Улан. Трилогия - Василий Панфилов

   Вообще, церемония получалась дико сложной и красивой. Очень много аллегорий, отсылок к древнегреческим и древнерусским мифам, к Евангелию, к Голубиной книге***, ещё к чему-то. Знатоки были в восторге, а престарелый князь Щербатов, отпраздновавший недавно восьмидесятилетний юбилей, в припадках умиления принимался жевать свой парик, стягивая его с плешивой головы.

  - Господи..., - умилённо говорил он, - ну до чего славно-то - всё по старине.

   Волей-неволей знатоки церемоний просветили и Померанского. Коронация и правда получалась невероятно продуманной, устраивающей как староверов, так и православных - все видели в ней что-то своё, причём - противоречий не возникало!

   Рюгену коронация далась невероятно тяжело - как один из важных участников, он несколько раз переодевался и получасовое стояние в праздничной 'московской'***** шубе в летнюю жару... Да мерное вышагивание, да торжественная речь... Несмотря на всё здоровье и пресловутую экстрасенсорику, всё было как в тумане.

  - Нормально? - Спросил он чуть погодя, уже в Кремле, подошедшего Румянцева. Тот сперва не понял вопроса, затем вгляделся и покачал головой:

  - Тяжеленько тебе далось... Да нормально, хорошо даже - ни единой ошибочки никто не сделал.

  Грифич ощутимо расслабился и Наталья погладила его по плечу.

  - Я же говорила, милый.

   Коронационные церемонии будут идти ещё несколько дней, но тут уже больше дела церковные, а поскольку числился герцог католиком, то не мог принимать в них участия. Он и в непосредственной коронации императора смог поучаствовать только потому, что ранее были прецеденты. Ну а поездки по церквям, молебны... На фиг!

  - Кстати, хочу порадовать вас забавнейшей историей, -начал Румянцев, - хотя погодите, - вот Суворов лучше вам расскажет. Александр Васильевич, - помахал он рукой довольному жизнью полководцу и тот подошёл, слегка пританцовывая и дирижируя пустым кубком.

  - Я тут собрался рассказать про черкесские кланы, но уж лучше вы сами.

  Генерал-поручик приосанился - чуточки преувеличенно, шутовски, поклонился и начал нараспев, подражая сказителям:

  - Как собрался сильномогучий богатырь Александр свет Васильевич на нехристей басурманских, сабелькой острой помахать, силушкой богатырской помериться...

  Дальнейший монолог был выстроен в том же духе и по мнению Померанского - немногим уступал знаменитой Филатовской 'Сказке о Федоте-стрельце'. Даже избалованный качественной литературой попаданец поймал себя на том, что слушает Суворова открыв рот - буквально. Своеобразная юмористическая 'Илиада'****** - образно, но весьма подробно повествовала о 'прогулке' по Кавказу.

  Тесно переплетавшихся с язычеством* - реально. Ещё в конце 19-го, начале 20-го века язычество в России было живо. Не 'чистое', а так называемое 'двоеверие', когда человек может молиться у икон и одновременно поминать Перуна, праздновать какие-то языческие обряды. Причём в некоторых местах были даже своеобразные обряды посвящения языческим богам, были жрецы (скорее, некое подобие, но тем не менее)... Отголоски двоеверия есть и сейчас - все эти блюдечки для домовых и прочее. Желающие могут вспомнить сами или порыться в сети - тема очень интересная.

  Других направлений 'исконного' православия** - их и в самом деле было очень много. И кстати - старообрядцы не 'православные', а 'правоверные'. Но понятно, буду писать 'как положено', чтобы не путать вас.

  Темляк*** - шнур-петля на рукояти оружия, чтобы не потерять это самое оружие.

  Голубиная книга**** - сборник восточно-славянских духовных стихов, дающий ответ на космогонические вопросы. Этакая смесь язычества и христианства.

  'Московской'***** шубе - так назывались парадные меховые шубы, невероятно тяжёлые, тёплые и дорогие.

  Своеобразная юмористическая 'Илиада'****** - в РИ пару десятилетий спустя Котляревский 'перевёл' Энеиду Вергилия на украинский (не современный суржик, читать его можно без перевода на русский - именно малороссийский диалект). На деле это было самостоятельное произведение - очень добротное и невероятно юморное даже по нынешним временам. Так что Суворов, с его несомненным литературным даром (вспомните знаменитые афоризмы) вполне мог развлечься подобным образом.

Глава одиннадцатая

   Владимир заметил, что в стране стала проводиться более жёсткая национальная политика. Пётр после мятежа вообще стал намного более подозрительно относиться к инородцам и иностранцам и передал это отношение Павлу. После блистательнейшей победы над Турцией и уничтожением крымского ханства, отношение к чужакам стало ещё более... не толерантным.

   Логика в этом была - если предыдущие русские императоры закрепощали крестьян и потому были вынуждены волей-неволей опираться на чужаков... Любых чужаков - будь то калмыки, немцы или кто-то ещё. Кстати - 'обратный клапан' тоже действовал и если на подавление русских мятежей бросали калмыков и ногайцев, то на подавление мятежей инородцев - русских. 'Разделяй и властвуй'... Сейчас же в этом отпала необходимость - и отношения быстро изменились.

   Да и помимо мятежей - раньше русские правители вынуждены были лояльно относиться к мусульманскому меньшинству - Турция-то и Крым вот они, рядышком, заступиться за единоверцев могут! Теперь же... Нет, 'гнобить' мусульман или ламаистов-калмыков не стали, но и каких-то мелких привилегий они начали лишаться. К примеру - сильно уменьшилось количество всевозможных 'аманатов*', поскольку и необходимость в них резко упала**.

   Вообще, двор стал заметно 'ославяниваться'. Если даже Пётр, которого изначально воспитывали как наследника шведской короны, после покушения стал заметным славянофилом, то воспитанный в такой атмосфере Павел пошёл ещё дальше. Каких-то репрессий тем же немцам не последовало, но... при русском дворе стали говорить на русском языке. Вроде бы и мелочь, но если учесть, что не так давно придворным просто не было необходимости знать его и нередко высокие сановники, прожив в стране десятки лет, не могли объясняться по русски...

   Знание иностранных языков от придворных по прежнему требовалось, но было уже не критично. В МИДе служишь? Будь добр - французский и немецкий знай как родные. Экономист? Требования по языкам попроще, а вот математика, бухгалтерия...

   Что интересно, 'главного' иностранного языка не было. Пусть в Европе 'языком международного общения' считался французский и затем уже сходящая 'со сцены' латынь, то в России немецкий, французский, латынь и даже турецкий были в общем-то равнозначны. Мелочь? Ан нет - страна таким образом заявляла о своей независимости и непризнании межународных авторитетов и одновременно - о нейтральной политике. Шаг колоссальной значимости - если вспомнить, что не так давно могучая Россия вела политику в чужих интересах - Французских, Английских, Австрийских и даже Прусских.

   С экономикой тоже всё обстояло вполне благополучно: освобождённые от крепостной зависимости крестьяне далеко не все жаждали пахать землю. Так что мануфактуры росли как грибы и охотников наняться было предостаточно. И снова - необходимости в работника-чужестранцах не возникало, своих с избытком хватало...

   Проще стало и с образованной прослойкой - усилия Департамента давали свои плоды и пусть до всеобщего образования было очень далеко, но количество неплохих школ был достаточно существенным. Тут нужно признать большую заслугу опальных гвардейцев, желающих снова иметь возможность проживать в городах. А поскольку с образованием у большинства мятежников было неплохо, да и средства какие-то были, то одни только гвардейцы и прочий опальный люд организовали больше тысячи школ. Пусть в большинстве своём не выше церковно-приходского уровня, но всё же. И снова - необходимость в грамотеях со стороны потихонечку отпадала.

   Гостить в России долго не было возможности - дома хватало дел. Так что Рюген сделал 'программу' как можно более насыщенной - всё-таки именно Россия была негласным сюзереном Померании... Ну это если опираться чисто на логику и отмахиваться от чувств к Большой Родине.

   Назад он ехал задумчивый - преобразования в России поражали. Пусть он сам приложил к этому руку, но увидеть, во что начали превращаться робкие ростки реформ... Это было сильно.

   'Поцарапал' тот факт, что и без него нашлось достаточно много умных креативщиков и исполнителей. Нет, умом-то попаданец понимал, что это нормально, но всё равно... Ревность.

   Ещё на корабле Владимир начал вспоминать мелодии и песни из двадцать первого века. Медитативное состояние частенько нарушалось детьми, но всё равно - к моменту прибытия в Штральзунд он записал ноты вальса 'На сопках Манчжурии' - без слов, понятное дело. Записал и несколько других музыкальных произведений.