Айрин (СИ) - Зеа Рэй Даниэль

Айя приоткрыла слипшиеся от пота веки и попыталась сфокусироваться.

— С добрым утром, Айя! — засмеялась Пире, нависая над ней. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — процедила сквозь зубы Айя и подняла свои руки, чтобы рассмотреть свои раны.

Кожа на запястье была собрана скобами в «гармошку» и заклеена прозрачной пленкой.

— Ты решила нас покинуть, — продолжила говорить Пире Савис. — Умно, Айя, но у тебя не получилось.

— Сколько я спала? — спросила Айя, прижимая руки к груди.

— Достаточно, чтобы пропустить все самое интересное, — засмеялась Савис.

— Где моя мать? — не обращая внимания на злобный смех Пире, спросила Айя.

— Твоя мама? Она здесь, недалеко от тебя.

— Где? — Айя повернула голову в сторону, но Пире заслонила вид своим торсом.

— Сейчас, Айя, тебе предстоит решить судьбу своей матери. Если ты ответить на мои вопросы и согласишься нам помочь — я оставлю ее в живых. Если нет — я разорву ее оболочку на твоих глазах.

— Мама? — закричала Айя и попыталась слезть со стола, на котором лежала, но ноги ее не слушались.

— Ой, я заслоняю тебе вид на соседний стол? — рассмеялась Пире и отступила в сторону, позволяя Айе увидеть мать.

Поначалу Айя не поняла, что видит. Затем глаза ее защипало, и в них появились слезы.

Пире подошла к соседнему столу и повернула голову матери лицом к Айе, чтобы она смогла все внимательней рассмотреть.

— Н-н-нет!!! — закричала Айя, подрываясь со стола и падая на пол. — Н-н-нет!!!

— Я хотела сделать ее улыбку похожей на ту, что носила когда-то Айрин Белови на своем лице, но у меня не получилось.

— Мама! Нет!

Айя ползла по полу вперед, поднимая руки вверх и пытаясь ухватиться за край соседнего стола, чтобы приподняться, но все плыло перед глазами, и рука Айи парила в воздухе, пытаясь схватиться за то, что постоянно ускользало от нее.

— Мама!!! — прокричала Айя, продолжая тянуться вперед.

Пире подошла к Айе и, пнув ее ногой, повалила на пол.

— Ни-че-го не го-во-ри, — промычала мать, продолжая неподвижно лежать на столе.

— Каким образом — громко произнесла Пире, — тебе удалось перебросить своих друзей с Атриона прямо на Сайкайрус?

— Мама!

Пире наклонилась к Айе и, схватив ее за волосы, потянула на себя.

— В чем секрет, Айя? Мы засекли корабль. Мы знаем, что спустя час он оказался на орбите Сайкайруса!

— Как вы узнали? — просипела Айя.

— Отвечай, Айя. Отвечай немедленно, иначе твоя мать не жилец!

Айя зажмурилась, собираясь с силами, и когда вновь приоткрыла глаза, медленно перевела взгляд на окровавленное изуродованное тело матери, лежащей на столе.

— Пошла ты, тварь! — прохрипела Айя и тут же заработала удар по уху.

В голове все зазвенело. Айя хотела ухватиться на ногу Пире, но не успела.

— Н-н-нет, — где-то далеко прозвучал ее голос.

— За свои слова нужно отвечать, Айя, — спокойно ответила Пире и приложила ладонь к груди обездвиженной Квартли. — Я научу тебя этому, раз твоя мама этого не сделала.

— Мама!!! — взмолилась Айя, пытаясь ползти к ногам Пире, чтобы схватиться за них.

— Все хо-ро-шо, А-айя, — просипела мать. — Ты все сде-ла-ла пра-а-авильно…

Тело матери засветилось и Айя закрыла глаза, сворачиваясь на полу. Мама… Мамочка… Прости меня… Прости меня, мамочка…

— Вы все записываете? — спросила Пире в пустоту.

— Да, госпожа, — ответил мужской голос.

— Я хочу, чтобы эту видеозапись отправили в МВС. Думаю, Орайе Сиа будет интересно взглянуть на сцену прощания своей жены с его матерью.

— Ублюдки!!! — закричала Айя что было сил. — Вы все издохните здесь, так и не узрев песков Сатриона и то, что сделали с Изоном!!!

— Плевать нам на Сатрион, — рассмеялась Пире. — И на твой Изон тоже! Заприте ее в меркапзановой комнате. Через несколько минут я продолжу допрос.

Вечером, стоя перед зеркалом, Данфейт задавалась вопросом: зачем натянула на себя такое вызывающее платье? И хотя Айрин одобрила ее выбор, самой Данфейт слабо верилось, что Кимао по достоинству оценит этот авторский наряд. Полупрозрачное кружево, вырез спереди, еще глубже сзади и отделка мелкими блестящими камнями обошлись когда-то отцу Дани в пятнадцать тысяч акроплей. Это платье Данфейт должна была надеть на свой День Рождения, но тогда у нее не срослись отношения ни с домашними, ни с платьем. Эрике и Имайе Айрин нашла наряды не менее достойные и, метнув в них по «тряпке», общей стоимостью с небольшой корабль, победоносно рассмеялась: «Они свободного кроя и „сядут“ на любую фигуру». С обувью было нечто похожее: ползая среди коробок, Айрин скрупулезно изучала содержимое каждой, чтобы подобрать обувь к нарядам. «Возрадуйтесь дамы, что у нас с Вами один размер, а не то бы босиком пришлось идти!». Ри Сиа пообещал разобраться с нарядами для мужчин и поэтому у Данфейт было на несколько забот меньше.

— Данфейт, ты больше ничего не хочешь мне сказать? — спросил Учитель, провожая ее глазами к выходу из библиотеки.

— Нет, Учитель.

Признаваться Ри в том, что ее отношения с Кимао трещат по швам, Данфейт не собиралась. В конце концов, она посчитала, что это не его дело.

В итоге, Данфейт потратила день своей жизни на бессмысленные приготовления к абсурдному по своей сути «празднику» и была не довольна этим. В обед Айрин ушла в свою комнату и больше Данфейт ее не видела. Это беспокоило ее, хотя нежелание Айрин и дальше участвовать в этом фарсе Данфейт была в состоянии объяснить: о Райвене Осбри до сих пор не было вестей.

В комнату постучали, и Данфейт обернулась, точно зная, что за дверями стоит Айрин:

— Войди!

— Нет времени! — крикнула сестра. — Я жду тебя в коридоре.

Данфейт развернулась и грациозно прошлась в своих элитных туфлях до двери.

— Это обувь просто ужасна, — пожаловалась она, выходя в коридор. — Ноги будто в тисках!

— Привыкнешь! — ответила Айрин и, не оборачиваясь к Данфейт, направилась вперед.

— Скажи, ты специально выбрала белый наряд? — спросила Данфейт, изучая обнаженную спину сестры.

— Если бы мы обе были в черном, к концу вечера нас бы начали путать.

— А не глубоковат ли вырез сзади? — съязвила Данфейт, ожидая, что сестра хотя бы обернется к ней, чтобы ответить.

Но Айрин промолчала и Данфейт поняла, что дела обстоят гораздо хуже, чем она предполагала.

Айрин остановилась в нескольких метрах от освещенной боковой лестницы, ведущей прямо в приемный зал.

— Я спущусь первой, — голосом, лишенным всяких эмоций, произнесла Айрин. — Ты немного подожди и ступай следом.

— Айрин…

Данфейт хотела что-то сказать, но, что могла она сказать своей сестре в данной ситуации?

— С тобой все будет в порядке? — произнесла Дани и протянула руку, чтобы прикоснуться к Айрин.

— Я постараюсь выжить, Данфейт, — ответила Айрин и, взглянув на протянутую к ней руку, едва заметно улыбнулась. — Остальное на войне не имеет значения.

Айрин тут же отвернулась, так и не позволив Данфейт к себе прикоснуться, и первой вошла в луч света, проникающий на второй этаж из просторного зала внизу. О-да, Айрин была прекрасна! Грациозная походка, вытянутая в струну спина и легкость, будто Айрин не спускалась, а плыла по ступенькам вниз, напомнили Данфейт былые времена. В те времена Дани могла подвернуть ногу, стоя на каблуках, и порвать платье о перила, когда держалась за них. Данфейт словила себя на мысли, что сейчас испытывает гордость за сестру. Зная, что Айрин переживает, что думает о своем Райвене, от которого до сих пор не было вестей, Данфейт понимала, каких сил стоит Айрин сохранять свою напускную уверенность и держать свои страхи при себе.

Аплодисменты, сопровождающие Айрин, стихли и повисло молчание. Выход Данфейт. Дани выпрямила спину, вздернула подбородок, выдохнула и сделала шаг вперед.

Свет ослепил глаза, и она едва не сощурилась, однако, вовремя взяв себя в руки, просто улыбнулась и посмотрела вниз. У подножия лестницы стоял отец, рядом с ним Учитель и Кимао. Кимао в строгом костюме с повязанным на шее платком. На этом все мысли Данфейт улетучились. Спускаясь вниз, Данфейт продолжала смотреть только на него, будто только ради него и для него пришла сюда сегодня. Она не заметила, как Айрин одобрительно кивает ей, давая понять, что Дани все делает правильно. Она не обратила внимания на то, что ее отец то и дело отворачивается, чтобы скрыть ото всех внезапно проступившие на глазах слезы. Ей не было дела до своих друзей, разодетых по всем правилам и не способным в форе фантомов даже различить контуров тела Данфейт. Только глаза Кимао. Только черная бездна, в которой невозможно было разглядеть края зрачков.