Схватка с чудовищами - Юрий Карчевский

Из трофейной Персональкарты:

Фамилия, имя — Капустин Игорь. Год и место рождения — 1923, г. Саратов. Адрес родителей — умерли. Религия — православный. Профессия — сантехник. Военная специальность — сапер. Дата пленения — освобожден из тюрьмы 24 декабря 1941 года. Отметка врача — практически здоров.

Заключение: Идеалист. Готов на все. Дает ценные донесения. Пригоден для больших дел. (Далее следовал фотоснимок в профиль и анфас, отпечатки пальцев.)

Из приложения к Персональкарте видно, что, будучи освобожденным из советской тюрьмы, на первом же допросе в немецкой Службе безопасности и СД он показал, что ненавидит Советы. Оценив это, немцы его завербовали в качестве агента-опознавателя. Использовался он и в качестве «подсады» в тюремных камерах в городе Поставы, где сидели члены подпольных патриотических групп, схваченные по доносу провокаторов, те, кому удалось бежать из лагеря советских военнопленных.

Обнаружилось среди материалов и свидетельство о том, что после войны он переметнулся к англичанам, а те в 1956 году передали его американцам. Последними он был внедрен в «Народно-трудовой союз» (НТС). Работал там в «закрытом секторе» еще в пору, когда его возглавлял небезызвестный Околович. По его заданиям организовывал провокации против туристов из СССР и советских моряков загранплавания, склонял их к невозвращению на Родину.

Буслаев внимательно вглядывался в его изображение на фотографии. Ему показалось, что он где-то видел этого человека. Не связано ли это с бандой Краковского? А может быть, встречал уже в мирные дни?.. Если первое впечатление было каким-то стертым за давностью лет, то во втором случае он четко врезался ему в память: и нос кривой, и глаза нахальные. Конечно же, он! Антон в те дни находился в краткосрочной командировке в Вене. Возвращался в отель в автобусе с артистами гастролировавшего за рубежом Омского хора. Этот человек забрасывал в раскрытые двери энтеэсовские листовки.

И все же что-то подсказывало ему, прежде чем заняться Капустиным вплотную, обратиться к Валентине Волковой. Встреча произошла в сквере напротив госцирка.

— Я вижу, ты удивлена, — сказал Антон.

— Не думала, что увидимся когда-нибудь.

— Мы же с тобой не ссорились…

— Ты не поверил моей исповеди перед тобой, а значит, остались подозрения.

— Напротив, Валюша. Я искренне восхищен твоим подвигом. А тут, знаешь, случайно встретил твоего куратора из разведки.

— Да? И что же он сказал обо мне? — заинтересовалась Валя.

— Оказывается, будучи в Германии, радиошифром ты просила навести справки обо мне.

— Я очень переживала и волновалась за тебя, Антоша. И очень была рада, узнав, что ты жив. Это мне придало силы, смелости. А в том, что мы не вместе, виню только себя, милый. — Валя положила ладонь на его руку, вздохнула тяжело.

— Похоронка виновата… — Антон показал ей фотографию мужчины. — Случайно не знаком тебе?

— Кривоносый… — сказала Валя, всмотревшись.

— Кривоносый?

— Помнишь, ты спрашивал меня, кто был в числе четырех, кому удалось вместе со мной и Краковским удрать от твоих ребят во время разгрома банды?

— Ты уверена, что это он?

— Абсолютно!

— Кривоносый — его фамилия?

— В банде это была его кличка. Он человек задиристый. Еще в молодости в драке ему свернули нос. В Поставах он был агентом Хейфица, внедрялся им в подполье. — Валя заглянула Антону в глаза. — Потребуюсь еще, звони, Антоша. Даже просто так.

Антон понял, что встречи с ним для нее всегда желанны. Да и у самого внутри что-то пугающе переворачивалось…

— Непременно, Валюша, — пообещал он.

Когда Антон возвратился домой, жена встретила его прохладно.

— Что с тобой, Лена? Устала? Отдохни.

— Так, ничего особенного. Просто подумала: если ты перестанешь нравиться другим женщинам, не будешь любим и мною.

— Я ни в чем не чувствую себя виноватым перед тобой, — не мог взять в толк Антон.

— Я видела тебя с интересной дамой. Вы мило прогуливались по Цветному бульвару, — оказала Елена чуть дрогнувшим голосом.

— Теперь понятно, — расхохотался Антон.

— Не думай, я не следила за тобой и никогда не опустилась бы до такой низости, — смутилась Елена. — Так случилось, что направлялась на Центральный рынок, а вы в это время шли в направлении Трубной площади.

— То была деловая встреча, Ленок, каких у меня немало. Как ты могла даже подумать так плохо обо мне!

— Подумать?.. — Это отрезвило Елену. Она как бы опомнилась. Решительно подошла к нему. Виновато посмотрела в лицо. — Прости, ради бога. Всегда все, связанное с тобой, внутри себя переживаю, а тут прорвалось вдруг и выплеснулось наружу. Да еще по такому действительно глупому поводу. Прощаешь? Ну, милый…

— Что с тебя взять… Прощаю.

— Я всегда верила в твою доброту, порядочность и целомудрие. — Она поцеловала мужа.

Кроме Вали Волковой, повстречался Буслаев в Москве и с Мироновым. Вместе они затеяли игру с НТС, разработали ответное письмо, в котором Миронов писал, что заочно принять вербовочное предложение было бы легкомысленно с его стороны. Готов обсудить его в один из приездов по служебным делам в ФРГ или Австрию. Хитрость удалась. Брунов дал согласие на встречу, сообщил номер телефона, по которому следует позвонить ему по приезде.

…Буслаев с каждым годом наращивал опыт оперативной работы, прошел и изучил многие виды контрразведывательной службы. Наступил момент, когда захотелось попробовать себя в еще более сложном и тонком деле, каким является разведка, действующая за пределами страны. Цель ее он представлял себе, и она его прельщала: уберечь наше государство от войны, обеспечить его успех на международной арене, предотвращать подрывные акции спецслужб государств — членов НАТО и других блоков.

Однако как осуществить эту мечту?

Чтобы продвинуться по служебной лестнице, как и в других ведомствах, чаще всего надо быть работником, удобным для начальства, а то и вовсе угодником, и даже собутыльником того, от кого это зависит. Буслаев ничего этого делать не мог, не умел, а главное, не желал опускаться до безнравственности.

А в разведслужбе…

Предлагать себя, тем более в эту службу, было не принято. Чем объяснить такую традицию, он не знал. То ли перестраховщики водятся среди кадровиков, принцип которых, как бы чего не вышло. Могли быть и секретные инструкции подобного порядка, тем более что предательство среди разведчиков действительно случалось. Но это единицы, зачем же подозревать каждого? Оставалось одно: ждать, когда предложат перейти в разведслужбу, в ПГУ КГБ.