Проклятие Каменного острова - Ирина Аркадьевна Алхимова

отмечен скрытым судьбоносным знаком, который представлял для него большую опасность. Нэн прекрасно знала, что ее отец терпеть не может таинственное сооружение на Каменном острове, но открыв один раз Дверь в другие миры, было уже невозможно просто забыть об этом.***

— Сколько вам лет, господин Лангвад?

Длинный меч эльфийской работы, который вызвал бы на любом аукционе настоящий ажиотаж, просвистел над головой Себастьяна, почти коснувшись его волос. Он рефлекторно пригнулся, выпрямился и попытался отбить очередной удар.

— Мне тридцать два года, сударь, если считать по эталонному времени.

Удары сыпались один за другим, и все, что Себастьян успевал делать, это уклоняться от зловеще поблескивающего клинка.

— Вы женаты?

Себастьян споткнулся и с трудом сохранил равновесие. Незаметно для себя он отступил за пределы вытоптанной площадки в густую траву, которая теперь существенно затрудняла его движения.

— Нет, и никогда не был.

Чувствительный укол в грудь заставил его подскочить от неожиданности, потом лезвие меча плашмя обрушилось на плечо, а удар сапогом в колено довершил дело. Себастьян упал на землю и перекатился. Плечо онемело, нога немилосердно заныла. Пока он судорожно хватал воздух открытым ртом, противник, небрежно чиркнув кончиком клинка, срезал костяную пуговицу с ворота его рубахи.

— Быть может, вы помолвлены с кем-то?

— Нет, мессир Хартли, я … ни с кем не помолвлен.

— Как удобно, ни ответственности, ни обязательств, одни растения на уме! Вам даже не нужно заботиться о семье, не правда ли?

— Неправда, я люблю своих родных! Просто у моей семьи сейчас трудные времена…

В зеленых, как у Анны, глазах капитана Себастьян читал только разочарование и презрение. Он не понимал, в чем состоит его вина, но чувствовал стойкое неприятие со стороны мужчин из дома Корвел. Да, он не силен в единоборствах, не закален в битвах, но ведь люди, которые его спасли, не знают, на что он способен. Некоторые из них принадлежат к какой-то неизвестной расе и называют себя эльфами. В другой ситуации он с удовольствием занялся бы тщательным изучением их природы, но не теперь, когда в горло ему упирается острие меча, а взгляд буравит, как лазерный луч.

С той минуты, как к Себастьяну вернулась память, его разум упорно цеплялся за какие-то второстепенные, незначительные детали. Все случившееся с ним за последнее время казалось сплошным затянувшимся кошмаром. Сначала он просто считал, что свихнулся от непрерывного потока издевательств, которым его подвергали похитители, потом всерьез рассматривал версию наркотического бреда, где он попал в мир, созданный его воображением. Оба варианта не выдержали проверки.

Все было слишком реалистично, включая необычный сеанс лечения и жесткий допрос, который майор службы безопасности провел весьма профессионально. Но разве у сказочных персонажей может быть служба безопасности? Во всем, что его здесь окружало, Лангвад не обнаружил ни единой молекулы искусственно синтезированного вещества. Этот мир был абсолютно натуральным, очень самобытным и бесконечно отсталым в техническом плане.

Себастьян ел настоящее мясо и мягкий теплый хлеб, пил натуральное молоко, мылся в деревянной бадье, пользовался примитивным туалетом и при этом честно пытался сохранить ясность ума. Иногда логика ему изменяла, особенно в тех случаях, когда люди появлялись прямо из воздуха или исчезали из комнаты, даже не переступив ее порога.

Ему было непросто поверить в то, что он попал в гости к волшебникам. Приученный к анализу и самоанализу Себастьян с горечью признавал, что вот-вот сорвется с той тонкой ниточки, за которую судорожно цеплялся в попытке найти объяснение происходящему. Особенно после появления Анны. Разве можно не поверить в острое психическое расстройство, когда перед тобой стоит ожившая греза, девушка-мечта, образ которой преследовал тебя с детства?

А ему все продолжали задавать вопросы, испытывали на прочность, намеренно унижали и причиняли боль. Броня, в которую он заковал свои эмоции, чтобы оставаться рассудительным и хладнокровным, уже давно дала трещину, и теперь в считаные мгновения все долго подавляемые чувства вырвались наружу.

Себастьян не столько услышал, сколько всем телом почувствовал странный рокочущий звук, от которого завибрировал каждый мускул, каждый нерв у него внутри. Он больше не ощущал боли, глаза заволокло красной пеленой. Извернувшись, молодой ученый вскочил на ноги и с рычанием набросился на своего обидчика, размахивая мечом во все стороны. Ярость придала ему сил, и он начал теснить своего противника, с удовлетворением вслушиваясь в звон боевых клинков. Себастьян бесчинствовал, пока не устали руки, а потом внезапно сел на землю и разрыдался.

Когда слезы, наконец, иссякли, он затих, обессиленный и опустошенный, и не двигался, пока не почувствовал, как в щеку ему ткнулось что-то мокрое. Себастьян неохотно поднял голову. Рядом стояла большая золотистая собака и смотрела на него добрыми карими глазами.

— Ну как, немного полегчало? — Джастин отбросил травинку, которую беспечно покусывал крепкими белыми зубами. — Моя жена сказала, что если вы в ближайшее время не поплачете, то подвинетесь рассудком. Прошу прощения за грубость, но таково было мое задание.

Себастьян с трудом поднялся на ноги и попытался привести в порядок одежду. Чувствовал он себя довольно глупо.

— Я тоже сожалею, что набросился на вас, мессир Хартли. Надеюсь, вы не пострадали?

Джастин удивленно моргнул, а потом откинул голову и захохотал.

— Ах, господин Лангвад, придется немало потрудиться, прежде чем вы сумеете причинить мне вред этой зубочисткой! — он поддел носком сапога лежащий в траве меч Себастьяна и ловко поймал его левой рукой. — Вы должны использовать тренировки как способ избавиться от напряжения, чтобы пар выходил наружу, а не распирал вас изнутри. Поверьте, мы — настоящие, и все, что вас окружает, вовсе не сон. К тому же вы здесь не единственный гость из другого мира.

— Я так и знал! — торжествующе воскликнул Себастьян — Это майор Кроу, я прав? Он не вписывается в общий контекст, хотя ассимилировался довольно успешно. Мессир Хартли, а ваша жена