Скандинавский детектив. Сборник - Мария Ланг

— Это не так-то просто объяснить. Чертовски сложно, если подумать. Разрыв мог возникнуть при первом ударе, если орудие соскользнуло. Во всяком случае, именно меньшая рана оказалась смертельной. Она прямо против сердца, и все указывает на то, что причиной смерти явился тампонаж сердца… Да-да, я постараюсь объяснить все это на уровне средней школы. Какой-то мерзавец воткнул в сердце острый предмет, в результате чего сердечная сумка в течение двух-трех минут заполнилась кровью, что в свою очередь воспрепятствовало расширению сердца. А если сердце не работает, то человек умирает. Вот так-то, мой дорогой Ватсон.

— Если уж ты взялся так обстоятельно все это объяснять, не скажешь ли ты мне, что за острый предмет вызвал эту самую тампунаж?

— О, Господи! Тампонаж. Что за предмет? Черт меня побери, если я это знаю. Да и зачем мне утруждать свой мозг такими загадками? Искать орудие убийства — это твое дело. Но мне нужны цветные фотографии этих ран, прежде чем тело унесут отсюда.

— Я надеюсь, ты немедленно займешься вскрытием?'

— Кристер Вик, иногда мне кажется, что ты и начальной школы толком не окончил. В соответствии с правилами, которыми я привык руководствоваться, вскрытие проводится не менее чем через двадцать четыре часа после того, как наступила смерть.

— Ага, и когда же истекут твои двадцать четыре часа?

— Ты имеешь в виду…

— Да, именно это я и имею в виду. Когда наступила та смерть, от которой ты должен отсчитывать двадцать четыре часа?

— Понятия не имею, черт тебя подери. Вчера во второй половине дня, вечером, ночью — выбирай, что тебе больше понравится. Во всяком случае окоченение трупа уже начало проявляться.

— От души благодарю за колоссальную помощь, которую ты нам оказал. И не хохочи так громко, с твоим избыточным весом это опасно для давления. У меня к тебе еще один вопрос.

— Я не намерен больше отвечать на твои дурацкие вопросы.

— Ты уверен — прежде чем я запущу твои мудрые слова в прессу и радио, — ты совершенно уверен, что это убийство?

— Уверен? — переспросил Альгрен, с деловым видом застегивая сумку. — Разумеется, я не уверен. Почему бы ей самой было не воткнуть себе в сердце холодное оружие? Если, конечно, предположить, что жизнь ей надоела, и при том условии, что существовало это самое оружие.

Внезапно глаза Кристера сверкнули.

— Палле, где ты? Попроси Линдстедта зайти сюда на минуточку.

— Ага, — сказал Линдстедт, самый старший и наиболее опытный из всех экспертов. — В чем дело?

— Вы уже закончили в этой комнате?

— Хм, что значит «закончили»? Мы снова займемся ею, когда пройдем остальные. А в них белокурая крошка нынче утром все старательно убрала и протерла пыль, так что много там мы не найдем.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Ключи от машины, лежали на полу под столом, на брелоке написано «В. Турен» и номер телефона.

— А что-нибудь, что можно использовать в качестве орудия убийства?

— Нет, абсолютно ничего.

Как ни странно, Кристер казался довольным этой информацией и нетерпеливо крикнул:

— Позовите фрекен Меландер!

Обернувшись к остальным, он добавил:

— Вы что, не понимаете? Отсутствует тот предмет, тот острый предмет, который должен был бы находиться здесь.

— О, Господи! — простонал профессор Альгрен. — А что я тебе все это время втолковывал? Что отсутствует…

— Фрекен Меландер, это ваша рабочая комната, верно?

— Да, — кивнула Мария, боязливо остановившись на пороге.

— Вы не могли бы посмотреть, все ли здесь на месте?

Ее тихое «да» вряд ли прозвучало особо убедительно, поскольку она упорно старалась не смотреть на стол, где лежал труп.

— Постарайтесь забыть о трупе: Если бы вы сейчас взялись за работу, что бы вы стали делать?

— Я… я расстелила бы на столе ткань, затем приколола бы булавками выкройку — если, конечно, допускает фактура ткани. Затем я обвела бы контур выкройки белым или голубым мелком и убрала бы выкройку. А потом я стала бы вырезать… — Она машинально покосилась на длинный стол и воскликнула: — Ножницы! Мои новые портновские ножницы! Они всегда лежат на углу стола у окна. Но сейчас они исчезли.

Ее худенькое личико побелело как мел.

— Вы… вы хотите сказать, что это моими ножницами…

— Да, — сказал Кристер и кивнул инспектору, который вывел ее из комнаты, чтобы предотвратить истерику.

— Ножницы, — задумчиво пробормотал Аларик Альгрен. — Два острия и две раны. Да-да. Так и должно быть. Разумеется, так оно и есть.

Он хитро покосился на Кристера.

— Смотри-ка, у тебя уже ноздри раздуваются. Осталось всего ничего. Сущая мелочь — выяснить, куда делись эти проклятые ножницы.

Палле Дэвидсен настолько талантливо сумел утешить рыдающих дам, что уже через пять минут Мария была в состоянии отыскать старые ножницы того же типа и размера, что и пропавшие. Правда, те были абсолютно новые и острые, но очень тугие, так что резать ими было нелегко. Она собиралась их наладить, но не успела.

— Железяка чертова! — бурчал профессор Альгрен, измеряя почерневшие старые ножницы. — Жуткое орудие убийства. Хотите верьте, хотите нет, но они длиной тридцать сантиметров и весьма тяжелые. Как такая хрупкая женщина, как твоя фрекен Меландер, умудряется ими работать?

— Она не моя, — поправил Кристер. — Возможно, скоро она станет подругой Палле Дэвидсена. Ну ножницы подходят к ранам?

— Да, если держать их за одно кольцо и использовать одно острие в качестве колющего орудия, — подтвердил профессор после недолгих манипуляций. — У тебя есть шанс научиться кое-чему из анатомии и геометрии, так что смотри. Одно острие вонзается в грудь, а второе попадает в тело по касательной, разрезая ткани. Но поскольку ножницы сталкиваются с сопротивлением тела, они раскрываются все шире и резаная рана становится длиннее и глубже. Ну вот тебе и орудие убийства. Лакомый кусочек для репортеров! «Убийство в ателье мод», «Миллионершу проткнули портновскими ножницами».

— Типичное непреднамеренное убийство, — резво вмешался Палле Дэвидсен. — Она стоит вместе с убийцей у стола, ножницы лежат на видном месте; потом вспыхивает ссора, раз — и ножницы уже торчат у нее в груди.

— Да-да, — иронично подхватил Кристер. — Осталось выяснить, почему данная миллионерша находилась в данном ателье? Да еще и в рабочей комнате закройщицы? После восьми вечера?

Он вышел в холл и заглянул в салон.

— Линдстедт, вы не нашли ее сумочку?

— Нет, только ключи от машины.

— С них сняли отпечатки? Я могу их забрать?

— Конечно. Похоже, шикарная американская машина. Хотя брелок дешевый, из нержавейки.

Кристер осмотрел брелок и хмыкнул.

— Это белое золото, дурачок. Дэвидсен, сбегай вниз и посмотри, нет ли поблизости машины фру Турен.

— Когда я приехал, на Шелегатан стоял какой-то «кадиллак». Причем с нарушением, прямо у ратуши.

Машина, о которой вспомнил Дэвидсен, действительно принадлежала Веронике Турен. На переднем сиденье валялась ее сумочка, в которой помимо всего прочего оказался кошелек с тремя тысячами крон.

— Когда женщина может оставить свою сумочку? — спросил Кристер.

Большой знаток женщин Палле Дэвидсен тут же дал четкий ответ:

— Когда ей чертовски некогда… или когда она уходит всего на минутку. Кстати, о минутах. Мария говорит, что портнихи могут появиться в любую минуту. Что прикажете с ними делать?

— Прежде всего всех нужно допросить. Сколько их?

— Пять. И ученица.

— Надо выставить кого-нибудь внизу у подъезда, чтобы на них не накинулись журналисты. И еще, где Линдстедт? Вы уже закончили хоть одну комнату, чтобы в ней можно было работать?

— Рекомендую занять салон. Таких шикарных помещений в полиции никогда не добьешься. Кафельная печь, мебель времен короля Густава, зеркала в золотых рамах и пурпурные бархатные шторы — ты будешь доволен. Черт возьми, если даже там ты не расколешь свидетелей, то уже никогда этого не сможешь.

Методы, какими вел допросы комиссар уголовной полиции Вик, были широко известны и, поскольку они приносили результаты, пользовались в кругу криминалистов особым уважением. Он не любил традиционных однообразных допросов свидетелей и подозреваемых по делу об убийстве в казенных помещениях полицейского управления, а располагался, если удавалось, со своими помощниками прямо на месте преступления. Там он не только вел со всеми причастными к делу задушевные разговоры, но и старательно собирал их всех вместе, заставляя говорить друг с другом, спорить, провоцировать и в конечном итоге помогать в разоблачении убийцы.

В то утро он хотел понаблюдать за людьми, так или иначе связанными с ателье, которые могли оказаться в нем накануне вечером. Возможно, среди них был кто-то, кто знал во всех подробностях, что же тут произошло, и теперь с невозмутимым видом вернулся на место преступления.