), мастерской для ремесленников поместья (ergastulum) - и перед внутренним взором всякого, кто носил военный мундир тотчас же встает хорошо знакомый образ казармы. И действительно, жизнь раба - это и есть в большинстве случаев казарменная жизнь. Спят и едят все вместе под надзором villicus'a; парадная одежда сдается в «камеру» жене надзирателя (villica), играющей роль заведующего амуницией унтер-офицера, ежемесячно происходит ревизия платья. В работах соблюдается строгая военная дисциплина по утрам собираются отрядами (decunae) и маршируют на работу под командой «погонщиков» (monitores) Все это было и неизбежно. Производить для рынка при помощи несвободного труда еще никогда нельзя было без кнута Для нас же особенно важен один факт, связанный с этой формой казарменного существования раб, живущий в казарме, лишен не только собственности но и семьи. Только villius живет в отдельной комнате и состоит в рабском браке (contubenium) со своей женой-рабыней, как и в современной казарме женатый фельдфебель или унтер-офицер, - по свидетельству аграрных писателей брак даже «предписывается» 454