О чем молчат боги - Юлия Цыпленкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как она воспротивилась моей службе во дворце, уже предчувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет. Впрочем, матушка не приняла бы моих устремлений и не поняла их, если бы знала изначально, однако поддержала, едва понадобилась ее помощь. С какой радостью она взялась за наше общее дело и вложила в него душу. Как же она там, что сталось после моего исчезновения? Не отыгрался ли на них с батюшкой мой несостоявшийся муж?
А дядюшка? Когда-то король ждал моего унижения и мольбы о прощении и ради этого лишил его сиятельство должности. Он готов был уничтожить весь род ради одной лишь своей прихоти – увидеть строптивую девицу на коленях, а после в своей постели. Так что же сейчас мог сделать самодур, когда своими руками разрушил всё, что выстраивал так долго? Ивер Стренхетт должен был на ком-то отыграться за свою неудачу, потому что собственной вины он не признает ни за что и никогда. Стало быть, будет искать виноватого, и кого же найдет?
Граф Доло поддержал мои затеи, стал вернейшим помощником и воплотителем. Да что там! Если бы не он, у меня бы не вышло и сотой доли того, что мы сделали, потому что именно дядюшка выстраивал это здание, а я помогала ему скреплять кирпичи королевскими указами. Я была знаменем, но нес его глава рода. Мое время наступило после того, как я стала герцогиней и сама настояла на своем участии в управлении. Так не захочет ли король ударить по его сиятельству, чтобы чужая боль заглушила его собственную? Или по родителям, памятуя, что моя матушка вовсе не была в восторге от такого брака ее дочери?
– О, Хэлл, – прошептала я. – Не допусти. Пусть со всеми ними будет всё хорошо, пусть он их не тронет…
– Дайнани, – голос Юглуса вырвал меня из тревожных мыслей. Я обернулась к нему, и ягир спросил: – Так как же нам звать тебя теперь?
– Ашити… – ответила я. – Или Шанриз. И то и другое будет верно. Оба имени мне дали мои матери. Шанриз-Ашити, так, наверное, теперь будет звучать мое имя, – я усмехнулась. – Потому, как ни назови, будешь прав.
– Шанни…
Я перевела взор на супруга, повторившего имя, данное мне при рождении, в уменьшительной форме.
– Мне нравится. Мягко, будто пух. Шанриз как блеск солнца. Ашити как песня души. Мне нравятся все твои имена, и даже если бы тебя звали как-то иначе, мне всё равно бы понравилось, потому что за любым из них стоишь ты – моя женщина.
– О, милый, – всхлипнула я и протянула к нему руки.
Он сжал мои ладони и притянул к себе. Я обняла мужа за талию, уткнулась носом в грудь и затихла, прислушиваясь к стуку его сердца. Танияр ворошил мне волосы на затылке, после провел ладонью по спине и, чуть отстранившись, приподнял мою голову за подбородок. И как только я привычно захлебнулась синевой бездонных глаз супруга, он накрыл мои губы своими губами.
– Скоро начнет темнеть, дайн, – произнес Юглус.
Танияр отстранился и улыбнулся:
– Едем домой?
– Дай мне еще немного времени, – попросила я. – Пройдемся немного, хочу прочистить голову.
– Хорошо, как скажешь, – ответил супруг.
Мы переплели пальцы и побрели вдоль дома, обогнули его и по-прежнему неспешно направились вперед. Юглус последовал за нами, а за ним зашагали и рырхи с саулами. Впрочем, вскоре наши хищники обогнали нас, и мы пошли за ними. А спустя несколько шагов я обернулась и увидела маму, стоявшую возле дома. Она приложила ладонь к глазам и смотрела нам вслед. Может, хотела узнать, куда мы направились. Но раз не остановила, значит, никакого дела не было и сказать ничего не хотела. И я больше не оборачивалась.
– Почему ты стал таким отстраненным, когда услышал мою историю? – спросила я о том, что встревожило меня. – Я… разочаровала тебя?
Дайн в удивлении приподнял брови, а после отрицательно покачал головой:
– Ни на один миг. Меня разозлил тот, кто был до меня. Я отошел, чтобы успокоиться.
– Плохой человек, – поддакнул из-за наших спин Юглус. – Я бы почесал его ленгеном.
Танияр усмехнулся. Я продолжала ждать пояснений, и супруг произнес:
– Он бесчестный. Когда этот Ив узнал, что ты стала пустым сосудом, он решил заполнить его ложью. Это всё равно что увидеть нож в груди человека и провернуть его, а потом сказать – так будет лучше. Он хотел добить упавшего. Это подло, и это не любовь. Этот человек никогда не хотел, чтобы ты была счастлива, счастливым он хотел быть один. Я рад, что духи не оставили тебя в его доме, он этого дара не заслуживает. Свет нельзя спрятать в горшке, потому что тогда он потухнет. А ты сияешь ярче солнца.
– Верно, – снова поддакнул Юглус, но на него ни я, ни Танияр не обратили внимания.
– Ты – мой дар, – улыбнулась я мужу.
Он обнял меня за плечи, и мы побрели дальше. Вскоре перед нами появилась каменная гряда и пещера. Хмыкнув, я указала на нее Танияру:
– Смотри, кажется, эта то самое логово охо.
В это мгновение Мейтт начал взбираться по каменистому склону, а следом за ним и его стая. Спустя пару минут они скрылись в пещере, и я прижала ладонь к груди:
– А если там охо? Вдруг они пострадают?
– Охо не станет связываться с рырхами, если их много, – ответил Танияр. – И рырхи к нему не полезут, если не голодны. А наши зашли. Может, сдох или ушел.
– Думаешь, там его уже нет? – задумчиво спросила я.
Дайн пожал плечами, и Юглус направился к склону.
– Посмотрю, – сказал он. – Любопытно, откуда ты появилась.
– Я тоже хочу посмотреть, – произнесла я. – Идем?
Танияр на миг поджал губы, после крепче прижал меня к себе и ответил:
– Пусть Юглус проверит.
– Но рырхи не выходят…
– Сначала Юглус, – несколько резче ответил дайн, а затем погладил меня пальцами по плечу, словно извиняясь за свой тон.
Впрочем, я и не сердилась. Понимала, что супруг просто заботится обо мне, и терпеливо ждала, когда ягир помашет нам и даст знать, что опасаться нечего. Юглус и вправду вскоре махнул. Значит, в пещере нас не ждало никакой опасности, и я шагнула в сторону гряды, но так и не сдвинулась с места, удерживаемая мужем.
– Милый?
– Не нравится мне эта пещера, – наконец произнес супруг, не сводя взгляда с входа.
– Но там же нет опасности, – возразила я. – Смотри, Бойл уселся на выходе и
