Сложности паучьей жизни(СИ) - Тахион Аноним

Глава 57.

Пираты во льдах.

Краешек светила Азерота появился на горизонте, и темнота ночи стала стремительно отступать под его лучами. Нечасто в этой жизни мне приходилось любоваться восходом солнца. Как-то, всегда находились более важные задачи.

Слежка за двухмачтовым парусником очень знакомых очертаний принесла не слишком много информации. Расстояние, непогода и темнота скрывали все детали, а единственный источник света на судне больше походил на старинный фонарь, как я его себе представлял. Ровное свечение, игнорирующее порывы ветра, говорило в эту пользу, исключая теорию о факеле. Почему неизвестные мореплаватели зажгли его с наступлением темноты, было непонятно. Драконов что ли дразнили? С другой стороны это мог быть сигнал неведомым союзникам на берегу. Я в их число точно не входил, а больше в округе никого не было. Даже за короткий срок жизни на поверхности местность мной обследована досконально, и никаких следов разумной деятельности не попалось на глаза. В какие игры играют незваные гости? Не стоило отбрасывать в сторону чисто человеческую безалаберность и глупость, хотя это все же могли быть и не люди.

Место для наблюдения я выбирал тщательно и основательно. Стоило приложить немного усилий, и каменистый холм недалеко от берега превратился в отличный сторожевой пост. Крутизна его склонов ближе к вершине в сочетании с оледеневшей поверхностью каменных глыб делала этот элемент рельефа непривлекательным для представителей других рас. Сплетённую в подобие купола сеть из паутины за ночь укрыл слой снега, оставив в нужных местах смотровые щели.

Мой напарник сонно пялился в темноту и не проявлял никакого интереса к происходящему. Какой еще напарник? Молодой и глупый барашек, получивший кличку Ёся, попался в мои сети очень удачно и теперь лежал рядом, упакованный в плотный кокон. Парализующий яд и челюсти, надежно фиксированные клейкой нитью, гарантировали его молчание, а мне сытость в случае необходимости утолить голод. Сколько придётся следить за гостями, я не знал, но приготовился к долгому ожиданию. Бинокль или же подзорная труба были бы очень кстати, но чего нет, того нет.

С наступлением рассвета жизнь на корабле так и не забурлила. Лишь к часам девяти утра, судя по теням на снегу, из недр этой лоханки выбрался самый нетерпеливый моряк. Совершая странные дерганые движения, гуманоид приблизился к борту и начал снимать свои портки с понятной каждому человеку целью. Облегчившись, он вернулся в теплое нутро парусника. Странность походки этого индивида пришлось списать на отрицательную температуру окружающей среды. Проще говоря, гуманоид замерз и пытался согреться таким незатейливым образом. После первого, на палубе стали появляться другие члены экипажа с аналогичными нуждами. Я же начал скрупулёзно считать их по головам. Отголоски чужой речи не находили должного отклика в памяти. А жаль. Парусник очень сильно походил на творения корабелов шестнадцатого-семнадцатого века. Будем реалистами - таких совпадений не бывает.

Мельтешение постепенно нарастало и сопровождалось громкими криками, а затем на воду была спущена небольшая лодка, в которую погрузилось пятеро смельчаков и два средних бочонка. Момент истины.

- Что скажешь, Ёся? Думаешь это люди? Ты же видел когда-нибудь людей?- нерубский говор заставил барашка совершить неопределенное движение ушами. Пища отказывалась давать однозначный ответ, но немного терпения и приблизившаяся к берегу лодка прояснила ситуацию.

Ритмично работая веслами, в деревянной шлюпке сидели люди. Нас разделяло около пятисот-шестисот метров, но бородатость гостей была заметна даже на таком расстоянии. Стоит похвалить нерубскую наследственность за отличное зрение, которое не смогли испортить ни темнота Азжол-Неруба, ни частые травмы органов зрения. Мужики лихо выпрыгивали на лёд, падали, видимо матерились, но поднимались вновь, чтобы продолжить борьбу с ледяной стихией. Мелкий снежок, падающий с неба, придавал этой картине определенную завершенность.

С трудом у бородачей получилось втащить лодку на лед, предварительно вытащив те самые бочонки и еще какой-то инструмент. Сейчас первооткрыватели подозрительно всматривались в заснеженный край, прикипев взглядом к ближайшим деревьям. Это и понятно в такую погоду нормальному человеку нужно топливо чтобы согреться и приготовить чего-нибудь горячего. В том, что это люди сомнения практически развеялись. На поясе у каждого из гостей висел аналог сабли и как минимум один пистолет образца этак шестнадцатого века. Их не скрывали даже теплые меховые плащ-накидки. Мда, вооружены бородачи были основательно и на потерявшихся рыболовов тоже не походили. На двухмачтовое судно я теперь смотрел другим взглядом. Отсутствие видимых пушечных портов меня не обманывало. На таком расстоянии и при плохой погоде их просто не рассмотреть. Сомневаться же в их наличии было бы слишком самонадеянно.

По крайней мере, порох тут известен и используется довольно активно или же его аналог. Хотелось захватить хоть одного бородача для более внимательного осмотра и чем черт не шутит - допроса. Примитивных пистолей я не опасался, как и сабель. После нежити люди выглядели неопасными противниками, которых можно убивать десятками. Мысли о своем превосходстве пришлось отбросить и взглянуть на мужиков более здраво, так как у бородачей были мозги, а значит пытливый и любознательный разум, хитрость, в конце концов. А это оружие намного опаснее любой магии. Наблюдение и сбор информации в первую очередь, а захват можно отложить на потом. Только бы они не снялись с якоря и не уплыли в неизвестном направлении, хотя и так было бы неплохо. Воевать с целой командой в мои планы не входило.

Завозившийся барашек заставил меня отвлечься и впрыснуть парнокопытному очередную дозу слабенького парализующего яда. В любом случае будет слишком подозрительно, если один из моряков исчезнет на берегу в первый же день. Только поисковых партий мне не хватало, когда недостроенное убежище требует всех сил и внимания.

Азерот. Нордскол.

Генри Уорд, пират, не чувствующий пальцев своих ног.

Плавание изначально попахивало гнильцой, но капитан принял решение. Единолично, на что имел полное право. Бодрый старик в сопровождении пары юнцов и десятка наемников взошел на судно, как какой-нибудь король. Генри, питавший неприязнь к любому человеку, поднявшемуся выше него по социальной лестнице, сразу почуял неладное. Для справедливости стоит отметить, что сорокалетний моряк был на диво подозрительным и вечно "чуял" нечто неладное. В ином обществе его могли посчитать параноиком, но среди пиратов он просто слыл вечно бухтящим товарищем.

- Не нравится мне этот индюк в рясе, пусть он и маг.

- Тебе никто не нравится,- справедливо возразил Кривой Джек.

Холод Генри ненавидел, а лютый холод ненавидел еще больше. Свои отличные теплые вещи он проиграл в кости за недели долгого плавания, что сделало пирата мрачным и вспыльчивым. Никого не удивило, когда ему оказали честь одним из первых сойти на неведомый берег. Капитан, не будучи дураком, чутко реагировал на брожения среди своих подчиненных. Тот, кто не обращал на такие мелочи своего внимания, долго на вершине общества флибустьеров не задерживался.

Проклятый снег сыпался за шиворот и впивался холодными иглами в задубевшую кожу. От этого ощущения Генри лишь сильнее тискал пистоль левой рукой. Лодка покачивалась на волнах и медленно приближалась ко льду, сковавшему воду у самого берега. Питер привычно работал веслами, в то время как остальные искали признаки опасности и готовились выпрыгнуть на лёд, не замочив ног. Окунание в холодную воду в такой ситуации грозило гарантированным недугом.