Миллион миров - Антон Александрович Карелин

его изогнутая рука-крыло ухватилась за камни, он ловко вскарабкался на самый верх склона и спрыгнул оттуда, его сумрачная тень со стальным отливом замелькала сквозь хитросплетения лиан и пестроту листвы, вниз, вверх, вниз, вверх — он пикировал и лавировал, свободный, ничем себя не обязывая и никуда не торопясь. Он просто был.

Трое разумных: роскошная и богатая активистка с мрачным прошлым, скромная дочь-сирота технобогов и обычный человек, проживший несколько жизней — стояли и смотрели на миролюбивых зверьков, которые сидели каждый по-отдельности, но каким-то образом ухитрялись быть все вместе.

— Учёные назвали Левиафана «звёздный беглец», потому что он странствовал из системы в систему и избегал контактов с кораблями любых рас, — сказала наконец Ланьяри. — Мы не знали, что кит опускается на планету, чтобы там умереть и превратить её в рай… для хонни.

— А на самом деле, они не беглецы, а зайцы Шрёдингера, — улыбнулся Одиссей. — На борту каждого левиафана стоят капсулы, где летят пассажиры, не купившие билет. Но пассажиров не существует, и капсулы пусты. Ведь они появляются лишь когда Левиафан находит подходящую планету. Выбрав её, звёздный кит запускает процесс воспроизводства: хонни и самого себя. Беременный своими создателями и своим потомком, он опускается на планету и там умирает, закончив свой тысячелетний путь. Из его останков зарождается новая биосфера и рождается маленький кит — со старой абсолют-сферой внутри. Ведь чёрной дыры хватит на целую вечность, на миллиарды лет. Юный кит поднимается с поверхности планеты и отправляется в дальний путь, свой собственный.

Одиссей перевёл дух.

— И он летит, не зная, что везёт внутри себя несуществующих пассажиров. И следующего зайца Шрёдингера.

— Мы не должны прерывать этот полёт, — наконец сказала Ланьяри, покачав головой. — Наши потуги к развитию не стоят того, чтобы разорвать красоту чужой истории. Эта история началась за миллионы лет до нас, и, если не тронем её, она будет длиться миллионы лет после.

— Не согласна! — Афина-младшая встала, не в силах сидеть на месте, её волосы пылали пронзительно-голубым. — Иксары отказались от самосознания, что ж, прекрасно для них. Но неразумным существам уже не важно, существуют их собратья или нет. Следующие поколения хонни ещё не рождены и, в отличие от наших потомков, им всё равно, рождаться или нет. Мы не можем взять такую драгоценную вещь, как абсолют-сфера, и швырнуть её в глубины космоса, на исполнение древней музыки, какой бы красивой она ни была! Если мы так сделаем, энергия этой сферы не поможет огромному числу страдающих, терпящих лишение существ.

Рождённая и воспитанная принцессой, она не могла рассудить иначе.

— Разумные жадно забирают всё, — рыкнула Ланьяри. — Они тянутся всё дальше и дальше, стараясь захватить всё больше и больше. Им всегда мало. И сколько бы им ни дали, всегда кому-то дадут меньше, а кто-то отнимет себе чужое. Дай разумным сферу, и они устроят вокруг неё интриги, неравенство и войну. Ты же знаешь! Ты только что видела это сама!

Обе женщины посмотрели на Одиссея, который молча их слушал.

— Я согласен с Аной, — пожал плечами детектив. — Хонни прекрасны, но они и так счастливы. От появления больше хонни вселенная не станет лучше. Как не становится хуже от появления новых несчастных людей. Просто боль и страдания — часть жизни, от неё никуда не деться.

Человек, исхудавший после свидания с серебристой звездой, поёжился и потёр вакуумные заплатки на руках и плечах.

— Но если мы можем облегчить чью-то участь, это всегда стоит делать.

Ана смотрела на него с радостью, и её волосы были нежно-сиреневого, а местами розовеющего оттенка.

— Я знала, что вы не поймёте, — фыркнула гепардис, резко вставая. — Но если вы думаете, что я позволю вам забрать сферу…

Одиссей расхохотался и тут же скривился от боли.

— Вот уж нет, — сказал он, согнувшись и шипя от того, как его скрутило, но всё равно смеясь. — Мы своё дело в этой системе раскрыли, даже целых три. Левиафан теперь твоя забота, зоозащитница. Отстаивай его судьбу в официальных сессиях с дипломатами Содружества и щелкотворцами крабитян, как только они осознают, как нагло их систему пытаются обокрасть из лучших побуждений. Лавируй между интересами двенадцати сторон, которые очень скоро соберутся здесь, как стервятники, разумеется, с самыми гуманными помыслами. Пытайся склонить на свою сторону населения множества миров — или просто укради Левиафана и беги отсюда прочь. Это твоё дело. Нас с Аной ждёт другой путь и другие дела.

Человек улыбнулся, встал, приняв протянутую руку ассистентки, и, слегка хромая, двинулся прочь из удивительного зоопарка на задворках замечательного госпиталя незабываемой мошеннической станции «Мёбиус», криво изогнутой, как вся наша жизнь.

Его путь, неважно, насколько изогнутый, уже давно не был кривым.

До следующей истории, зоозащитники, зоофобы и просто разумные существа!

Дело #15 — Крик о помощи

«Ты только родился, и ангел явился, он имя твоё назовёт.А где-то в далёком небе звезда Декаданс плывёт»Группа «Пикник»

«Тебе сегодня восемь лет, перед тобой весь белый свет,Но где-то во вселенной летит, летит, летит Твой голубой метеорит»Роман Сеф

Громадная когтистая лапа ударила прямо в лицо, мальчик содрогнулся и вскинул руки, пытаясь закрыться, но слишком поздно — яростная боль рванула левый глаз. Её сердцевиной была неотвратимость: мир окончательно рухнул, ничто не защитит, не пожалеет и не спасёт; он ослеп и сейчас умрёт. Одиссей изогнулся, пытаясь спастись, и схватил лапу, бьющую в горло. Но лапы не было.

Секунду рука слепо шарила в темноте, пока реальность вокруг не отвердела и не вытеснила кошмар. Сон сползал с него медленно, сопротивляясь сознанию, вязкими щупальцами держась за тяжёлую голову. Дольше всего сохранялось ощущение невосполнимой утраты, после которой не знаешь, как дальше жить. Глазница казалась сухой и раскалённой, в глазах была муть, всё тело затекло — а шея тревожно пульсировала сверху и надрывно тянула в глубине, будто предвещая космический шторм.

Одиссей закрыл половину лица ладонью, привычно успокаиваясь темнотой и теплом, ощущением