Виагра для дракона - Доктор Хаус

   Бесстыдный пенсионер даже гениталии не затруднился прикрыть. Такое поведение, в купе с его нахождением в неглиже на вершине главного храма столицы, явственно выдавало полную маразматичность гражданина. То есть обвинить дедушку в маразме хотелось, но было в его облике нечто, напрочь не соответствующее облику склеротичного старца.

   Уж больно ясным и чистым взором зыркал на нас с Реальгаром этот престарелый хиппи. Да и навыки скалолазания, необходимые человеку для того, чтобы сюда добраться, как то не укладывались в диагноз старческого слабоумия. К тому же старичок был не совсем гол. Его костлявую грудь украшал медный крест, своими размерами вполне способный составить конкуренцию не только массивным золотым нательникам братвы, но и самому патриаршему распятию.

    Сосед хиппующего нудиста-альпиниста был еще более изможден, и, несмотря на наличие одежды и приличествующую старику лысину, выглядел не менее импозантно. Кроме железного креста столь же внушительных размеров, он был облачен в джутовый мешок с прорехами для головы и рук, ржавый железный шлем, походивший не то на раритетную пожарную каску, не то на кованную красноармейскую буденовку и железные же сандалии, доставлявшие хозяину, судя по кровавым мозолям на босых стопах, немалые неудобства.

    Судя выбранному для утренней прогулки месту, панковскому прикиду, глазам, сияющим лихорадочным светом и обилию христианской символики, украшавшей старцев, перед нами уютно расположились религиозные психопаты. Причем, психопаты буйные, ограбившие по пути «из дурдома к храму» музей средневековой церковной утвари.

    По моему мнению, никакой угрозы для бронированного демона эти безумные стариканы представлять не могли. А вот Реальгар считал иначе. Более того дракон был вне себя от ярости. А ярость для драконов заменяет целую гамму эмоций, включая страх перед опасным противником.

     По непонятной мне причине именно таковыми виделись Реальгару дистрофичные пенсионеры, способные напугать разве что сторожа, из гипотетически ограбленного ими исторического музея. Физически не способный испытывать страх боевой ящер, просто кипел от ненависти, отчаянными усилиями пытаясь разорвать световые путы и пробиться к обиженным богом безумцам. 

     Некоторое время старики старательно делали вид, что не замечают присутствия Реальгара. Но это была плохая игра, - судя по то и дело бросаемым в нашу сторону косым взглядам и ухмылкам на их лицах,  истерические телодвижения дракона явно забавляли наших соседей, что вызывало у Реальгара еще большую ярость. Глаза ящера начал застилать багровый туман.

    Я интуитивно понял, что дракон готовиться пустить в ход свое самое мощное и, к сожалению, самое энергозатратное оружие, - огнемет. Не знаю от куда, но мне было известно наверняка, - стоит Реальгару начать плеваться высокотемпературной плазмой, он уже не остановиться, пока не израсходует весь «боекомлект».

    Этого следовало избегать любыми способами. Резервы энергии и так уже были на исходе, а впереди предстояла драка с кучей упырей. Я попытался оценить ситуацию максимально беспристрастно, как врач, ставящий диагноз самому себе. Как ни крути, картина выходила печальная.

     С противниками сопоставимыми с паном Яцеком на одной телесной мощи не выедешь, потребуется мобилизовать все драконьи сверхспособности. А они пожирают энергию с поистине безмерным аппетитом. Без достаточного резерва силы прогноз на исход боя с превосходящим противником из сомнительного переходит в однозначно негативный.

     Однако довести эту простую мысль до перегретого сознания Реальгара не представлялось возможным, - эта крылатая козлина просто меня игнорировала, продолжая добиваться очевидно невозможного. Все его попытки хоть на сантиметр приблизится к пенсионерам, были абсолютно тщетны. Даже до меня уже начало доходить, что стариканы не так просты и невинны, как выглядели на первый взгляд.

   Как только этот факт осознался мной окончательно, дед, напрочь игнорировавший одежду, понимающе кивнул мне головой, улыбнулся и сделал рукой приглашающий жест. Далее события завертелись с головокружительной скоростью. В одно короткое мгновение произошло сразу несколько происшествий, перечеркнувших все мои дальнейшие планы. Впрочем, планам Реальгара настал столь же безоговорочный каюк.

   Сила, играючи удерживавшая Высшего Демона на привязи, исчезла как по мановению ока, дракон с места рванул к обидчикам и тут же получил от одетого в мешок «пенсионера» железной сандалетой промеж глаз.

   Удар был страшен. Бронированный, способный пробивать слета железобетонные перекрытия, драконий череп впервые показался мне на удивление хрупким. Думаю, если б Реальгар и вправду промахнулся мимо окна, наткнувшись на бетонный пилон свода, он не получил бы таких интенсивных переживаний от столкновения.

    Ощущение было такое, будто в нашей голове взорвалась небольшая, но очень мощная бомба. Причем этот взрыв, почему то воспринимался как колокольный звон все нарастающей силы. По бешено завертевшемуся миру за «окнами» драконьих глаз, и беспорядочным ударам по разным частям тела ящера я понял, что мы падаем, кубарем скатываясь по кровле собора.

    Хоть как то воспрепятствовать нашему падению вторично, за последние пол-часа, получивший контузию Реальгар не пытался. Больше того, сукин сын опять нырнул в спячку. Наконец мы сорвались с купола и со свистом устремились к стремительно приближающейся земле. После нескольких секунд свободного полета тело ящера плашмя грохнулось перед парадным входом в собор.

   Столкновение с гранитными ступенями паперти не доставило мне особого наслаждения, но, по сравнению с шоком от удара дедушкиным сандалетом, полученные повреждения были смешны. Через секунду  я уже стоял на ногах, пусть и слегка покачиваясь, но без труда удерживая вертикальное положение. И стоял в человеческом облике!

   Радость от возвращения в свое тело была такова, что мне тут же захотелось обнять и расцеловать первого же увиденного человека. Расцеловать и расплакаться на его плече от умиления, бурной рекой слез прорвавшегося из моих глаз.

    Что я тут же и попытался проделать, благо подходящее плечо оказалось совсем рядом. Неизвестный прохожий идеально подходил для моих излияний. Он стоически претерпевал братание в демонических объятьях, и даже предоставил в мое пользование носовой платок.

     Я  рыдал в благодатном умилении от испускаемого  моим спасителем света и, содрагаясь в пароксизмах блаженных судорог, пользовал соплевытиральный девайс по назначению. Платок был  хоть и не первой свежести, зато размерами с наволочку и оказался вполне способным впитать без остатка слезные реки, устремившиеся из меня. Хотя, продлись это состояние «счастья и любви до полного отключения мозгов» еще минуту, и незнакомцу, чтобы не промокнуть, потребовалась бы полноценная простыня.