Война ведьмы - Джеймс Клеменс

— Нет! Я этого не позволю!

Рокингем печально улыбнулся. А потом он коснулся щеки Линоры.

— Надеюсь, ты не захочешь сохранить мне жизнь любой ценой, как это сделала уже однажды?

Сайвин увидела как поникла ее мать. Она наклонилась и обняла Линору. Та, оказавшись в объятиях дочери, задрожала.

— Ш-ш, мамочка, ты знаешь, он прав.

Для Сайвин такое решение не было сталь уж суровым. Она до сих пор не могла принять то, что перед ней ее отец. Каст был прав. Для нее Рокингем всегда будет чужим. Сайвин повернулась к нему.

— Как нам уничтожить камень?

— Не знаю, — ответил он, и в голосе его прозвучали нотки безнадежности.

— Я сделаю это! — резкий голос Елены заставил всех обернуться в ее сторону. Сайвин заметила ненависть в глазах ведьмы. Неожиданно открывшаяся правда не смогла поколебать решительность Елены, точно так же как решительность Сайвин. Елена видела в големе всего лишь убийцу своей семьи. Но ведьма не могла разорвать узы, связывающие человека с этим миром. Поэтому Елена кивнула Толчуку, намекая на его оружие, украшенное рунами.

Рокингем пополз в ней. С надеждой во взоре он уставился на ведьму.

— Я знаю, что ты никогда не окажешь мне милосердия. Но, пожалуйста, если это в твоих силах, освободи меня.

Сайвин увидела, как заколебалась Елена. За что ведьма так глубоко может ненавидеть этого человека, что не внемлет его просьбе о смети?

— Нужно поспешить, — неожиданно у нее за спиной заговорил Флинт. — Скалтумов напугало, что среди них не оказалось Темного Лорда. Но там, в небесах, они собираются вновь. Думаю, они вновь собираются напасть.

Рокингем до сих пор с надеждой смотрел на Елену. Его взгляд был переполнен мольбой.

— Сделай это… И если я смогу, я найду способ помочь тебе.

— Чем помочь? Предать нас? — холодно поинтересовалась Елена.

Уязвленный Рокингем замолчал, опустил взгляд.

— Дай моему отцу уйти, Елена. Пожалуйста, — попросила Сайвин, по-прежнему стоя на коленях рядом с матерью. Когда она отвернулась, то обнаружила. Что Рокингем с благодарностью смотрит на нее. — В отличии от тебя, я почти не знаю этого человека, ноя знаю свою мать. Дай человеку, за которого моя мать вышла замуж в середине лета, умереть в мире.

Елена заколебалась, внимательно глядя на нее. Потом, постепенно плечи ведьмы расслабились. Ничего не говоря, она жестом подозвала Толчука.

— Разбей камень.

Рокингем аж вздрогнул от облегчения. Линора рывком высвободилась из объятий дочери и встала. Рыдая, обняла она своего любовника.

— Дай я обниму тебя. Я хочу чтобы до последнего твоего вздоха ты оставался со мной.

Он крепче обнял ее.

Через плечо матери Сайвин заглянула в глаза отца. Он печально улыбнулся дочери. Отец и дочь. Совершенно чужие люди.

Слезы навернулись на глаза Сайвин, и ее ноги неожиданно подкосились.

— Отец, — она произнесла это так тихо и с такой нежностью, что только сама смогла расслышать его. Потом она с облегчением скользнула на палубу, но Каст во время поймал ее.

Но еще до того, как она погрузилась в объятия Кровавого Всадника, рядом раздался чудовищный грохот. Сайвин аж подскочила, глядя на то место, куда огр обрушил свой молот. Когда же он поднял свое оружие, оказалось, что черный эбонит превратился в пыль от удара магического молота.

Сайвин вновь посмотрела на мать. Линора по-прежнему обнимала Рокингема, но судя по тому, как безвольно свисала его голова, душа покинула тело.

— Мамочка..?

Тело Линоры неожиданно содрогнулось. Искрящийся туман окутал Рокингема и мать Сайвин. А потом Линора выпустила из рук мертвое тело мужа и отвернулась. Туман закрутился, приняв форму, отдаленно напоминающую фигуру голема. Потом призрак протянул руку к Линоре, но его пальцы прошли сквозь ее щеку.

— До свиданья, любовь моя, — прошептала она, обращаясь к призраку.

Его мгновение призрак смотрел на нее, а потом повернулся к ведьме…

Нахмурившись Елена уставилась на призрака, покачивающегося в воздухе перед ней. Даже при виде призрака убийцы кровь в ее венах закипала. Холодное пламя танцевало вокруг ее сжатого кулака. Знак Розы сейчас совершенно исчез, скрытый языками синего пламени. Плечи девушки дрожали, в то время как призрак по-прежнему внимательно смотрел на нее.

Потом он заговорил, и слова его звучали столь же иллюзорно, как и его внешний вид, словно шепот, доносящийся из иного мира:

— Спасибо, — сказал он. — Нет слов, чтобы выразить мою благодарность за то, что ты простила меня, забыть мои зверства, и я обещаю, я найду тебе союзников, которые помогут тебе в грядущей битве.

— Мне не нужно твоих благодеяний, — в ее голосе прозвучали ледяные нотки. — Я хочу, чтобы ты оставил этот мир и никогда не возвращался.

Призрак кивнул.

— Да будет так. Но когда я уйду, я стану одной из теней этого водяного леса и попытаюсь пробудить его от вечной дремы.

Елена ничего не поняла. Она махнула горящим кулаком в сторону призрачной фигуры, но ее рука прошла сквозь призрака, не причинив ему никакого вреда.

— Уходи. Не марай эту палубу своим присутствием.

Призрак поклонился. Его тело стало бледнеть, закручиваясь по краям в вихри тьмы, превращаясь в усики мерцающего тумана. И вдруг, совершенно неожиданно, призрак вновь стал как прежде.

— Одно последнее слово, Елена.

Девушка пожала плечами. Стоило ее имени сорваться с его языка, как по всему телу ведьмы прокатилась волна отвращения:

— Изыди, демон!

Но призрак упорствовал. Его голос доносился с шипением откуда-то издалека:

— Ты должна знать… стендаец Эррил… жив.

Елена задохнулась. Синие огни вспыхнули ярче, а потом угасли. Ведьма сдалась. Смерть Эррила едва не сгубила ее. Ей пришлось собрать в кулак все свои силы, чтобы смириться с потерей… А вот теперь она узнала, что жив. Она не сможет пережить его потерю дважды. Потянувшись, Елена коснулась красной полоски кожи, вплетенной в ее волосы.

— Он… он жив?

Призрак, покачивающийся перед ней в воздухе, вновь начал таять.

— Он пленник темных магов на Алоа Глен. Через две ночи, в полнолунье, они собираются использовать его кровь, чтобы уничтожить книгу. Ты должна поспешить.

Призрак вновь начал превращаться в туман, постепенно рассеиваясь в воздухе. Елена обеими руками потянулась слом за исчезающим духом, пытаясь собрать мерцающие обломки в подобие человека. Нет, он не должен был сейчас исчезнуть.

Когда ее руки проскользнули сквозь призрачную субстанцию, ее бледная правая рука исчезла, словно попала в маленькое облако сверкающей тьмы. Елена отдернула руку, словно ее пронзила острая боль от укуса. Но вот ее рука оказалась свободной, пылая розовой лазурью.