Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья

Марте показалось или Кеторин посмотрела на неё с опаской? Даже если так, пускай боится — глядишь, меньше будет пытаться манипулировать ею.

— И вот вопрос, на который у меня нет ответа: кто та ведьма, которая с вами якшается? А вам определённо кто-то да помогает. Причём давно. Я когда в Рупи приехала, даже подумать не могла, что Марта — ведьма, да и Джослин не отсвечивала ни тогда, ни сейчас. В её состоянии и колдовать-то не получится, но суть не в этом, а в том, что Коул пришёл, уже зная о том, кого конкретно ему нужно искать. И не абы какую ведьму. Что удивительно, потому что мне самой понадобилось время, чтобы выяснить, кто она такая, — наткнувшись на полный непонимания взгляд окружающих, Кеторин тяжело вздохнула и пояснила: — Не практикующую ведьму по магическому следу не определишь — он со временем стирается. А тут ты такой с шашками наголо вылез — и сразу в цель. Вот я и думаю, что за Мартой следили уже давно, а вы просто влезли в чужой план. Малик сказал, что кроме вас двоих никто не в курсе, но что-то я в этом сильно сомневаюсь…

— Ты разговаривала с учителем? — перебил Коул.

— Когда? — всё-таки спросила Марта.

Губы Кеторин сложились в тонкую линию, а глаза забегали по комнате. Выглядела она при этом, как человек, которому есть, что скрывать. Хотя она и раньше не вызывала доверия, но в этот момент женщина казалась особенно странной и таинственной.

— Я навещала его в больнице, — нехотя ответила Кеторин. — Мы перебросились парочкой слов, не более. Бедный человек — инсульт. Врачи ничего не смогли сделать. Что поделать — старость.

Марта нахмурилась, но промолчала. Чувствовала она себя при этом так, словно ей отпустили грех, о котором она и не знала. То, что Малик мёртв, Марта и так была в курсе, но вот от того, что умер он не из-за неё — точнее, не совсем из-за неё — стало легче. Был там инсульт или нет — не столь важно, но в том, что Кеторин приложила руку к случившемуся, Марта нисколько не сомневалась. Вот только как относиться к этому — пока не знала.

— Значит, он действительно мёртв? — казалось, Коул не мог поверить в происходящее. Его расстроили слова ведьмы.

— Увы, — Кеторин даже добавила в голос немного печали.

Не сказать, что Марта особенно сожалела об участи этого человека. Куда больше её волновало то, что, вероятно, есть люди, охотники, которые знают о ней и о Мегги. И они с той же вероятностью могут прийти к ним домой, пока Марта находится здесь, в Шарпе. Девушку пробил озноб, и появилось дикое желание начать что-то делать — что угодно, лишь бы не сидеть на пуфике.

— Если за мной следят, то они могут прийти, пока мы здесь. Прийти за Мегги, — озвучила она свои опасения.

Кеторин подалась вперёд и, уткнувшись локтями в колени, подпёрла подбородок ладонью.

— Сомневаюсь, что им нужна твоя сестра, — попыталась успокоить Марту Кеторин, однако ни в её словах, ни в интонации уверенности не было. — В одном мы с вами согласны: надолго задерживаться в Шарпе нам нельзя. Так что вы соглашаетесь на обряд и идёте на него с широкими улыбками, как истинная любящая супружеская пара, а потом мы без проблем тихо улизнём из города.

— Не думаю, что Старейшины без вопросов нас отпустят, — подал голос всё ещё не оправившийся от потрясения Коул.

— Я об этом позабочусь. И, пока есть время, постараюсь разобраться со шпионом. Если это кто-то из Шарпы, то закрыть пробоину может и получится, а вот если кровавые… — Кеторин запустила руку в волосы. — Даже не знаю, что такого могло произойти, чтобы охотники связались с кровавыми. Обычно они за ними гонялись, а нас особо не трогали.

Кеторин тяжело вздохнула, и только сейчас Марта заметила, какими красными были её глаза. Идеальная Кеторин всё ещё была идеальной, но уставшей, очень уставшей. Спала ли она вообще в последнее время?

— Так, ладно, друзья-товарищи, я, пожалуй, пойду, пока Рози не нагрянула. Постараюсь ещё навестить вас до обряда, но ничего не могу обещать, — Кеторин поднялась с дивана и пошла к двери. — А ещё, Марта, выпей то зелье, что я дала — она должно убрать твой магический след или немного притупить. Эксперимент, конечно, но всё лучше, чем ходить с чёрными руками.

***

Кеторин не совсем так собиралась строить разговор. Она шла с твёрдым намерением говорить о великой и всепоглощающей любви, которой не страшны ни предрассудки, ни законы мироздания. Однако полёт в стену спутал все карты: сложно говорить о возвышенном, нехило так приложившись головой. У Кеторин до сих пор звенело в ушах, а мышцы спины, принявшие на себя большую часть удара, нещадно ныли.

Ей было интересно, что произошло бы с ней, не будь она обвешана защитами, как праздничная ель. Марта ведь вполне могла размазать её по стенке. Кеторин передёрнула плечами, только представив подобный исход. Теперь-то она была уверена, что её желание быть защищённой отнюдь не паранойя, а острая необходимость. Нужно будет ещё поработать над усилением защиты.

Ох, Марта-Марта… А она ведь своей силы до чёртиков боится. Небось сама от себя не ожидала такого всплеска, вся прямо сжалась. Боится, но пытается убедить себя в обратном. Только вот на страхе далеко не уедешь. Ей нужно принять свою магию — принять и понять её.

И Кеторин тоже это нужно, так что такое наглядное проявление силы очень даже кстати. Все эти спектры магического следа… магия буквально струилась из Марты потоком. Права была госпожа Ева: Марта сияет, как маяк. Чистая первозданная сила.

Мегги тоже, только её огонь пока слабенький. Но силу девочки сравнивать нужно с водой. С водой за старой каменной плотиной. Водой, которая просачивается, подтачивая камень, и, когда образуется достаточная брешь, снесёт всю платину без остатка. Кеторин определённо хотела бы это увидеть.

Женщина вышла из гостиницы и принялась окольными путями пробираться к дому госпожи Евы. Будь она сейчас в обычном мире, накинула бы на голову капюшон и шла бы, не привлекая к себе никакого внимания. В Шарпе такой трюк не сработал бы. Здесь любой человек, скрывающий свою личность, вызовет именно тот интерес, которого старался избежать.

Поэтому Кеторин и приходилось петлять по узким улочкам, прячась в тени домов без окон, и по возможности продвигаться «мёртвыми» кварталами, на которые больше не хватало магического света. Сколько ещё лет пройдёт, прежде чем Шарпа навсегда утонет во мраке или свете? Для Кеторин, к примеру, междумирье было тенями, пронизанными прожилками магического следа. Люциан говорил, что для него Шарпа всегда окрашена закатным солнцем. Рой мальчишкой боялся непроглядной тьмы, подступающей со всех сторон, а Джуди успокаивала его и говорила о тёплом весеннем солнечном свете. Марту же он слепил. Конечно, Кеторин предполагала подобный исход, поэтому и создала для неё очки, но, судя по тому, как девушка то и дело щурила глаза, очки стоило бы доработать.

Кеторин действительно намеревалась вернуться в дом госпожи Евы, но по чистой случайности свернула не туда. С кем не бывает? Она же не была дома уже много лет — вот и забыла нужный поворот! И только поэтому вышла на улочку, где располагался её, Кеторин, дом.

Кеторин притаилась среди других зданий, смотря на большие овальные окна первого этажа. С того места, где она стояла, была отлично видна библиотека. Люциан очень любил свой кабинет, который организовал в библиотеке задолго до того времени, как Кеторин начала считать этот дом своим. Она столько часов провела там, глядя на мужа, который либо читал, либо делал вид, что читает, что могла в мельчайших подробностях вспомнить обстановку. Мягкий кожаный диван с объёмной спинкой, потёртый деревянный стол на латунных ножках. Старый, очень старый магический светильник, который давал мягкое, но отчего-то зеленоватое свечение. Тёмный ковёр с длинным мягким ворсом, на котором было так удобно лежать, подперев подбородок рукой. И книги, много книг, но ни одного гримуара. Люциан был не то чтобы любителем почитать — скорее коллекционером, которому нравилось покупать книги и ставить их на полки, а потом любоваться. Кеторин тоже любовалась, но отнюдь не книгами.