Сага об исландцах - Стурла Тордарсон

— и было очень похоже на то, что Кольбейн сумеет подставить кого-то из схваченных под удары. Многие доставали его, но он попрежнему не падал. Затем Поповский Йоан вторично ударил Кольбейна в голову, и рана расползлась вниз до лба, и тогда Кольбейн упал на оба колена у северной стены, близ пожарных дверей. Там они его и убили, — и вплоть до последнего мига он выказывал неслыханную храбрость.

Торвальд сын Свейна оставался снаружи на выгоне, и люди Гицура не знали, кто он. Тут Гицур сказал:

— Кто сей неприкаянный, — говорит он, — что бродит там по выгону?

Услыхав слова Гицура, тот рванул с места и хотел добраться до церкви. Но на дорожке к церкви стоял бонд Гейр Богатый сын Торвальда. Он хотел ударить Торвальда копьем, но копье попало в бедро Торбьёрну с Морского Жилья, их собственному спутнику. Рана оказалась большой. Торвальда схватили, и Эгмунд Трудный Зять убил его.

После этого Гицур и его люди уехали прочь, и вечером весь отряд прибыл на Грязный Двор.

Тут к Эйольву и его людям на север, на Двор Греньяда, пришло донесение. Они объявили случившееся срывом мировой и, спасая себя, бросились в бегство и ускакали в верховья Долины Лососьей Реки, и далее — к Комариному Озеру. Они думали, что Гицур потом повернет на север. Но Гицур сразу же после этого ускакал обратно к Нагорному Фьорду на запад.

Гицур сказал тогда эту вису:

№ 80

Промыслитель сусла

Жил, волкам пожара

Башни шей обрушил

шестерым, с седьмым же.

Рудокопа ветра

Дразнит зыбь владыки:

Словно из тумана

Встал, убив Кольбейна[954].

Паль сын Торстейна произнес эту вису:

№ 81

Семь лежат сомлевших

— К влаге льнет волчица, —

Углежогов в схватке

— сталь тела хлестала.

Зарубил на память

Блеска Мист побегам

Гицур впрямь за горе

— не кривлю — драчливым[955].

Гицур со свитой сел на Кряже, а часть бондов разъехалась по домам.

А когда об этих событиях узнал епископ Хейнрек, он призвал великую кару на Гицура и всех людей, которые ездили с ним в этот поход: он назвал их предателями, нарушившими перемирие и уже заключенные мировые, и объявил, что в их присутствии нельзя ни петь, ни звонить в колокола[956].

Вскоре после этих убийств Гицур с несколькими людьми проехал по пустоши на запад до Козьего Перевала в Длинной Долине, к Гуннару сыну Клэнга[957], и взял к себе в наложницы Ингибьёрг дочь Гуннара, и быстро сильно ее полюбил. Она была женщина видная и с ней, по многим причинам (fyrir margra hluta sakir), было легко иметь дело. Ингибьёрг переехала к нему на Кряж.

В ту пору между епископом Хейнреком и Гицуром была вражда: у них было множество поводов. Епископ сильно корил Гицура за эти убийства. А Гицур считал, что епископ слишком уж знатно покрывает поджигателей. Во время поста Гицур выехал на юг в свои округи; за ним последовало большинство людей, бывших с ним при зимних убийствах на севере. Гицур был на Мысу Каллёда, когда подъехали его люди.

177. Храви сын Одда принес Гицуру клятвы.

[Зима 1253/1254 гг.] Хравн сын Одда провел ту зиму на востоке страны на Перевале у своего шурина Андреаса сына Сэмунда, о чем было написано ранее; с Хравном было шесть человек, и Андреас его крепко поддерживал. Торд сын Андреаса держал тогда хутор на Полях, и у них с Хравном была большая дружба, как и положено своякам.

Затем между Гицуром и Хравном стали ездить гонцы, чтобы подготовить их встречу во второй половине поста. Оба дали понять, что это вполне возможно.

Той зимой, после того как Гицур уехал на юг, с Восточных Фьордов к Эйольву сыну Торстейна со своей свитой прибыл Торвард сын Торарина. Ему сильно не понравилось убийство Кольбейна, ибо той зимой тот был его домочадцем, хоть и пробыл у него совсем недолгое время. Торвард с Эйольвом отправились затем по округам на запад, сперва в Островной, а потом и в Нагорный Фьорд, и внезапно нагрянули на Двор Серебряшки. Бонду Гейру сказали, что они едут с юга со стороны поля. Тогда он, особо не мешкая, вышел во двор. И когда он уже почти подошел к церковной ограде, с юга на выгон выскочил Хамунд Весенняя Шкура. Гейр пошел тогда к церкви и дернул дверную створку наверх. Хамунд в этот миг нанес удар копьем, но угодил в створку, а не в Гейра. На этом они расстались. В тот поход ездило большинство поджигателей, которые еще оставались в живых. Весь их отряд остался там на ночь, и они разграбили все, что оказалось под рукой: многое, однако, было заранее отнесено в церковь, ибо народ не сомневался, что те вторгнутся в округу, как только Гицур отъедет прочь. Много навоза оставили они на Дворе Серебряшки.

[24 марта 1254 г.] Наутро они поднялись к Междуречью и выше него, на Уступах, настигли человека по имени Снорри сын Бруси. Его они обвиняли в том, что был лазутчиком Гицура. Они схватили его и отрубили ему руку. Случилось это за день до <Ранней> Мессы Марии, во время поста [25 марта 1254 г.].

Они спустились на Холм Валухов, а оттуда на запад к Длинной Долине, но не смогли достать, кого хотели, ибо большинство тех, кого они искали, уехали на юг с Гицуром.

Вскоре они ускакали по пустоши на север и сели на Почве, хуторе, который стерег Храни: владельцем его был Торд. Запасы им подвезли издалека, с Подмаренничных Полей.

Весной, незадолго до Пасхи, еще до того, как Одд пришел к Гицуру, в Банной Долине была назначена встреча между Гицуром и Хравном. Посредником выступил Андреас сын Сэмунда. Перемирие было объявлено заранее. Каждый должен был явиться сам-двенадцатый, но Гицур прибыл с четырьмя десятками людей. Андреас и его сын Торд усомнились тогда в добрых намерениях Гицура (Þótti Andreasi Gizurr þá ekki trúligr ok Þórði syni hans): оба они были с Хравном. Люди уселись во дворе и стали беседовать, и чем дольше они говорили, тем жестче и жестче становились речи Гицура. Потом к Хравну подошел Тейт сын Али[958] и шепнул ему (mælti við hann eintal), чтобы он соглашался