Тень Камбера - Кэтрин Куртц

— Super flumina Babylonis illic sedimus et flevimus, cum recordaremur Sion… На реках Вавилонских, там сидели мы и плакали, вспоминая Сион…

Это была песнь захваченных в плен израильтян, но, как понял Келсон, она также являлась напоминанием об изгнании, которое приняли на себя эти люди, и о его причинах. И он был одной из причин — вернее его предки, допустившие преследования Дерини на протяжении почти двух столетий. Песнопения вызвали чувства, которые он никогда не испытывал раньше — он разделял братство с этими людьми и всеми другими, подобными им, страдавшими на протяжении веков, но продолжавшими свято нести свое наследие, чтобы позволить ему уцелеть.

Голос певчего замолк, а остальные продолжили точно так же, но в другой тональности, и этот хор породил неожиданный холодок, пробежавший по позвоночнику Келсона, и что-то сжалось у него в груди. Теперь звучали новые слова, о другом изгнании, другого народа, совсем недавнем. Келсон не мог и не желал скрыть свою реакцию, и этот плач захватил его целиком, заставляя от души оплакивать всех погибших Дерини, все потерянные годы и растраченные жизни. Слезы открыто лились у него по щекам, к тому времени как песнопение вновь сменилось, на более радостной и полной надежды ноте.

— Duce et regere servum tui, Domine… Adsum Domine. Adsum Domine. Adsum Domine… Веди и охраняй Твоего слугу, Господи, от всякого искушения, и да будет честь его не запятнана, а дар не утрачен… Здесь я, Господи. Здесь я, Господи…

Келсон не делал попыток вытереть слезы. Так он признавал все те гонения и обиды, что пришлось претерпеть Дерини от руки его предков Халдейнов, И он снова поклялся, как клялся последние четыре года, что посвятит свою жизнь восстановлению справедливости для всех людей и Дерини.

Глубокая тишина окружала его, когда песнопение закончилось. В тишине Келсон чувствовал, как Дугал тоже пытается справиться со своими эмоциями, хотя тот и не плакал в открытую. Все собравшиеся стояли на коленях еще несколько минут, и Келсон слышал, как другие приходили в себя в умиротворении, снизошедшем на всех присутствующих в церкви.

Еще через несколько минут брат Майкл встал и повернулся к Келсону, сложив обе руки на кресте-посохе. Стоявшие на коленях вокруг Келсона также поднялись, как и те, кто был сзади, но Бенед и Джилиан положили руки на плечи Келсона, когда он попытался встать, жестом показывая: ему следует оставаться на коленях. За спиной Келсона Дугала отвели на циновку, лежащую в первом ряду, сразу же слева от прохода. Ридиан подошла ближе и встала сразу же за Келсоном. Когда Майкл подал знак, все собравшиеся сели, оставив короля одного, стоящим на коленях перед Майклом и алтарем. В это мгновение Келсон понял: все четверо, окружающие его — Дерини, не только Майкл и Ридиан. Их защиты окутали его, как кокон, лишив всех чувств, кроме обычных, телесных. Связь с Дугалом временно прервалась.

— То, что произойдет дальше, может показаться тебе странным, Келсон Халдейн, — сказал брат Майкл, обращаясь прямо к нему, и голосом его разнесся по всему храму, хотя говорил он довольно тихо. — Многое было утрачено за годы изгнания, но мы, как могли, пытались сохранить старые традиции. Мы верим: сам святой Камбер установил некоторые из ритуалов, которые будут воспроизведены сегодня ночью. Но мы не даем тебе никаких особых указаний. Мы не говорим, что делать, лишь советуем полностью предаться его воле; Твоими лучшими проводниками станут его вдохновение и твоя собственная интуиция. Тебе будет проще, если ты по своей воле попытаешься отбросить все барьеры, которые могут помешать обрести предлагаемые тебе знания, когда ты лицом к лицу встретишься с Благословенным. Хочешь ли ты что-нибудь сказать перед тем, как тебе отведут к нему? Могу добавить: это будет испытание души, а не тела.

Келсон мог бы сказать сотню вещей, но ничего, что могло бы иметь хоть какое-то отношение к тому, что случится с ним, поскольку было очевидно: даже эти люди точно не знают, что должно произойти. Отчасти он почувствовал облегчение, узнав, что испытание не будет касаться плоти, но с другой стороны, испытание души вызывало у него еще большую тревогу.

И тем не менее, он с самого начала догадывался, что все будет именно так — испытание в смысле инициации на более высокий уровень сознания, как случалось практически во время каждого контакта со святым Камбером, насколько знал Келсон. У него самого было очень мало таких контактов — но разве не это являлось его целью, когда он отправлялся на поиск святого-Дерини?

Келсон решительно покачал головой, затем, помимо воли, поклонился. Брат Майкл молча сделал два шага к нему и опустил руку ему на голову.

— Тогда пусть он соблаговолит поговорить с тобой, Келсон Халдейн, — тихо произнес брат Майкл. — А когда ты услышишь его, ты должен сказать об этом, и мы поймем, говоришь ли ты правду или лжешь — и мы знаем, как это выяснить. И пусть Господь осенит тебя своими крылами, когда ты будешь проходить это испытание веры. Да будет так. Аминь. И пусть люди скажут аминь.

— Аминь, — тихо повторила паства.

Майкл убрал руку, и Келсон осмелился посмотреть на него.

— Ты готов? — спросил Майкл.

— Да, — ответил Келсон.

Без дальнейших слов Бенед и Джилиан помогли ему встать. Но отводили его к небольшой низкой двери Майкл и Ридиан. Эта дверь находилась в стене справа от алтаря. Их защиты все еще немного искажали и затуманивали его связь с Дугалом, но одно лишь осознание того, что Дугал пытается ее поддерживать, придавало Келсону уверенности. Когда они остановились перед дверью, король в последний раз посмотрел через плечо, и их с Дугалом привязанность друг к другу превзошла всю магию в последнем прощании.

Стена оказалась частью горы, а дверь была сделана из дерева и открывалась железным кольцом. В четырех углах ее украшали символы четырех элементов природы, по центру был вырезан крест, а в его центре переплетались буквы С и К, означающие «Святой Камбер». Буквы были глубоко вырезаны в хорошо промасленном дереве. Уважительно склонив голову, Ридиан дотронулась кончиками пальцев до губ, затем по разу повернула кольцо в каждую сторону, перед тем как отступить назад и посмотреть на Келсона. Майкл, стоявший сразу за ним, развязал плащ на шее Келсона и снял с его плеч.

— Ты, слуга Благословенного, ныне пришло время твоего испытания, — объявил Майкл, когда Ридиан отступила еще дальше, скрестила на груди руки и склонила голову. — Теперь ты должен уйти в землю, обнаженным, каким пришел в этот мир, и пройти круайд-дьюхаинн. Открой же дверь, Келсон Халдейн, и ступай к нему.

Келсон подчинился. Он положил руки на железное кольцо и открыл дверь, оставив плащ в руках Майкла, затем наклонил голову, чтобы пройти в узкий дверной проем.