Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

Я вынужден был согласиться.

– А раз нет насекомых, – продолжила она, жестом предложив мне напиться и умыться, – то нет никого, кто ими питается: ни птиц, ни ящериц, ни прочих тварюшек. И зверей покрупнее, которые едят всякую мелкоту, тем более. Правда, удивительное место?

– Проклятое, – добавил я. Вода в роднике показалась мне на удивление чистой и вкусной.

– Об этом я уже слышала, – отмахнулась Фергия. – Но, как ни крути, две ночи я здесь провела и, как видите, живее всех живых! Интересно, что случится сегодня?

– А вы полагаете, что-то должно произойти?

– Обязательно, – сказала она. – Если нет, я огорчусь. То есть дом-то всё равно куплю, но без страшной тайны это уже немного не то.

– Вы уже разузнали, что тут случилось?

– Конечно. Вдова хозяина такого нагородила, что у меня голова кругом пошла! Но, может, вы дополните? Соберитесь пока с мыслями, а я отпущу этих несчастных и вернусь…

Возчики, судя по всему, настолько рады были убраться из этого дивного места до захода солнца, что даже не торговались, взяли столько, сколько им отсчитала Фергия, да и были таковы.

Ну а я, когда она вернулась и снова уселась на камень рядом со мной, пересказал всё, что поведал мне Ариш.

– Сходится, – кивнула Фергия, дослушав, – но не полностью. Хозяйка явно недоговаривала. И она действительно боится этого места, настолько сильно, что за много лет ни разу не вернулась сюда, чтобы оплакать мужа. И брата умолила не переступать порога… Он, впрочем, не горел желанием.

– А как она это объяснила? – полюбопытствовал я.

– Из ее обмолвок я поняла вот что: когда-то давно, еще до женитьбы, ее муж заключил сделку с джаннаем. Чем платил, неведомо, но джаннай всячески помогал в торговле, сад вырастил, опять же… с черными сливами. В этой части всё совпадает с рассказом вашего слуги.

– Что же отличается?

– Кажется, после женитьбы отношения хозяина с джаннаем испортились, – ответила Фергия, поправив съехавший с макушки платок. Правильно сделала, даже вечернее солнце опасно. – Правда, какую роль в этом сыграла супруга, я понять не смогла. Может, захотела что-нибудь такое, чего джаннай добыть не сумел? Или решила выпросить нечто в обход мужа и дух рассердился?

– Постойте, Фергия, – поднял я руку. – Вы так запросто рассуждаете о джаннаях, будто не сомневаетесь в их существовании! Я вот не уверен, что они…

– Тише! – она зажала мне рот и оглянулась по сторонам. – Вдруг услышат и обидятся? А мне с ними еще жить бок о бок невесть сколько лет!

– Вы меня разыгрываете, – уверенно сказал я, отстранившись. Ладонь ее, несмотря на умывание, осталась липкой и сладкой, и я ощущал вкус сливового сока на губах. – Арастенцы не верят в подобное!

– Ха… – загадочно произнесла Фергия. – Мама с отцом точно верят. Сталкивались, едва живыми ушли. Да и на Севере водится… всякое. По большей части в море, но если считать пустыню сухим морем, то разницы нет. Я как-то привыкла договариваться с обитателями глубин, чтобы берегли корабль. И с теми, кто живет в небе, – чтобы не рвали снасти и помогли с попутным ветром… Как странно, Вейриш!

– Что именно?

– Вы живете в окружении чудес, но попросту их не замечаете! – воскликнула она. – Хотя вы-то, казалось бы, должны видеть намного больше обычных людей!

– Наверно, я просто привык ко всему этому, – пожал я плечами.

Слова Фергии были мне… Да, пожалуй, неприятны. Неужто я в самом деле утратил не только интерес к жизни, но и дар, который особенно хвалил дядя Гарреш: способность замечать маленькие чудеса? Пускай даже это всего лишь травинка в каплях росы, а не огненный джаннай, но… Давно ли я любовался садом на рассвете?

Выходило, что очень давно. Отчего так? Прежде я готов был вылететь затемно, чтобы встретить рассвет в небе и застать длинные легкие облака, белые, нежно-розовые, золотистые, похожие на перья сказочных птиц, – они исчезнут, едва только встанет солнце… А теперь частенько просыпался к обеду. Раньше я всю ночь мог кружить в небе, чтобы дождаться падающих звезд и насмотреться на них на год вперед, и огорчался, если их оказывалось слишком мало, а теперь вовсе не вспоминал о них… Когда-то я любил лежать на берегу и рассматривать прибой – в его пене мне чудились белогривые кони, и драконы, и прекрасные морские девы… Теперь летал разве что искупаться. А пустыня? Я же часами наблюдал за тем, как меняются барханы под незаметным вроде бы ветром!

Мне не нужны были дальние странствия, я и рядом с собой видел столько удивительного, что хватило бы не на одну не то что человеческую, а и драконью жизнь! Когда же всё это исчезло? Вернее, когда я перестал замечать эти маленькие чудеса? И, главное, почему?

«Быть может, в тот миг, когда ты оказался отмечен проклятием, – подумалось мне почему-то. – Когда Аю сказала – в небе и в море ждет смерть. Нет, глупости! Земля-то осталась безопасной, она говорила. Значит, дело в другом. Но в чем? Как понять?»

– Что это вы помрачнели, Вейриш? – негромко спросила Фергия.

– Задумался о странном, – ответил я.

– Не расскажете?

Я молча покачал головой. О чем говорить, если я сам не понимаю, что происходит?

– Давайте лучше об этом доме, – предложил я, чтобы сменить тему. – Как по-вашему, что тут произошло?

– Понятия не имею, – честно ответила Фергия. – Слишком много лет прошло. Что не было разрушено сразу, развалилось от времени. Но, что характерно, ничего не украли.

– Уверены?

– В горах мусора валялись довольно дорогие побрякушки. Не золотые, бронзовые и серебряные в основном, некоторые позолоченные, и не с драгоценными камнями, но всё равно красивые, хорошей работы. Наверно, остались от шуудэ. Неужто бы их не растащили?

– Непременно уволокли бы. Те же любопытные мальчишки вроде Ариша или даже ребята постарше, чтобы продать за медяк-другой.

– А их не тронули, – задумчиво произнесла Фергия. – Там еще много всякого, чем можно поживиться. Например, двери и мебель разбиты, но далеко не в щепки. При желании можно наковырять относительно целые куски. Если не ошибаюсь, красное и тем более золотое дерево дорого стоят?

– Еще бы! Даже небольшие кусочки используют для отделки и украшений.

– Ну вот. Сами можете взглянуть, сколько таких кусочков там осталось, – кивнула она в сторону дома.

– Ариш сказал, вы сожгли то, что здесь валялось.

– Только истлевшие тряпки и прочий мелкий сор. В остальном решила порыться. Там, под песком, даже свиток завалялся, только я не знаю этого языка, а документ такой хрупкий, что того и гляди рассыплется в пыль. Но это не страшно, я же маг, так что сохранить его могу, а с языком после разберусь, – улыбнулась она. – В тайниках пусто, я проверила, какие удалось отыскать с ходу, но, может, на полу еще что-нибудь ценное обнаружится. Что касается деревяшек – зачем жечь их зазря? Дрова, даже какие-то колючки, тут дорогущие, а топить сушеным навозом я пока морально не готова.

– А ночью вы ничего странного не заметили? Ариш говорил…

– Этот ваш Ариш даже под заклятием так дрожал от страха, что спать мне не давал! – перебила Фергия. – Но вообще-то я слышала вой. Только не в доме, а в отдалении. Наверно, зверье какое-то пустынное. А может, собаки. Тут звук хорошо разносится, если ветер со стороны города, то запросто можно услышать.

– Зачем вы вообще его заколдовали? – спросил я, решив не упоминать о храпе. Если злопамятность у Фергии тоже фамильная, лучше не давать ей поводов.

– Так он ведь порывался сбежать… в смысле, вернуться к вам и бросить меня в этой дыре одну-одинешеньку!

– Неужто вам тоже бывает страшно?

– Не в этот раз, – сказала Фергия. – Но что бы я стала делать поутру без лошади? Он же не хотел оставлять мне ни одной! Идти пешком до вашего поместья или до города? Или ждать, пока вы решите меня проведать? Вот уж увольте.

– Не проще было убедить его оставить вам коня?

– Проще, конечно. Но мне хотелось узнать, что станет с обычным человеком, если он заночует в доме, – призналась она. – Выжил, как видите. И не хмурьтесь так, Вейриш! Я же была с ним, а я…