Предание Темных - Доуз Кейси

Лео нетерпеливо пару раз щелкает пальцами, заставляя меня сосредоточиться на нем:

– Дженна! Прошу, просто дай рассказать.

Молча скрещиваю руки и смотрю на него.

– В общем. Я спросил у него о картинах и вашей сделки.. и оказалось, что он вовсе не злится на.. ну на ту выходку Влада со столом. Более того – он все еще согласен продать картины и явно хочет сделать это побыстрее.

– Что?

– Сказал, что сам приедет в замок к Владу, и попросил меня устроить встречу в ближайшее время.

Он замолкает и теперь как бы показывает, что дает право слова мне.

Я все так же смотрю на него мрачно, скрестив руки:

– Тебе никто не давал права лезть в мои дела, словно мамочка, за спиной.

– Я не лезу в твои дела! – тяжело вздыхает он – но слушай, ты же сама говорила, что эти картины нужны тебе. Я это сделал для тебя. Видел же

(и поверь, я бы сделал все, что только можно, чтобы они стали твоими. действительно стали твоими, и ты смогла бы над ними работать сколько душе угодно)

как у тебя глаза загорелись, когда ты те полотна в чемодане нашла. А раз уж Влад действительно готов отдать тебе их в любую точку мира – то пусть уж будут все. Тем более, если Грэдиш тоже согласен.

Я смотрю на Лео и испытываю противоречивые чувства. С одной стороны – я благодарна за его попытку достать мне и те три оставшиеся полотна. Они ведь мне и правда понадобятся, если я хочу узнать всю историю прошлого целиком..

Но с другой стороны – это злит. Все то же самое он мог сделать, обсудив со мной, взвесив все за и против. Мы могли попытаться сделать это вместе и если на то пошло, я могла поехать вместе с ним.

Словно прочтя это на моем лице, он добавляет:

– Если честно, я до последнего момента процентов на 90 был уверен, что с картинами он пошлет тут же. Все-таки то, что Влад и на него едва не набросился.. я просто пытался испытать любой шанс.. но не хотел тебя понапрасну обнадеживать. Ты ведь так легко загораешься любой идеей, а потом так расстраиваешься, если не выходит. Потому и решил сначала сам почву прощупать, а если потом.. кто ж знал, что Грэдиш мало того согласиться, так еще и как ужаленный решит все это организовывать сей момент.

Вздыхаю, но уже более миролюбиво и отчасти устало:

– Ладно, Грэдиш.. но на счет Влада я серьезно. Сам же все видел. С чего ты решил, что он захочет их все еще покупать?

– Ну.. не решил, но так же пощупал почву.. как только Грэдиш оказался легок на подъем, я поехал в замок, чтобы узнать мнение Влада, попытаться договориться. Может, даже сложиться пополам или что-то типо того..

– Подожди, ты за это время уже успел побывать и у Влада?

– Да, и привез его сюда.

Мои брови подскакивают вверх со скоростью света:

– Зачем?

Зато, хотя бы, я значит не вижу миражи. Но тогда вопрос в другом – зачем Влад так глазел на меня? Хотя нет, главный вопрос в том, что Лео, уезжая знакомить кошек, в итоге мало того, что договорился о продажи картин с Грэдишом, так судя по всему, еще о чем-то пытался договориться с Владом.. и какого-то черта его привез сюда, только непонятно зачем..

– Я..

Но он не успевает мне дать ответ на эти вопросы.

– Дженна!

Милли подлетает к нам с тревожным криком и совершенным ужасом на лице. Одно это заставляет меня тут же позабыть обо всем, что мы обсуждали с Лео.

– Дженна! – с силой тянет меня за руку – там Сандра.. она.. Быстрей!

Я бегу за сестрой без вопросов, и Лео сразу же устремляется за нами.

Но тут, справа от нас с диким скрежетом ветер сдирает и переворачивает палатку. Мы едва успеваем отскочить, чтобы не встать у нее на пути..

На долину, будто по щелчку пальцев, за доли секунды налетает такой сильный порыв ветра, что принимается таскать шатры и предметы, заставляя продавцов с криками бегать за ними. Не зная, что ловить в первую очередь – товар или палатки.

Не успеваю я задаться вопросом этой природной климатической аномалии, как сквозь толпу замечаю то, что так испугало Милли…

В небольшом круглом пространстве расступившихся людей Сандра.. а рядом с ней Михай. Он яростно трясет ее за плечи, нивелируя все ее попытки вырваться. Его лицо перекашивает гримаса такой черной ненависти, что мне самой становится жутко.

Из его груди вырывается какое-то утробное рычание, и тут с плеч его руки рывком перебираются на шею Сандры, сомкнувшись там мертвым замком и начав сжиматься. Сандра принимается хрипеть и дрыгаться, но лицо Михая настолько свирепое и безумное, что никто из тех, кто стоит поодаль, не решается в это вмешаться.

Впрочем, их не так много – большинство продавцов бегают за палатками, кто-то пытается собрать свой товар, сметенный ветром. Кто-то пытается этот самый товар втихоря запихать в карманы, пока появилась возможность..

В небе раздается жуткое громыхание и, словно разделяя его на две черные части, сверкает молния.

Словно пробки вырубает.

Небо темнеет так стремительно, как будто я наблюдаю течение дня в удесятеренном режиме скорости.

Лицо Сандры уже начинает синеть.

– ОН ДУШИТ ЕЕ! – ору я, пытаясь протолкнуться вперед, но кто-то меня опережает.

Лео выскакивает вперед, кидаясь на мужчину на спины – но буквально одновременно с ним там же оказывается и Влад. Они кидаются на Михая..

Двое сильных мужчин сразу валят его на землю, но видно, что даже им очень сложно удержать разбушевавшегося беснующегося мельника.

Сандра, едва тиски отца спадают с ее шеи, едва не оседает на землю. Я успеваю схватить ее за руку, помогая удерживать равновесие. Она потирает красные следы пальцев у себя на коже, хрипло втягивая воздух.

– Боже, Сандра! Почему он это делал?

Чуть трясу ее за плечи, стараясь привести к чувства:

– Почему он тебя душил? Сандра?

– РА-А-А-А-! – Михай между тем продолжать орать, прижатый к земле, и изрыгать какие-то румынские не то ругательства, не то проклятия.

И уже непонятно в чей адрес – дочери или Лео с Владом, что его от нее оттащили.

Вновь сверкает молния, гремит гром и.. словно в довершение всего этого безумства раздается громкий сатирический смех. Я вздрагиваю, так как он вроде совсем рядом, и резко оборачиваюсь..

– АХА-ХА-ХА-ХА-ХА!

Илинка, закинув голову и широко раскрыв рот, утробно хохочет, то переходя на высокий, но опускаясь до пугающе низкого смеха. Ее глаза будто бы выкатились, а пальцы скрючились в неестественном напряжении.

Я в исступлении шарахаюсь в сторону, а глаза Илинки между тем стекленеют, точно у фарфоровой куклы, и она принимается безумно хохотать все громче и громче.

Милли хватает меня за руку и с ужасом, что передается в ее едва ли не визжащем голосе, кричит:

– Как тогда! Такой мы тогда ее с Лео видели, помнишь, я говорила? Помнишь!? Я же говорила! Она так же безумно смеялась! И мужик этот – кивает на Михая – такой же псих, как тогда! Так же по-румынски что-то яростно нам рычал! Дженна, я хочу уехать! – она переходит на пугливый визг и дергает меня за руку – хочу уехать отсюда!

Признаться, впервые желание сестры настолько совпадает с моим собственным.

И тут Илинка резко опускает голову и, причудливо выгнув спину, уставляется своим стеклянным взглядом на прямо на меня:

– ХА. ХА. ХА!

После чего вытягивает палец и завывает каким-то незнакомым, утробным, жутким голосом:

–Темное! Темное грядет! Очень скоро! Черная тьма уже протянула свою лапу!

Словно показывая наглядно, она протягивает руку со скрюченными пальцами прямо ко мне, после чего судорожно описывает круг вокруг себя, поочередно глядя на нас всех:

– Убийца уже здесь! Он в этом кругу!

В небе, точно по заказу, раздается очередная вспышка молнии – только в этот раз намного ярче предыдущей, будто настоящее небесное светопредставление.

Она сопровождается таким же оглушающим громом, и кажется, от него будто даже содрогается земля. Запрокинув голову, я вижу, что вначале голубое, а после темное небо – теперь превратилось в одно сплошное траурно-черное облако.