Путь одиночки - Ольга Соврикова

новейшем изобретении этого столетия – ресторации для высокородных. Музыка, столики покрытые белоснежными скатертями, изысканные блюда, расторопные официанты, барышни вкушающие десерт и стреляющие по сторонам глазками, и красочное меню. Если бы кто-нибудь из находящихся здесь смог снять с меня артефакт, то вместо высокородного господина лет пятидесяти с черными, чуть тронутыми сединой волосами, черными глазами и сурово поджатыми губами, он увидел бы меня прежнего.

За эти годы я совсем не изменился, а вот моя любимая девочка изменилась и даже очень. Вот например сейчас к моему столику двигались две молоденькие девушки и одна из них была красавицей с черными, как смоль, волосами лежавшими на ее спине густой блестящей волной, такими же черными глазами, а четко очерченные губы, овал лица и будто нарисованные брови буквально кричали о происхождении от высокородных предков. Та, что шла рядом с ней, была ее полной противоположностью. Ростом всего лишь по плечо моей дочери, а значит и мне тоже, она обладала очень хрупкой фигуркой, густой шапочкой коротких до плеч, белыми как снег волосами, губами не совсем правильной формы, ибо нижняя была намного пухлее верхней, маленьким носиком и ямочками на щеках. Богато одетая и легко грациозно двигающаяся, она тем не менее была явно чем-то очень смущена и ямочки на ее щеках были заметны от того, что нервничая она именно в этот момент покусывала губы.

Глаза же ее я оценить так и не смог. Опущенный в пол взгляд не позволил мне этого, зато то, что она нечитаемая, я разглядеть успел и примерно понял, зачем моя девочка ведет ее ко мне. Ну, или думал, что понял…

Вставая навстречу девушкам, я, конечно же не ожидал того, что произошло спустя пару минут. Рейна радостно здороваясь, наплевав на приличия и этикет кинулась обниматься, а незнакомка лишь тихо, не поднимая глаз промолвила:

– Здравствуйте, Ваше сиятельство.

– Здравствуйте, милая девушка, здравствуйте, – произнес я, и подвинув стул дочери, чуть склонился к маленькой ладошке для легкого приветственного поцелуя. А вот потом… Я собирался усадить рядом с Рейной ее подругу, но застыл, боясь пошевелиться. Лишь краем сознания я осознавал то, что говорит мне дочь:

– Папа. Позволь представить тебе мою подругу, баронессу Крауш. Она недавно вышла замуж за старого барона и очень удачно овдовела прямо на утро после брачной ночи. Наследники барона попытались отобрать у Миланы вдовью долю, но мы с Яниной за нее вступились и вот теперь она молодая вдова с титулом, домом и деньгами. А еще ей помощь нужна… Ты меня слушаешь? Пап?!!

А я слушал. Конечно же, слушал, но не мог оторвать взгляд от чудесных фиалковых глаз, которые снились мне все последние сто лет. Глаз, которые я так и не смог забыть. О той, которую отпустил и уже не чаял найти.

– Здравствуй, Рамилана! И зачем тебе нужен был барон?

– Она застыла. Вот в прямом смысле слова, застыла. И пояснение поведению тут же прозвучало из уст Рейны:

– Пап, ты все прослушал. Её зовут Милана!

– Нет, девочка моя. Ее зовут Рамилана и только я, наверное, знаю это имя.

– Ты… – наконец-то отмерла маленькая баронесса и шагнула вперед, всем телом впечатываясь в меня и теряя сознание.

Дальнейшее произошло так быстро, словно мы не раз это репетировали. Я подхватил на руки Рамилану, Рейна кинула плетение отвода глаз, портал, остров, гостиная нашего замка. И только тут вопросы вслух.

– А что это было? Почему Рамилана? Причем здесь ты? Почему она в таком глубоком обмороке. Как она себя чувствует?

Отвечать я начал в обратном порядке.

– С ней все хорошо. Обморок от большого потрясения. Именно ее я нашел в лаборатории Академии под библиотекой. Ее настоящие имя – Рамилана.

Вся моя семья прекрасно знала историю нечитаемой девочки. Именно на ее примере я учил их всех осторожности. Именно годами ее заключения и боли пугал своих недомагов. Именно ее искали все мы. Нашли. Теперь нашли.

* * *

Рейна с улыбкой смотрела на то, как открывает глаза Рамилана, как спадет морок, наложенный на лицо ее отца, как крепко ее пальцы вцепляются в его камзол, как безотрывно они смотрят в глаза друг друга, и как все крепче и крепче становятся его объятья. Сомнений нет. Отныне, неведомо где, неведомо в каком государстве, неведомо на каком острове, поселилось счастье. Большое. Яркое. И такое долгожданное.

Еще будут ссоры, недомолвки и непонимание, но будет и нежность, терпение, любовь. Счастье никуда не денется. Оно останется с ними навсегда.

Конец