Чужая жизнь - Ньевес Эрреро

На следующий день Лукас встал в хорошем настроении. У него были причины заставить Джозефа изменить свое решение. Одеваясь, юноша обратил внимание на синяк, появившийся на его лодыжке. Присмотревшись, он понял, что это следы от пальцев Иктоми. Джинсы скрыли то, что трудно было бы объяснить кому-либо постороннему. Лукас позавтракал и побежал в институт.

Последнее столкновение с Хосе Мигелем привело к тому, что друзья всегда ходили вместе. Когда они вошли в аудиторию, там уже был дон Густаво, руководитель их учебной группы. Прозвенел звонок, возвестивший о начале занятий, и преподаватель велел закрыть двери аудитории. После этого он сказал:

— Я должен поздравить пятерых из вас и поблагодарить за то, что вы принимали добровольное участие в раскопках, проводимых Археологическим музеем Уэльвы на острове Салтес. Нам позвонила директор музея, которая выразила свое удовлетворение по поводу этого хорошего поступка, а также работы Лукаса, Лео, Сильвии, Джимми и Виктора. Поздравляю вас от имени директора и от себя лично. Нам сообщили, что вы обнаружили самую ценную из находок во время этих раскопок. Ценную по своей исторической значимости, так как она подтверждает, что в этом районе располагалось святилище, посвященное Геркулесу. Очень приятно, что наши учащиеся показали себя с лучшей стороны.

Пятеро друзей молчали, не зная, что сказать. Некоторые учащиеся стали аплодировать. Хосе Мигель и его дружки даже не повернулись в их сторону.

Преподаватель использовал свой урок для того, чтобы продолжить рассказ о Геркулесе. Дон Густаво обожал историю.

— Вначале его звали Мелькарт и считали королем города. Затем он превратился в бога — покровителя мореплавания, и ему посвятили храм Геркулеса в древнем городе Кадис[54]. Его культ, основанный на священном огне, распространился по близлежащим городам, обращенным к морю, как это произошло на острове Салтес или в Санкти-Петри[55]. Согласно легенде, именно в этом месте, перед тем как отправиться в Сагунт и начать Вторую Пуническую войну, Ганнибал дал клятву вечной ненависти к римлянам.

Лукас поднял руку.

— Известно ли вам что-нибудь о том, какие самые ценные предметы хранились в храмах, посвященных Геркулесу?

— Там хранились несметные сокровища. На самом деле в XII веке в поисках этих сокровищ альморавиды[56] разрушили храм в Санкти-Петри. Затем на этом месте они построили замок. Но относительно острова Салтес неизвестно, были ли там сокровища. Однако точно известно, что Салтес имел мифическую связь с первыми путешествиями финикийских колонизаторов. У нас очень мало данных, потому что почти все памятники разрушены или же находятся под землей. Если что-то и сохранилось после набегов охотников за сокровищами, которые мародерствуют на этих землях, то это, возможно, будет обнаружено благодаря археологическим раскопкам.

Лукас задумался о том, остались ли на Салтесе какие-нибудь сокровища, хотя единственное, что его действительно интересовало, была статуэтка, необходимая кроу как знак для избрания нового преемника вождя племени.

Преподаватель оставил в стороне историю и продолжил занятие по языку, но Лукаса по-прежнему одолевали мысли, связанные с тем, что он услышал. Ему очень хотелось вернуться на Салтес, чтобы продолжить раскопки. Во время других занятий юноше также не удавалось сосредоточиться и вникнуть в объяснение преподавателей.

Лукасу, обеспокоенному новостью о неожиданно скором отъезде Джозефа, не терпелось повидать человека-медицину. И юноша отправился к нему сразу же, как только закончились занятия. Когда прозвенел звонок, Лукас собрал свои книги и сказал друзьям:

— Я побегу прямо к Джозефу. Чувствую, что он зовет меня.

— Подожди, мы пойдем с тобой, — произнес Лео.

— Если вы хотите идти со мной, то поторопитесь!

Они быстро спустились по лестнице и почти выбежали из института. Не останавливаясь, друзья дошли до квартала, в котором жил Джозеф. Они позвонили по домофону, и дверь открылась без каких-либо проблем. Дверь квартиры также была открыта. Их встретил Бака.

Джозеф находился в типи. Он сидел на полу со скрещенными ногами и напевал индейские мелодии.

— Haw, Джозеф! — воскликнул Лукас, показывая свою ладонь.

— Haw! — ответил человек-медицина, жестом приглашая его сесть рядом.

— Ты уже знаешь, когда уедешь? Ты получил разрешение властей?

— Да, мы уезжаем в пятницу вечером.

— Как? Так скоро! — Лукас снова был поражен неизбежным расставанием с учителем.

Друзья юноши не понимали, почему Джозеф уезжает из Города Солнца. Но они молчали, потому что им не хотелось прерывать диалог между Лукасом и Джозефом.

— Несмотря на мой отъезд, я всегда буду рядом с тобой. Есть связи, неподвластные пространству и времени. Ты знаешь, что наши духи смогут продолжать встречаться и вести разговор. Тебя не должно беспокоить то, что ты не увидишь меня. Освободись от этого груза, и ты станешь счастливее.

— Джозеф, мне еще столько нужно учиться у тебя…

— Пока человек живет, он не перестает учиться. Начинают умирать только те люди, которые не делают усилий для того, чтобы добавить знаний своему духу.

В дверь позвонили. Лукас бесшумно подошел к двери. Это мог оказаться Иктоми. Юноша посмотрел в глазок…

— Это Брэд! — громко сказал он и открыл дверь.

— Haw! Вот и я. Джозеф говорил мне о церемония освобождения души Кендаля, и я оставил все свои дела, чтобы быть с вами.

— Освобождение души Кендаля?..

— Вот увидишь. Если мы этого не сделаем, Джозеф не сможет увезти Кендаля в пятницу.

— Ты знал дату? — спросил Лукас.

— Я узнал об этом сегодня утром.

Брэд присоединился к кругу, в котором сидели все те, кто находился в типи. Джозеф начал объяснять то, что будет происходить.

— Мы провели церемонию сиу по очищению души Кендаля с пучком его волос из уважения к его матери. Теперь мы должны освободить его душу, как она просила нас.

Джозеф умолк, и воцарилась тишина. Тишина, которую уважали все. Вдруг зазвучал звонок домофона. Брэд встал и, взяв трубку, спросил, кто звонит. Через минуту позвонили в дверь. Все были в напряжении, кроме Джозефа, который продолжал сидеть с закрытыми глазами. Он не шевельнулся даже при звуке звонка. В комнату вошла Винона. В костюме из кожи, украшенном бахромой, с длинными черными волосами, доходившими ей до пояса, она пробудила любопытство всех собравшихся. На голове девушки была широкая лента, разные цвета которой складывались в геометрический индейский орнамент. Глаза Виноны были грустными и испуганными. Она смотрела на всех с робостью. Девушка уже хотела опустить глаза, но тут заметила Лукаса.