Гиперборей - Юрий Никитин

Туран вдруг взмахнул мечом, быстро ударил, но в последний миг коварно изменил направление удара. Рудый ахнул, отшатнулся, даже закрыл глаза. Велет был скор, невероятно скор...

В его ушах грохнуло железо о железо. Рудый опасливо открыл глаза. Гигант наступал, его меч блистал, как молния, удары были сокрушающими. Вдруг Рудый понял, что имел в виду пещерник. Тот всякий раз оказывался рядом с тем местом, куда обрушивался меч гиганта, а лезвие его собственного меча страшно блистало в дымном свете факелов, с его груди со звоном слетали булатные пластины. Гигант сопел, от него несло крепким конским потом, по широкому, как сковорода, лицу градом катился пот. Левая сторона груди обнажилась, там осталась только кольчуга, и Туран вдруг насторожился, начал закрывать щитом и даже локтями уязвимое место.

Асмунд громко ахал при каждом ударе гиганта. Умила отвернулась, закрыла лицо ладонями. Рюрик смотрел с восторгом, глаза горели, он сжал кулаки и дергал ими в воздухе. Рудый придерживал его, не давая ступить ближе:

— Никогда бы не поверил... Они равны!

Асмунд сказал понимающе:

— В пещере чему не научишься... Демоны прут толпами, мешают. Слышишь, Рудый, когда надумаешь в пещеру — только свистни.

Дыхание вырывалось из груди гиганта с хрипами, клекотом, клыки хищно блестели. Грудь поднималась, как кузнечные мехи. Внезапно он отшвырнул щит, перехватил меч двумя руками, начал наносить быстрые страшные удары. Отколотые куски камня со свистом летели во все стороны. Один ударил в бок Асмунда, воевода охнул и осел на пол, ухватившись обеими ладонями за ушибленное место.

Вдруг Рудый ощутил, что пещерник начал готовить решающий удар. Уже два раза острый конец его меча легонько ударял, примериваясь, в то место, где срубил пластины булата. Туран насторожился, но его меч падал с той же страшной силой, высекая снопы искр из стен.

Внезапно Олег парировал удар, раздался такой грохочущий звон, что Рюрик с воеводами присели, а Умила сползла без сил по стене. Туран обрушил еще более сильный удар, и снова Олег подставил свой меч — искры ослепили всех. Внезапно Олег скользнул под меч Турана, и Рудый закусил губу, а Рюрик выругался. Туран, оказывается, ждал этого движения: качнулся влево, его тяжелый меч со страшной силой метнулся вниз.

Звон и сноп искр, мелкие камешки с силой хлестнули по стенам. Туран взревел люто, нечеловечески. Рудый невольно зажмурился и зажал ладонями уши, а когда рискнул открыть глаза, то чудовищный рот Турана был распахнут в оборванном реве, из левой глазницы торчала рукоять меча пещерника, погрузившегося почти до половины. Олег поспешно отступил, выпустив меч из рук. Туран взревел, земля задрожала от рева. Умила снова упала, зажимая уши.

Ноги гиганта подогнулись, он сделал шаг к пещернику. Огромные руки вытянулись, меч выпал из мертвых пальцев с таким грохотом, словно обрушилось железное бревно. Правый глаз гиганта еще горел красным огнем. Туран сжал кулаки, рухнул во весь рост.

Его голова ударилась о стену, шлем скатился. От удара череп треснул, из затылка вылезло, проломив кости, окровавленное лезвие. Хлыстнула темная кровь, быстро растеклась. Туран лежал лицом вниз, огромные пальцы с когтями звучно царапали каменный пол. В ладонь попался камень, пальцы сжались, и Рудый в страхе попятился, когда в кулаке гиганта захрустел камень, а между пальцев посыпалась пыль.

Рюрик потрясенно смотрел на поверженного гиганта:

— Твой меч... вытащить его?

— Не успеваем, — ответил Олег с отчаянием, он дышал хрипло, надсадно; в его голосе был страх. — Быстрее за мной! Как можно быстрее!

Они побежали за ним по странному ходу, где камни под ногами были вытерты до блеска. Олег дважды сворачивал, все замедляя шаг. Впереди забрезжил свет. Пещерник сперва крался, наконец упал на живот и уполз вперед, извиваясь, словно огромная ящерица.

Рудый поколебался, пещерник не подал никакого знака, тоже упал на брюхо, но больно стукнулся коленом о камень, дополз, пока не уперся макушкой в подошвы пещерника. Пещерник напряженно всматривался во что-то за краем обрыва. Рудый продвинулся еще чуть, выглянул в полглаза.

Внизу была пещера — саженей пять по прямой, огромная, с высоким сводом. Темный камень блестел, словно из стен высовывались острия мечей и ножей. Горящие факелы с трудом отодвигали тьму, лишь в самой середине пещеры полыхал настоящий костер. Под дальней стеной виднелись две скамьи: простая, сбитая из дубовых досок, и богато отделанная золотом и серебром, с резной спинкой. Под соседней стеной высился алтарь из темного камня. На нем стояла огромная чаша, выдолбленная из черного, как ночь, камня. Чаша была похожа на глиняную миску — с широкими краями, неглубокая, вместительная.

В пещере находились с десяток воинов — неподвижные, закованные в булат, немолодые, с жесткими лицами и холодными глазами. Они все держали факелы, у каждого на поясе висел меч, а на левом локте они держали железные щиты.

В середине круга стоял человек в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном. В его руках мерцала вкрапленными камнями чаша из темного металла, человек наклонился над ней, всматриваясь. Рядом переминался с ноги на ногу крепко сбитый воевода с конским хвостом на шлеме. Он тоже заглядывал в чашу, нетерпеливо толкая под руку человека в плаще.

— Где они? — требовал ответа он. — Что там стряслось?

— Не мешай, — ответил человек знакомым голосом, и Олег узнал Морша, брата Гульчи. — Опять волны... Это нора Турана?

Воевода наклонился, едва не касаясь чаши. Вдруг его словно отбросило. Он вскрикнул потрясенно:

— Там одни трупы!.. И — Туран?.. Это наваждение, мара?!

— Нет, — отрезал человек в капюшоне. — Ты смотришь в пещеру Турана.

— Кто мог его... несокрушимого...

— Среди них есть только один воин.

Асмунд и Рудый обменялись ревнивыми взглядами. Рюрик оставался позади. Воевода спросил внезапно охрипшим голосом, глаза его в страхе забегали по сторонам, он подозрительно смотрел и во тьму, где затаились Олег и Рудый.

— Он убил... магией? Он ведь волхв?

Морш качнул головой, глаза его не отрывались от чаши:

— Он не прибегает к магии. К волшбе, как ее здесь зовут. Потому мы не могли... Если бы он хоть раз воспользовался магией, его бы сразу нашли, окружили и уничтожили. А так мы рыскали по лесам, завалам. Я сам излазил все болота...

Он умолк, покачал чашу, взбалтывая воду. Двое воинов, повинуясь его взгляду, воткнули факелы в расщелины, обнажили мечи и встали по бокам мага.

— Найди! — потребовал воевода. — Если он сумел убить бессмертного Турана, то что можем мы?

— Он не пользуется магией, — напомнил Морш. Улыбка на его бледном лице в свете факелов показалась особенно жестокой. — Он теперь не волхв, а ведун.