Магия (сборник) - Андрэ Нортон

Но не только в Британии свирепствовал голод — повсюду. Появились известия о набегах людей в крылатых шлемах, и на побережье пришлось выставить дозорных, хотя каждый человек был на счету и требовался для работы на полях.

Тыльная сторона ладони Артоса покрылась грязью, когда он провел ею поперек лба, и он, выпрямляясь, пытался не морщиться от боли в спине. Работать на полях труднее, чем проходить подготовку в военном лагере; хотя он еще не очень много тренировался, этого вполне достаточно, чтобы понять, что ему еще многому нужно обучиться. Он бросил быстрый взгляд туда, где его боевые товарищи растянулись в линию на поле. Не имеет значения, что его отца зовут Марием и он командует отрядом под началом самого Дракона. Человек славен своими делами, а не тем, кто его отец или дед.

Артоса назвали так в честь верховного короля, цезаря Британии, но он все равно отправился на поля, как и все остальные. Тело ныло не меньше, чем от болезненных ударов деревянного меча, когда он неуклюже или неудачно пытался отбивать атаки Друса. Теперь Друс стар, но он еще может припомнить уход с побережья легионов, забравших вместе с собой мощь Рима и оставивших Британию беззащитной перед набегами морских хищников.

Пять дней назад верховный король ускакал на север, чтобы проверить посты, выставленные против шотландцев и раскрашенных северян. А с ним и большая часть воинов. Здесь же, в Венте, правит Модред.

Артос нахмурил брови и пнул комок земли, рассыпавшийся под подошвой сапога. Именно верховный король (хотя отец всегда называет его цезарем) удерживает Британию единой. Сперва он был простым военачальником, но он был верен Аврелиану, которого настоящий цезарь с материка сделал графом Британии. Они называли короля Артоса «Пендрагоном» и «Dux Bellorum» — Командующим Битвами. Артос про себя повторил эти слова, хотя и не произнес их вслух — в них какое-то особое звучание. Люди больше не говорят на настоящем латинском языке империи, а постоянно добавляют в свою речь британские словечки. Марий, как и верховный король, верит, что им нельзя забывать прошлое, и единственный способ для этого — говорить на языке людей, которые жили в городах и помнили прежние утерянные дни мира.

Потому что теперь почти вся жизнь проходит в сражениях. Люди не выпускают мечей из рук и постоянно готовы услышать звуки рожков, зовущих на битву. Выбирать не приходится: или жить постоянно с оружием в руках, или же умереть под топором саксов… или еще хуже — стать их рабом. Большая часть городов, построенных римлянами, разрушена. Саксы ненавидят города и, если это в их силах, превращают их в руины.

Но Вента, где некогда жил римский управляющий, все еще стоит, а рядом, на холмах, еще, с древних времен располагаются крепости, которые строили люди короля, крепости, в которых когда-то, задолго до прихода римских легионов, скрывались от нападений окрестные люди.

Модред не верит, что следует держаться прежнего образа жизни. Он насмешливо улыбается за спинами — да, и даже в лицо Марию и другим людям цезаря, с коротко подстриженными волосами, бритыми щеками и подбородками, носящими древние римские щиты и доспехи. Теперь его люди не таясь говорят, что лучше забыть про Рим, заключить мир с крылатыми шлемами и, может, даже отдать им часть побережья и скрепить клятву о нерушимости договора братской кровью, а не сражаться вечно.

Модред говорит только на британском языке, делая вид, что не понимает латыни. Он чествует мелких королей и вождей кланов с севера. Он нравится Марию и другим, однако Марий настороженно следит за ним. Но многие молодые люди относятся к Модреду по-другому и прислушиваются к его словам.

Артос снова нагнулся, возобновив работу. С каждым часом он все больше и больше ненавидит это поле, на котором ему приказали работать. Разве не мог он поскакать на север вместе с охраной цезаря, со своим отцом? Он взмахнул ножом, словно это меч, небрежно срезав стебель. Борозды тянутся бесконечно, а солнце печет, и день долог.

Один из домашних рабов принес кожаную бутыль с уксусом и водой, и Артос выпил свою долю. И как раз в этот момент он увидел всадников, скакавших по дороге к морю. Их разноцветные плащи, наброшенные на плечи, ярко блестели; в такую жару их можно надевать только для вида. Конечно, это принц Модред, их вождь.

Артос, прищурясь, следил за приближением всадников. И вздрогнул, разглядев, что надето на руку принца ниже края коротко обрезанного рукава летней туники. Он мог бы поклясться, что это драконья нарукавная повязка верховного короля! Но ведь только цезарь, Артос Пендрагон, имеет право на это, и король лично надел ее на свою руку, когда уезжал из Венты.

А Модред не имеет даже прав наследника верховного короля, хотя люди шепчутся, что, возможно, он действительно сын самого короля. Впрочем, он совсем не похож на цезаря.

Потому что Артос Пендрагон выделяется среди людей, как столетний дуб в молодом лесу. И его волосы, хотя он сейчас старик, все еще блестят золотом, что свидетельствует об его происхождении с Западного Острова. У него короткие волосы, и он бреется, подобно римлянам, что делает его моложе.

А Модред ниже ростом, темноволос, и курчавые пряди волнами ниспадают на плечи. Кроме того, он носит усы, вьющиеся с обеих сторон узкого рта, так что выглядит он как любой из мелких племенных вождей. Подобно им он одевается в красочные одежды: плащи, вышитые узорами в форме клеток зеленого, красного и желтого цветов, что-то вроде туники и брюк, широкие пояса из мягкой кожи, расшитые золотом, кинжал с драгоценными камнями и длинный меч.

Артос следил за продвижением отряда, пока всадники не скрылись в пыльном облаке. Ему очень хотелось вскочить на коня и поскакать к ним. Никто не отрицает, что Модред — хороший воин, а теперь сам цезарь выбрал его защитником Венты. Модред командует всеми военными силами, за исключением королевских стражников, часть которых остались здесь, и школы, где обучаются их сыновья, — ученики подчиняются Каю.

При мысли о Кае Артос снова принялся за работу, сгорбив плечи, словно уже ощутив жалящий удар ивового прута. Кай воин, один из тех, к кому Марий относится одобрительно. От Кая никогда не добьешься большего, чем полуудовлетворенного ворчания. Но услышать этот знак одобрения старого воина, исполосованного полученными в сражениях шрамами, для любого ученика, наверное, все равно что испытать восторг императора во время триумфального шествия. Артос ухмыльнулся. Однако он никак не мог забыть нарукавную повязку, сверкавшую на загорелой руке Модреда, и это бросало семя беспокойства в его разум.

В этот вечер была его очередь обслуживать стол военачальников — принести рога для питья, разложить ложки и столовые ножи. Стул Модреда оставался пустым как и два других, где должны сидеть его ближайшие офицеры. За столом сидели только Кай, Арчаис (который родился за морем и сведущ в лечении ран) и Паулюс, жрец.