Министр Щелоков - Максим Брежнев

Важнейшим аспектом отношения ведомства к вопросам правдивого отражения дел в правоохранительной деятельности является воздействие этого отношения на воспитание (не академико-институтское, а жизненно-практическое) кадров. Кадров руководителей всех уровней, а от них, далее — исполнителей оперативных, следственных и иных служб. Через отношение к этому вопросу мы воспитываем или честных людей, готовых честно служить людям и государству, или из-под нашего крыла выходят ловкачи, готовые пойти по наклонной далее, на иные нарушения и преступления»[193].

Министр Щелоков не придавал значимости мелким правонарушениям, призывая сосредотачивать силы на наиболее опасных видах преступности. Это объясняло их высокую раскрываемость. Убийства, разбойные нападения, изнасилования, иные тяжкие преступления рассматривались как чрезвычайные и были предметом личной ответственности руководителей.

Советская милиция в целом успешно справлялась с возложенными на нее обязанностями. В стране был высокий уровень безопасности граждан. Люди не боялись выходить в позднее время на улицу, знали, что милиция всегда придет на помощь.

Изобличение, например, убийц составляло по стране 92–94 процентов от числа участников этого вида преступлений. Даже одно нераскрытое убийство в городе уже считалось ЧП. Преступный мир был под контролем и испытывал на себе жесточайший пресс со стороны правоохранительных органов вообще и уголовного розыска в первую очередь. Уровень преступности (число преступлений на 10 тыс. населения) в СССР был почти в два раза ниже, нежели в США. Число наркоманов на 10 тысяч в США было в семь раз больше, чем у нас в стране (это по самым скрупулезным подсчетам).

Генерал-майор милиции Г. К. Тыркалов вспоминает такой случай: «Руководителей региональных органов МВД собрали на совещание в Киеве, которое проходило в здании Верховного Совета республики. Украина отличалась наилучшими показателями в деятельности милиции. Выступал начальник УВД Киева. Я задал ему вопрос: «Сколько в городе в течение года регистрируется краж мопедов?» Вопрос был не случаен, потому как тогда мопеды имели широкое распространение, как говорится, вошли в моду, и жулье их охотно воровало. Кражи мопедов донимали милицию во многих местах. А вот в Киеве, как явствовало из ответа на мой вопрос, краж мопедов практически не было, т. е. они были, но их число оказалось смехотворно мизерным. Очевидно, регистрировались только те кражи, какие удалось раскрыть по горячим следам. Многие из нас засмеялись, понимая, что это явное очковтирательство. Щелоков тут же взял в руки микрофон. Он не стал шибко ругать киевлян, хотя категорично и довольно строго заявил о недопустимости укрывательства преступлений, далее он остановился на работе участковых инспекторов, указав, что они обязаны всеми силами помогать в предотвращении преступлений, не взваливать на уголовный розыск мелочевку. Говорил обстоятельно, по-житейски, даже рассказал коротенький анекдот. Учительница задала вопрос: «Какое самое благоприятное время для сбора яблок?» Мальчишки наперебой ответили: «Когда собака привязана». К этому министр добродушно добавил, что, мол, пацаны спокон веков лазят по чужим садам, но это вовсе не значит, что милиция станет заниматься охраной яблонь. Люди должны знать, что у милиции более серьезные задачи. Он еще раз подчеркнул, что сыщикам нельзя распылять силы на мелочевку, их надо собрать в кулак, чтобы крушить матерых преступников нокаутирующими ударами. Мелочевка — это дело десятое. В этом не было ничего ужасного, так как министр говорил об уголовном розыске, который способен увязнуть в мелочных кражах. Между тем все это вылилось в обвинение Щелокова»[194].

Министр Щелоков справедливо отмечал в своих записях: «Преступность явление социальное, и количество зарегистрированных преступлений не может резко измениться ни в ту, ни в другую сторону за короткий срок времени, скажем, на протяжении 5 или 10 лет, если за этот период не было существенных изменений, крупных социальных явлений, особых социальных пертурбаций в обществе. И поэтому как сокращение, так и рост зарегистрированных преступлений, выходящий за средние нормы, в наших условиях является не чем иным, как следствием различного отношения к этим явлениям: с одной стороны, желанием сократить эти статистические цифры преступности путем эластичного права не принимать донесения о преступлениях к регистрации как малозначительные, не подлежащие по закону регистрации, или квалифицировать такие деяния, скажем, как нанесение ран в обоюдной драке вместо покушения на убийство с тем, чтобы сократить цифры тяжких преступлений»[195].

В книге Владимира Некрасова «МВД в лицах» рассказывается, как по указанию члена Политбюро, секретаря московского горкома партии Гришина перед Олимпиадой-80 были искажены статистические данные о преступности в столице. «Одним махом были сняты с учета три тысячи реально совершенных преступлений как вроде малозначительные. Этот факт стал предметом обсуждения у Щелокова. Было принято решение после окончания Олимпиады провести проверку работы ГУВД. Но реализовано это решение было позднее.

По словам Василия Трушина, возглавлявшего в то время ГУВД Москвы, по результатам, наверное, 1979 года они поставили на учет все преступления, о которых доложили из РУВД Москвы. Трушин подписал итоговые данные и направил их в МВД для учета в общей статистике по стране, не придав особого значения тому обстоятельству, что беспристрастная цифирь показала явный рост преступности в столице. Однако когда он проинформировал об этом Гришина, тот возмутился и сказал: «Этого не может быть и не должно быть. Как это: в Москве и вдруг такое? Вы подумайте!» По результатам такой реакции послали в МВД уже другое донесение, где цифра по количеству преступлений похудела сразу на три тысячи и показала сравнительно благоприятный итог. Подписывал, правда, эту бумагу не Трушин, а его заместитель. Вот такая арифметика, перерастающая в политику»[196].

В оценке преступности по количеству зарегистрированных правонарушений без соответствующего анализа нельзя делать выводов. В тот период в СССР росла не преступность, а новые города и поселки, увеличивалось городское население, шло освоение новых районов страны, которые населяли люди со всеми недостатками. Не учитывать и не считаться с этим нельзя.

Возрастали масштабы общественного производства и темпы его развития, создавались новые фабрики и заводы. В совершенно новых необжитых местах проводилось масштабное строительство дорог, газонефтепроводов. Возводились целые промышленные комплексы (БАМ, Тольятти, Абакан, Набережные Челны). Происходила активная миграция населения в новые районы строительства, особенно Дальнего Востока и Сибири, вследствие чего возникал резкий рост городского населения. Например, вокруг Хабаровска расположены приграничные режимные регионы — Приморье, Сахалин, Камчатка — туда въезд по пропускам, а Хабаровск — вольный город, в нем оседало значительное число «искателей приключений», которых судьба забросила на Дальний Восток, а также тех, кто освобождался из мест лишения свободы.