Министр Щелоков - Максим Брежнев

В составе Главного управления охраны общественного порядка образовано Управление патрульно-постовой службы. Первым руководителем Управления и одновременно заместителем начальника Главка стал генерал-майор милиции Н. Ф. Козин.

Только за три первые года после начала преобразования системы ППС в стране было создано почти 800 строевых подразделений с общей численностью свыше 60-ти тысяч милиционеров. Они действовали более чем в 650 городах, причем более половины из них в городах с населением менее 100 тысяч человек. Практически каждое третье раскрытое преступление осуществлялось с участием сотрудников ППС. Значительно повысились эффективность и качество работы патрульно-постовых нарядов по предупреждению и пресечению правонарушений. Особенно это подтвердилось во время подготовки и проведения игр «Олимпиады-80».

В Главное управление охраны общественного порядка МВД СССР, наряду с Управлением патрульно-постовой службы, структурно входили и другие службы. Это отдел организации взаимодействия милиции с добровольными народными дружинами; отдел по работе изоляторов временного содержания, конвойных подразделений, приемников-распределителей для лиц, задержанных за бродяжничество или попрошайничество, спецприемников для административно арестованных; отдел, отвечавший за работу медвытрезвителей и профилактику пьянства; отдел, обеспечивавший работу разрешительной системы, паспортный отдел, ОВИР.

Так, с 1967 по 1983 годы, каждая из этих важных служб по всей стране пережила свое второе рождение и получила мощный толчок для дальнейшего совершенствования и развития.

«ЭХ, И КОГДА ТОЛЬКО С ПРЕСТУПНОСТЬЮ ПОКОНЧИМ?..»

С самого начала своей деятельности Н. А. Щелоков решительно боролся с укоренившейся системой сокрытия преступлений, статистических прикрас и фальсификаций.

Но, как раньше, так и в современных условиях, преступность — явление социальное и успех борьбы зависит, безусловно, не только от милиции. Непонимание этого до сих пор часто встречается. Нередко оно связано со стилем и практикой руководства борьбой с преступностью, часто заключающейся в подстегивании милиции. Зачастую это толкает на показные успехи, на «сокращение» зарегистрированных преступлений.

Министра Щелокова часто обвиняют в том, что при нем МВД приспосабливало учет и статистику правонарушений к получению показателей, позволяющих изображать благополучие в состоянии преступности и раскрываемости.

Бывший заместитель Главного информационного центра МВД СССР, где сосредоточивались все статистические отчеты о результатах деятельности органов внутренних дел, Илья Николаевич Стороженко категорически отрицает эти обвинения:

— Я точно говорю, это аргумент, чтобы дискредитировать и расправиться с Николаем Анисимовичем. Регистрация и учет правонарушений — это «ахилессова пята» органов внутренних дел. Во все времена. Николай Анисимович систематически боролся с укрытием преступлений. Его отношение к статистике было внимательным, заботливым, при нем статистика была реформирована, стала впервые полностью отражаться. По нарушениям законности велась специальная отчетность. Факты нарушения, фальсификации обсуждались на коллегии. За укрытие преступлений руководители привлекались к ответственности. Но искоренить это как тогда, так и сегодня невозможно. Кстати, в Европе выгодно регистрировать все преступления. Как они говорят: «Чем больше мы зарегистрируем, тем больше к нам уважения и больше наш бюджет»[191].

Начальник ГУУР МВД СССР И. И. Карпец так вспоминал об этом: «Статистика преступности с каждым годом ухудшалась. Точнее, не статистика, а реальная цифра преступности. Особенно болезненно на это реагировал Отдел административных органов ЦК КПСС, без конца задававший вопрос: почему растет преступность?! Трудно, вероятно, было смириться с тем, что объективные социальные процессы есть причина этого. Все чаще «там» задавали этот вопрос министру, а он, естественно, приходя после очередного «вечера вопросов и ответов», задавал эти вопросы нам. Когда мы, разговаривая с ним, в спокойной обстановке говорили о зависимости цифры преступности от экономического положения, социальных процессов, т. е. от того, о чем он сам говорил в своих докладах, он соглашался. Пытался в ЦК отговариваться, но снова и снова возвращали нас к тому, что надо «не допускать роста преступности». Естественно, последовала и реакция. «Забыв» о значении объективных закономерностей, стали наказывать и, даже снимать с работы руководителей и сотрудников «за рост преступности». Так субъективное стало побеждать объективное. Доставалось и нам, руководству Главка, в частности мне»[192].

Безусловно, нажим ЦК КПСС, требования результативной отдачи толкали многих милицейских руководителей на легкий путь: выборочной, неполной регистрации преступлений и вытекающей отсюда лучшей раскрываемости.

Генерал-лейтенант милиции Н. Е. Цыганник по-своему смотрит на эту проблему: «Работая с 1970 года в системе централизованной и до некоторой степени обособленной транспортной милиции, я и подчиненные мне руководители строго придерживались требований правдивого отображения действительности. Хотя, бывая заграницей в служебных командировках, мы видели, что хорошо организованные службы полиции имели показатели по раскрываемости более низкие, чем наши. Их руководители не видели в этом ничего плохого.

В отличие от территориальных органов мы, с учетом и заграничного опыта, не старались «обеспечивать» в отчетности последовательное улучшение своих транспортных показателей. В этом нас всецело поддерживал замминистра Б. А. Викторов. Он курировал в МВД следствие и транспортную милицию. Борис Алексеевич в вопросах состояния преступности и раскрываемости преступлений занимал абсолютно правильную позицию. Он понимал, что преступность — дело социальное. Распространенность ее мало зависит от деятельности правоохранительной системы. Более беспокойно приходилось другому заместителю Б. Т. Шумилину, отвечавшему за оперативные службы территориальной милиции и в целом — за положение в Российской Федерации. Он старался обеспечивать требования инстанций за счет строго министерского нажима на региональных руководителей и службы.

Важнейшим аспектом отношения ведомства к вопросам правдивого отражения дел в правоохранительной деятельности является воздействие этого отношения на воспитание (не академико-институтское, а жизненно-практическое) кадров. Кадров руководителей всех уровней, а от них, далее — исполнителей оперативных, следственных и иных служб. Через отношение к этому вопросу мы воспитываем или честных людей, готовых честно служить людям и государству, или из-под нашего крыла выходят ловкачи, готовые пойти по наклонной далее, на иные нарушения и преступления»[193].