На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы. - Франсис Карсак

Он вернулся через двадцать минут — озабоченный и подавленный.

— Плохие новости: Кол мертв! Отправился поохотиться на небольших зверьков и отбился от группы… только сейчас нашли. Выглядел целым и невредимым, как мне сказал Ергушов, за исключением одной небольшой детали: его мозг высосан через небольшое, треугольной формы отверстие посреди лба! Его оружие валялось рядом, заряженное. Он не стрелял, а значит, был застигнут врасплох. Ергушов скоро будет здесь, прилетит на втором летательном аппарате, и у него, по его словам, ужасные новости. Какие именно, по радиосвязи он говорить не пожелал, заявив, что я все равно не поверю, пока не увижу доказательств.

— Кол мертв? Малыш Колехайнен? Как это ужасно! Да еще и мозг высосали!

— К счастью, здесь, среди друзей, ты ничем не рискуешь, Ирэн! И я захватил с собой оружие.

— Поцелуй! Поцелуй жизни! В самую середину лба! Это глупо, я знаю… — Ее голос дрогнул. — Для меня, человека умственного труда, мозг в какой-то мере является табу… Съели мозг! Какой ужас!

— Я схожу предупрежу Тлииита, — прервал ее излияния Купер. — Быть может, он знает… Да нет же: он точно должен знать! Это наша оплошность: нам следовало расспросить его об опасностях этой планеты! Все, я пошел!

— Нет, Купер! Дождемся Ергушова. Мы и так уже наделали немало глупостей… Он должен прибыть с минуты на минуту. Я встречу его и приведу сюда. Не разделяйтесь, держитесь друг друга!

— Ты чего-то боишься?

— По правде сказать, ничего конкретного — по крайней мере, пока мы в городе. Но стоит все же проявить осмотрительность…

Он исчез в коридоре, спустился по лестнице и вышел на площадь. Вокруг хижин, в омерзительном зловонии, сновали туда-сюда люди-обезьяны. И как только, спросил он себя, «ангелы», столь деликатные, могут сносить эту вонь в самом центре своего города, но затем вспомнил, что вопрос обонятельных ощущений в разговорах они не затрагивали. Уже опустились сумерки.

Меж звезд промелькнула тень, спустилась пониже и приземлилась неподалеку от него. Из летательного аппарата выбрался Ергушов. В тусклом свете луны Ривьер увидел, что он вооружен до зубов: помимо оружия, предписанного уставом, на поясе у него висели два фульгуратора, обычно покидавших арсенал звездолетов лишь в случае серьезной опасности.

— Где остальные? В городе? Лучше бы все ждали меня здесь. Впрочем, не будем терять времени даром. Проводите меня!

Его лоб едва заметно блестел, и француз заметил, что на голове у него — своего рода сеточка, сплетенная из серебряных нитей. Они вошли в коридор, где их ждала Уэуэна.

— Куда ходить, Человек с Земли? А, приводить новый друг? Мы, в Городе, быть очень рады.

Могучая рука Ергушова вдруг пришла в движение, и в следующую секунду «ангел» с приглушенным звуком раздробленных костей рухнула на пол. Ривьер выхватил свой револьвер.

— Убийца! Азиатская скотина!

Резким движением тыльной части руки русский выбил у него оружие, а затем протянул ему такую же серебряную сеточку, какую носил сам.

— Нате лучше, наденьте — и мы снова поговорим об убийстве!

— Но вы только что лишили жизни ангела!

— А, так и для вас тоже они — ангелы? Забавно! Для меня они — лошади!

— Да вы сошли с ума, Ергушов!

— До чего же вы, французы, болтливы! Берите и надевайте на голову. Вот так! А теперь — смотрите!

На полу, с черепом, проломленным гигантским кулаком русского, распростерлась форма, в которой не было ничего ни гуманоидного, ни ангельского. Лицо ее теперь состояло лишь из двух огромных, без ресниц, глаз да округлого рта с роговидными губами, расположенного на самом краю выпуклого конуса.

— Вот она — раса убийц Колехайнена!

И Ергушов, наклонившись, подхватил тело на руки.

— И все же это была Уэуэна!

— Я объясню вам все, когда мы присоединимся к остальным. Пойдемте! Теперь на счету каждая секунда. Не знаю, защитят ли нас эти серебряные сеточки, если они все направят против нас свою волю!

Перескакивая через две ступеньки, они взбежали по лестнице: впереди — растерянный Ривьер, следом за ним — задыхающийся, несмотря на всю его силу, под весом трупа русский.

— Входите первым и раздайте им сеточки! Это избавит нас от лишних криков.

Увидев побелевшее лицо Ривьера, Ирэн и американец молча напялили сеточки на голову.

— Что за отвратительную штуковину вы притащили, Ергушов? — воскликнул Купер.

— Похоже, старина, это была Уэуэна, — ответил Ривьер. — Может, вы наконец-то объясните, в чем дело, Григорий?

— О, да все очень просто. Вы были загипнотизированы. Эти существа обладают странной способностью представать перед каждым в виде инкарнации того, что ему кажется самым лучшим и прекрасным на свете, воплощения добра и красоты! Боюсь даже представить, что бы было, не окажись я казаком… Как вы знаете, я слегка занемог, но как только почувствовал себя лучше, взял второй летательный аппарат и тоже отправился в разведку. Как-то раз я приземлился в поле, рядом с каким-то земледельцем. Они практически гуманоиды, эти существа, но на деле — всего лишь рабы, вьючный и откормочный скот для других. Затем, в то же утро, я слетал в другой город и встретил там ваших ангелов! По крайней мере такими они показались Беллини, которого я взял собой! У нас, в России, об ангелах никто даже и не слышал, но все-таки, как вы знаете, я — казак, и пусть дни казачьей славы давно уже канули в Лету, мы сохранили любовь к лошадям. Для меня, Ергушова, астронома Социалистического союза, нет ничего красивее и прекраснее на свете, чем здоровая и норовистая кобыла! И тут я вдруг вижу, как ко мне приближается восхитительный жеребец! Но так как в тот же самый момент мой спутник-итальянец воскликнул, что он видит ангела, я счел это странным и тотчас же поднялся в воздух. Уже оттуда, сверху, в бинокль, я увидел этих существ такими, какие они и есть на самом деле — монстрами!.. Тогда я вернулся на звездолет, и вместе с Колом мы попытались придумать, что бы такое противопоставить этой гипнотической силе. Мы изготовили несколько сеточек из различных металлов, и я отправился их испытывать. Защищает лишь вот эта — серебряная. По возвращении в лагерь, перед тем как отправиться к вам, я узнал, что Колехайнена обнаружили мертвым, и вышел с вами на связь. Вот и весь рассказ.

Ергушов склонился над трупом и лезвием кинжала раздвинул рогообразные губы, обнажив сложный биологический аппарат: три пилы, состоящие из трех дугообразных рядов мелких зубов, образующих треугольник с изогнутыми краями. Стальным кончиком лезвия он привел зубы в действие.

— Вот вам и естественный трепан этих вампиров! Именно им они пробивают лоб птиц… или же людей! Затем высасывают мозг. Я сам видел, как они это делают, во время второго своего визита в их город — тогда на мне уже была эта серебряная сеточка!