Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели - Николай Мельниченко

Окислитель и топливо ракеты – две вещи несовместные. На инструктаже по ТБ ракетчики показывают наглядный опыт. На землю проливают топливо гептил – керосин с ядовитыми присадками. Над пятном подвешивают сосуд с окислителем – концентрированной азотной кислотой с еще более ядовитыми примесями. При опрокидывании окислителя – взрыв, вспышка большой энергии и температуры.

Такой же эффект будет, если человек в промасленной спецовке попадет в насосную, в которой пролит окислитель… Окислитель, к сожалению, – проливается. Часто – по нашей вине, и парит бурым дымом, резкий запах которого «слышен» за сотни метров. Вдохнуть «дымок» – верная и мучительная смерть: ракетчики работают в противогазах и специальных костюмах.

Резервуары и трубы для окислителя надо изготовлять из алюминия высокой чистоты: только он может выдержать агрессивный напор азотной кислоты. Сварка алюминия – очень непростое дело из-за тугоплавкой пленки, мгновенно образующейся на поверхности. Кроме того, у алюминия большая теплопроводность, и тепло при сварке интенсивно уходит в окружающий металл. Значит – нужны мощные источники тока при сварке.

ДН озабочен. В части только один сварщик алюминия, и его катают самолетом по всему Союзу. Наш суперспец варит только газовой (ацетиленокислородной) сваркой, при которой пленка окислов разрушается химически – специальным флюсом. И вот Чернопятову пришел сигнал, что начали течь несколько заваренных и испытанных стыков, когда в трубу закачали ракетный окислитель. И это произошло на стартах уже поставленных на боевое дежурство, то есть происшествие разбирается на уровнях сверхвысоких. У многих зашатались кресла и даже зачесались шеи…

– Ну, что будем делать, сварщик? – обращается ко мне ДН. Я понятия не имею, что нужно делать. Вспоминаю случайно прочитанную статью о преимуществах сварки в среде аргона и нагло заявляю:

– Надо варить в аргоне!

ДН уставляется на меня, как на инопланетянина, и разочарованно машет рукой:

– Опять ты со своими академическими теориями!

Всегда исключительно вежливый и корректный ДН обычно обращался ко мне по имени-отчеству, часто – на «вы». Здесь же его так заело, что он не может сдержать эмоций и возмущения. Чернопятов учился, кажется, еще в гимназии, и знает, что аргон – благородный и редкий газ. Применять его для сварки – все равно что мостить дорогу изумрудами. Я тоже так думаю: мало ли какую экзотику могут придумать со скуки в сварочных НИИ рыба – НИИ мясо. Чернопятов отпускает меня в Котово, где мне предстоит ответственный монтаж купола и затворов.

Мы с Эммой нагружаем манюню и отбываем в благословенное Котово: там нас уже ждут. Мои матросы, кажется, немного обленились. Ничего, это пройдет.

За месяц ударной работы мы монтируем атомно-прочные купол и затворы. После бетонирования надо будет установить и обкатать их приводы.

Неожиданно получаю предписание: полностью передать участок Корзюкову и прибыть в Ленинград. На какие арбузные места теперь меня бросит военная судьба? Звоню ДН, уточняю некоторые вопросы по передаче участка, пытаясь выяснить и этот вопрос. ДН уклоняется от разъяснений, но подтверждает, что в Котово я больше не вернусь. Делаю последнее усилие:

– Дмитрий Николаевич, здесь еще надо будет делать охранный контур «Сосна»: я мог бы выполнить эту работу…

Монтаж «Сосны» – работа для связистов, но почему бы мне ее не освоить, как раньше арматуру, – думаю себе я. Так не хочется уезжать из Котово.

– Не придумывайте, – говорит ДН. – Выполняйте распоряжение.

Мы с Эммой прощаемся с Котово. Здесь мы были счастливы… К сожалению, все в этом мире кончается. Прощаюсь со своей командой, прощаюсь со всем начальством. Вальяжного Пржеборо уже выгнали в отставку. Даже Андрющенко жмет руку и выражает сожаление. Полковник Баранов чуть ли не рыдает на моей груди… Последняя ночевка в пустой квартире. Ранним утром манюня берет курс на Ленинград, к новой жизни.

Умножение сущностей

Сущности не следует умножать без необходимости.

Первыми словами Дмитрий Николаевич ставит меня на уши:

– Нам надо срочно научиться варить алюминий и нержавеющую сталь в аргоне. Почти все стыки алюминиевых труб, сваренные газовой сваркой, не держат окислитель больше недели. У нас крупные неприятности. Вопрос на контроле заместителя министра. Завтра ожидаю от вас заявку на материалы, требующихся людей и все остальное. Для ваших работ очищена комната в подвале. Начинайте работать немедленно!

Дело серьезно, если ДН стал сторонником редкого аргона. Беда в том, что любимый начальник думает, что я сам что-нибудь понимаю в аргоновой сварке… Что же мне надо???

В технической библиотеке сгребаю всю литературу по сварке и все последние журналы. Впитываю всю информацию по аргону, крупицами разбросанную по источникам. В старых учебниках этого способа вообще нет, там для алюминия описаны только технологии с применением флюсов, против которых я должен бороться. Начинаю кое-что понимать. Несмотря на последующую очистку после сварки, часть едкого флюса остается в металле шва. Флюс продолжает свою работу – разрушает пленку окислов. А именно пленка окислов делает алюминий стойким против азотной кислоты. Она же, пленка, – не позволяет сварить металл…

Пленку окислов в сварочной дуге можно разрушить электрически – так называемым катодным распылением в среде аргона, когда на металл подается минус (катод) от источника. Но при этом начинает плавиться и разрушаться анод – вольфрамовый электрод, который по определению обязан быть неплавящимся. Найден компромисс – сварка переменным током, от обычного сварочного трансформатора, давно и широко применяемого. Однако при этой простоте сварочная дуга гаснет сто раз в секунду и частично выпрямляет переменный ток. По этим причинам возникает такая уйма проблем, что для их преодоления сварочная установка неимоверно усложняется…

Выделенная мне комната площадью около 20 квадратных метров имеет два узеньких окна на шоссе Революции, сквозь которые можно наблюдать фасоны обуви пешеходов. Называется комната с самого начала гордо «лаборатория». ДН дает мне карт-бланш, и сюда я отбираю лучших матросов и старшин: Зуева, Егорова, Степанова, Кащеева, Николаева. Это питерские ребята – электрики, механики, сварщики – со средним образованием, выученные в ПТУ, успевшие поработать на заводах, трудолюбивые и способные.

Спустя несколько дней комната, как черная дыра, начинает поглощать оборудование, кабели, шланги, баллоны с аргоном, огромные танковые аккумуляторы. Снабженцы стают на уши от моих заявок с неслыханными раньше материалами: вольфрам, окись тория (кстати – радиоактивная), кристаллокорундовые сопла, трубки медицинские и еще вагон и маленькая тележка. Мы собираем свою установку для сварки алюминия в аргоне.