Проклятие Каменного острова - Ирина Аркадьевна Алхимова

Джастин свистнул собаке, ловко забросил свой меч в наплечные ножны и махнул рукой всаднику, который подъехал к воротам усадьбы.

— Да, настоящая волшебница, причем самая могущественная из ныне живущих. Наши дочь и сын тоже волшебники, да у нас целый замок волшебников! Если будете усердно тренироваться, мы обязательно вас туда пригласим. А теперь пойдемте, познакомитесь с моим младшим братом.

Глава 10

Тело Себастьяна ежедневно подвергалось физическим нагрузкам, которые находились далеко за пределами его обычной нормы. Он должен был быстро обучиться приемам необходимой самообороны и освоить несколько простых и эффективных способов убийства. На него нападали днем и ночью, будь то в бане, за обеденным столом или во время верховой прогулки.

Его приучали не только всегда носить с собой оружие, но и использовать любое подручное средство для защиты или нападения. Поначалу Себастьян каждый раз испытывал стресс и долго не мог успокоиться, но постепенно научился выдавать только необходимые реакции и быстро переключать мозг на другие задачи.

Его дни были заполнены под завязку, но каждую свободную минуту он тосковал по Анне. Его отец всегда рассматривал женщин только с точки зрения их полезности, а Себастьян, который презирал цинизм во всех его проявлениях, никогда не подпадал под женские чары и счастливо избежал глупых юношеских влюбленностей.

Но теперь, словно в наказание за долгий простой, его чувства вырвались из-под контроля, вызвав гормональный пожар небывалой интенсивности. Ни с чем подобным Себастьян еще не сталкивался. Не помогало даже то, что он был прекрасно осведомлен обо всех химических процессах, происходящих в его организме. Но все их многообразие и сложность сводились сейчас к двум простым постулатам: он желал и страдал.

Анна Корвел-Хартли в жизни оказалась неразговорчивой, даже немного отстраненной, но ее нежная, совершенная красота камня на камне не оставила от былой сдержанности Себастьяна. Нэн приходила каждый вечер, они вместе ужинали, а потом дотемна гуляли по берегу озера. Когда-то Себастьян Лангвад умел красиво ухаживать, но стоило ему увидеть молодую волшебницу, вдохнуть божественный аромат цветов и пряностей, исходящий от ее волос и кожи, как все дельные мысли немедленно улетучивались. Он становился неловким и косноязычным.

Девушкам полагалось дарить дорогие подарки, сопровождать их на приемы, устраивать увеселительные поездки на лучшие курорты Империи, но вся эта роскошь была сейчас недоступна Себастьяну. На данный момент он владел только похищенным при побеге скафандром.

Как представитель семейств Лангвад-Мортимер Себастьян обладал достаточным запасом снобизма, чтобы не обращать внимания на обидное прозвище, которое намертво приклеилось к нему в этом мире. Со временем оно приобрело другую смысловую окраску, а потом, с легкой руки майора Кроу, «любитель растений» сократился до простого «ботаника». В сущности, обижаться Себастьяну было не на что, наоборот, это дружеское поддразнивание только согревало ему сердце.

Почему новые друзья терпеливо и настойчиво заставляли ученого день за днем проходить то, что майор Кроу в шутку называл «курсом молодого бойца», оставалось для него загадкой, но постепенно он изменился до неузнаваемости. Иссиня-бледная кожа Себастьяна теперь была покрыта ровным золотистым загаром, под ней рельефно выделялись крепкие мускулы, а кровавые волдыри на ладонях от рукояти меча превратились в твердые мозоли. Он понимал, что время его пребывания в этом удивительном мире долго не продлится, поэтому трудился до седьмого пота.

В детстве Себастьян страстно мечтал услышать слова одобрения от своего отца. Он их так и не дождался, зато научился прятать эмоции глубоко внутри и делать вид, что нечувствителен к оскорблениям и жесткой критике. Когда Джастин Хартли как-то сказал ему, что умному человеку не помешает умение постоять за себя в честной, а тем более в нечестной драке, Себастьян поначалу воспринял его слова скептически. Теперь он пересмотрел свои взгляды.

Только что завершился последний учебный поединок, и Себастьян с грустью понял, что будет скучать по своим наставникам. Он успел привязался к новым друзьям, к уютному деревенскому дому и сумасшедшему ритму беззаботной жизни. Себастьян уже привычно сжимал в ладони рукоять эльфийского меча и сам себе казался клинком, выкованным в какой-то адской кузнице. Он действительно изменился и никогда больше не станет прежним.

— Мессир Хартли, могу я с вами поговорить?

Джастин отстегнул пояс с оружием и поднял на Себастьяна мгновенно потемневший взгляд.

— Конечно. Поговорим за обедом, если не возражаете, — отец Анны в разговоре был всегда безупречно вежлив, но мало кто осмелился бы возразить, когда его лицо приобретало это упрямое выражение.

Себастьян до блеска отскреб себя в бане, гладко причесался, надел местный аналог военной формы и постоял несколько минут без движения, в надежде немного умерить бешеный стук сердца. Когда он вошел в беседку, его неприятно удивило, что за столом сидели пятеро представителей дома Корвел, включая брата Анны. Он рассчитывал на приватный разговор, но ему в этом было отказано.

— Мессир Хартли, если мне удастся когда-нибудь добраться до дома, освободить своих родных и при этом уцелеть, могу ли я надеяться… Вы позволите мне вернуться сюда, чтобы официально просить…

— Сделайте одолжение, молодой человек, сядьте.

Проклятье, знал ведь, что собьется и все испортит! На мгновение Себастьяну захотелось спрятаться, исчезнуть, просто не быть, но он заставил себя сесть на отведенное ему место, поднять голову и посмотреть прямо в мрачное, как туча, лицо Джастина Хартли.

— Вы не устаете меня удивлять, господин Лангвад. При всем многообразии умений и талантов вы на редкость недогадливы. Моя дочь решила вас сопровождать, думает, что без нее вы не справитесь.

Себастьян застыл, широко раскрыв глаза. Он не шевелился так долго, что майор не выдержал и сильно хлопнул его по спине.

— Очнись, Ботаник!

Хартли без всякого сочувствия смотрел на потрясенного молодого человека, чье внезапное появление на Каменном острове стало причиной многих перемен в жизни его семьи. Он всем сердцем