Сексуальная культура в России - Игорь Семёнович Кон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Атака началась из единого центра и по единому плану докладом сопредседательниц некоего Фонда социально-психического здоровья семьи и ребенка И. Я. Медведевой и Т. Л. Шишовой в Комитете по безопасности Государственной думы (Медведева, Шишова, 1996), хотя, по свидетельству прессы, «в указанном комитете этих дам не знают, и никаких докладов они там не делали» (Гадасина, 1997).
Документ этот – редкая смесь невежества, фальсификации и переворачивания причинно-следственных связей. Если верить этому докладу, абсолютно все беды Запада последствия сексуального просвещения. Вопреки общеизвестному факту, что гормональная контрацепция снижает вероятность раковых заболеваний у женщин, Медведева и Шишова утверждают, что пилюли канцерогенны. По их словам, англичане «озабочены проблемой подростковой импотенции: начав жить половой жизнью в 9 лет, подростки к 12-ти нередко “теряют интерес” и становятся импотентами» (Медведева, Шишова, 1996. С. 7). Мои английские коллеги долго смеялись над этим и спрашивали, как можно потерять потенцию, не достигнув ее. Глобальное противопоставление «телесно-ориентированной» западной культуры и православной аскезы не учитывает противоречивости обоих архетипов, а ссылка на «анархическое начало» русского этоса – аргумент в пользу невозможности в России либерализма и демократии. Предсказывая, что сексуальное просвещение неминуемо приведет Россию к депопуляции, краху государственности и прочему Апокалипсису, доклад величественно заканчивается словами: «Итак, мы предупредили».
«Предупреждение» Медведевой и Шишовой упало на благодатную почву и стало, как по команде, с одними и теми же цитатами и ошибками, тиражироваться бесчисленными, самыми разными газетами, дополняясь все более фантастическими подробностями о подрывной сексуально-просветительской деятельности западных спецслужб, сомнительной нравственности основательницы Международной федерации планирования семьи Маргарет Зангер и т. п. Газеты запестрели заголовками типа «Занятия сексом в школьном расписании», «РАПСодия по чужой партитуре», «Куклы или презерватив?», «К нам пришел секс, нас ему научат» и т. д. «Правда пять» превратила лозунг РАПС «Рождение здоровых и желанных детей, ответственное родительство» в лозунг «Один ребенок в семье». Бдительная Ирина Иващенко обнаружила идеологический подвох даже в переводе названия Международной федерации планирования семьи: «Понимающие английский язык с легкостью заметят, что Planned Parenthood – это ОГРАНИЧЕННОЕ РОДИТЕЛЬСТВО, а вовсе не “планирование семьи”» (Иващенко, 1997). Выступавших против этой кампании журналистов и ученых начали травить. Журналистка «Известий», написавшая статью в защиту полового воспитания, стала получать анонимные письма с обещаниями: «Мы будем вешать вас на фонарных столбах!» В некоторых выступлениях зазвучали антисемитские нотки.
К этой идеологической кампании присоединилась РПЦ. По мнению Архиерейского собора (февраль 1997 г.) введение в ряде школ предмета полового воспитания «может радикально изменить к худшему нравственную атмосферу в обществе, нанести ущерб целостности человеческой личности, особенно в детском и юношеском возрасте».
Взгляды российских священнослужителей на многие вопросы, связанные с сексуальным поведением, в 1990-х годах были неодинаковы. По признанию сотрудника отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата отца Всеволода Чаплина, «церковь испытывает большие затруднения в связи с тем, что наше каноническое право сегодня не всегда можно применять буквально. Иначе всех нужно отлучить от Церкви. Если православный ходит в баню, то он должен следить за тем, нет ли рядом еврея. Ведь по каноническим правилам православному нельзя мыться в бане с евреем».
Вряд ли современный священник сочтет результатом греховных помыслов ночную поллюцию.
«Но вы накажете прихожанку, сделавшую аборт, отлучив на какое-то время от причастия?» – спросил журналист. – «Я должен это сделать, но часто можно с уверенностью предсказать, что в храм она больше не придет. Вот и решайте, что более угодно Богу», – ответил отец Всеволод (Шушарин, 1992).
Московский священник Петр Коломейцев (родился в 1959 г., имеет высшее архитектурное образование, рукоположен в 1991 г.) считает, что «если сравнивать контрацепцию и аборт, то контрацепция не просто меньшее зло, а не зло вообще» (Бредун, 1995). Представления некоторых священников, что супругам следует по возможности воздерживаться от интимных отношений, отец Петр называет «извращенной точкой зрения», ее проповедуют люди, для которых «уйти в Церковь – это значит закрыть шорами глаза, оставить узенькую щелочку и сделать вид, что ничего, кроме этой щелочки, и нет» (Коломейцев, 1994).
Однако большинство священников настроены ультраконсервативно. По мнению отца Максима Обухова, «использование противозачаточных средств является смертным грехом, равнозначным убийству», а РАПС – «антихристианское образование, поставившее своей целью разрушение семьи в нашем Отечестве» (Обухов, 1994). Протоиерей Дмитрий Смирнов на заданный самому себе вопрос: «Если с медицинской точки зрения точно известно, что мать умрет родами, что делать?» – ответил:
«Естественно, умирать родами. Если птица, рискуя жизнью, уводит лису от гнезда, спасая яйца, которые неизвестно, высидит ли кто, то почему человеку, существу высшему, не пожертвовать собой ради спасения ребенка?» (Протоиерей Дмитрий Смирнов, 1995).
Московский священник Артемий Владимиров подкрепляет свои уроки целомудрия «научными» данными:
«Относительно медицинских, физиологических последствий нецеломудрия много свидетельств дает современная наука. Есть такой закон: “телегония”. <…> Породистая сука, которую не уберегли хозяева для законной случки, возымев знакомство с одноухим деревенским Бобиком и принеся приплод, считается уже испорченной. Ее потомство уже не будет носить признаков породы – ни первое, ни последующее. Еще в большей степени этот закон действует в человеческом обществе. Выражается он в том, что человек, лишивший девицу девства (как правило, это люди циничные, развратные, нечистые, больные), отравит всю последующую жизнь не только ей, но и ее детям. Ибо клетки прелюбодея, проникшие в лоно незадачливой романтической девушки, остаются там десятилетия и затем вступают в сражение с плодом, который заблагорассудится когда-то зачать этой потрепанной жизнью душе. Это одна из основных причин врожденных болезней детей, начиная от расстройства всех сигнальных систем, внутричерепного давления, недоразвитости, болезни Дауна, идиотизма и пр.» (На страже., 1997).
Журналистка «Известий» метко назвала это разговором «на собачьем уровне» (Батенева, 1997).
По убеждению авторов книги «Православный брак и страсть блуда» О. Соловьева и Е. Шишимарова, подростков нужно оберегать не только от «дьявольской» науки сексологии, но и от классической русской литературы и любого искусства: «Толстой – классический писатель маразматического типа»; Пушкин – «развратник», «“Евгений Онегин” – классический пример искаженного понятия о браке» и «написан довольно пошлым языком», «“Капитанская дочка” и “Дубровский” с точки зрения морали весьма сомнительны», а безобразник Микеланджело на фреске «Страшный суд» «изобразил всех людей голыми» (а надо было в мундирах и при орденах?) (Соловьев, Шишимаров, 1996).
К церковникам и прессе сразу же присоединилось коммунистическое большинство Государственной думы. Депутаты квалифицировали план введения в России сексуального просвещения как угрозу «национальной безопасности» и следствие подрывной деятельности западных спецслужб. Генеральную прокуратуру вынудили начать формальное
