И придет волчица - Ирина Шевченко

   - Вызовет, - покачал головой Лайс. - Магичка может разъезжать в одиночку, а добропорядочная тэсс, к тому же беременная, побоится приехать в чужой город без мужа... Или без брата. Я пойду с тобой.

   - Нет.

   - Почему? - сощурился он подозрительно. - Ты же говоришь, что это абсолютно безопасно.

   - Безопасно для меня. Я учла все... кроме попутчиков. Поэтому извини, но тобой я рисковать не хочу.

   - Галла! - он редко повышал на меня голос, и всякий раз хотелось спрятаться или зажмуриться, но сегодня я выдержала и этот окрик, и рассерженный взгляд.

   - Я не стану спорить, Лайс. Это не обсуждается. У тебя семья: жена, сын...

   - Зато у меня такого счастья нет, - произнес до этого молча стоявший у окна Сэл. - Я могу пойти.

   - Сэл...

   - Теперь ты не спорь. Зачем-то же ты нас звала?

   - Я не хотела, чтобы вы волновались, когда меня не будет. И кто-нибудь должен будет нас встретить... Желательно. Возможно, будут раненые.

   - Как ты планируешь их вытащить? - снова заговорил Лайс.

   - Просто. Я сплела "поводки". Мне нужно будет всего лишь подойти достаточно близко и набросить.

   - Наверняка установят блокировку.

   - Я это учла. Но я не стану создавать плетения на месте. Они уже готовы. Только накинуть. На наставника, на Велта и на всех, на кого успею... А активирую связку я уже отсюда. Уверена, что все получится.

   - Как близко тебе нужно к ним подойти? - спросил Сэллер.

   - Хотя бы на пять шагов...

   Друг покачал головой:

   - Будет сложно. Оцепление вокруг осужденных, стража... Шагов десять. Но толпа обычно напирает. Если создать толчею, может получиться. Но я пойду с тобой, иначе тебя саму там затопчут. Возражения не принимаются.

   - А я буду ждать здесь, - пообещал Эн-Ферро.

   Скандала, на который я рассчитывала, не случилось, и это можно было счесть добрым предзнаменованием.

   Иллюзию я убрала. Надела простое шерстяное платье, перетянув его под грудью поясом - так живот был заметнее. Волосы, хоть и отросшие за лето, но все еще слишком короткие для "добропорядочной тэсс", спрятала под чепец. Оружия не брала, только в широкий карман передника положила короткий нож. К нему не придерутся, у каждой хозяйки при себе такой - то же яблоко очистить, на рынке кусочек от сырной головки на пробу отрезать.

   Сэллер тоже ограничился ножом. Правда, длинным и широким. Заткнул за пояс. Но он мужчина - ему можно. А еще арбалет взял.

   - Сэл, это лишнее.

   - Ничуть, - невозмутимо ответил он, пряча оружие под плащом.

   Как по мне, то маленький, похожий на детскую игрушку арбалет, из тех, которыми пользовалась тайная стража и наемные убийцы, был скорее помехой. Если нас решат обыскать, объяснить его наличие будет сложно. Но продолжать спор я не стала. Перед серьезным мероприятием стоило поберечь нервы.

   - Если с вами что-нибудь случится, я... тебя убью, - выдал Лайс самую нелепую в Сопредельи угрозу и прошептал Сэлу так, чтобы и я слышала: - В случае чего, стукнешь ее по ее безмозглой голове. Ловушка сработает.

   Сначала Паленка. Потом - на оставленный ночью маячок.

   За воротами керсо пожилая женщина сыпала ящеркам корм в длинную деревянную лохань.

   - Здравствуй, Открывающая, - поприветствовала ее я.

   - Здравствуй... те, - она заметила Буревестника. - На прогулку собрались?

   - К сожалению, нет, - я погладила живот. - Только керов возьмем.

   К стенам столицы мы добрались чуть позже полуночи. Въезд был открыт, но путников было немного, и мы решили подождать до утра, чтобы затеряться в толпе. На казни рвались словно на ярмарки - это бесило, но в данном случае было на руку.

   Остаток ночи мы провели на небольшом постоялом дворе, чуть в стороне от ведущей в город дороги. Мне даже удалось заставить себя уснуть. А утром позавтракали и двинулись в путь уже без ящерок.

   Стража на воротах стояла, казалось, только для красоты. Зато мы заметили парочку магов. Но предосторожности были приняты заранее, и всматривающиеся во входящих и въезжающих в Каэр людей чародеи нами не заинтересовались.

   - Куда теперь? - поинтересовался Сэл.

   - Куда и все.

   Люди, точнее - тупое, жадное до сомнительных развлечений быдло, шли куда-то вглубь города. Мужчины, женщины, старики, дети... Несли даже грудных младенцев. Уроды! Неужели можно быть такими бессердечными? Или они так любили покойного Императора, что жаждут приобщиться к расправе над его "убийцами"?

   Мы топали в этом разношерстном потоке уже два часа, когда Сэллер вдруг остановился и схватил меня за руку, притянув к себе.

   - Не смотри, - прошептал он, не обращая внимания на возмущенное созданным нами затором гудение вокруг.

   Наверное, если бы он этого не сказал, я и не заметила бы. Прошла мимо. А так, обернулась, и сердце остановилось, а в горле застрял крик...

   - Не смотри, - повторил друг, но было поздно.

   Виселица... Виселицы. Аккуратные, добротно сколоченные перекладины. Толстые веревки. Мерно покачивающиеся, шевелимые гуляющим по улицам ветерком тела. Один, два, три, четыре...

   - К-как же это... Ведь сегодня...

   В глазах зарябило от слез.

   - Скажите, милейший, - Сэллер остановил какого-то прохожего, и я удивилась тому, как спокойно звучал его голос, - разве казнь была назначена не на сегодня?

   - Была, - улыбнулся довольно мужик, демонстрируя черные зубы. - Так ведь Растана, отца нашего, вчерась хоронили. Вот и украсили для него дорогу-то...

   Украсили... В Марони наверняка уже знают. Выходит, все без толку, бессмысленно...

   - Галла, стой!

   Я сама не заметила, как рванулась вперед и уже стояла рядом с прохаживающимся у выстроившихся на обочине виселиц стражником, сжимая в руке нож.

   - Чего-то хотела, красавица? - хмыкнул тот, но заметив нож, схватился за рукоять меча.

   - Что с тобой, милая? - подбежал Сэллер.

   - Я... Я хотела... кусочек отрезать...

   - От трупа? - ошалел мужчина.

   - От одежды... Говорят, счастье приносит, - пролепетала я. - И в родах помогает...

   - Так то веревка. А веревки, прости, заранее все распроданы. Вот повисят до вечера, а там их снимут, и... - он понизил голос до шепота: - Вечером подойди, отрежу для тебя кусочек. Вот такой, - он показал на пальцах. - На твою удачу хватит. Только серебрушку стоить будет.

   - Я... я вечером не могу. Мне сейчас... Хоть рубашки клочок. И серебрушку дам.

   Монета перекочевала к защитнику порядка.

   - Режь, - милостиво кивнул он. - Вот от этого, у него рубаха почище.

   - А... от того можно? - узнать того, кого ты видел живым и жизнерадостным, в синюшном, распухшем трупе с вывалившимся языком и вылезшими из орбит глазами было нелегко. Но я узнала.