Небо в алмазах - Alexandrine Younger

молодых, Лиза и Космос не вспомнят следующим утром, но зато позже с уверенностью скажут, что гуляли на широкую ногу. Юрий Ростиславович, оперируя тем, что «только один раз женит сына», убедил родственников Лизы в целесообразности пышного застолья. Главное, чтобы вечером Пчёлкин и Белов не перепутали фейерверки с огнестрелами, и не устроили мордобоя со своими бритоголовыми знакомыми. Иначе Ёлка и дядя Юра просто пристрелят массовиков-затейников, а Пчёлкины долго будут костерить сына за все хорошие и плохие поступки, не разбираясь, кто и насколько был пьян.

За полтора часа до регистрации брака Лиза уже не пытается справиться с собственным волнением. Поэтому в руках опять карты, используемые отнюдь не для перекидывания в игры. Когда Космос шутил о том, что Лиза «написана у него на ладони», то он практически не ошибался. Старая колода подсказывала Павловой, что её пасьянс снова сошёлся, как бы не бросала она привычку без повода браться за это черное дело.

Обещала же Холмогорову, что никогда и ни за что не станет ему гадать. Но Лиза разложила пасьянс для себя — обещание не нарушено. Все складывалось удачно, как они загадывали, и теперь Лиза может отбросить прочь свои страхи. И достать из шкатулки свои платиновые серьги с зелёными камнями, ведь темно-зеленые алмазы не могут покинуть Лизу и в день бракосочетания.

Полупрозрачная фата откинута за спину, чтобы невеста могла смотреться в трюмо. Лиза сознательно отказалась от карикатурной шляпки из сатина, и сам её подвенечный наряд отличался четкостью линий. Белизну платья не оттеняли излишние кружева. Никакого глубокого декольте, ненужных ленточек и рюшек. Только длинный шлейф, который замучаешься поправлять. Факт, с которым Лиза вполне могла примириться на один вечер…

— Лизка, подвинься, ты пока под моим контролем! — Чернова проскользнула в комнату племянницы, прячась от суматохи. — Эскадрон гусар ещё не прибыл? Где только их там носит со всем этим брачным кортежем? Так… — Ёлка стучит пальцами по деревянной поверхности письменного стола, выжидательно смотря на Лизу, — что я хотела?

— Космос прячет сигареты в шкафу на верхней полке, — девушку не смутило присутствие тётки за спиной, но колода карт была закинута в ящик, — если ты об успокоительных средствах.

— Какие вы малахольные, — Чернова не упускает возможности, чтобы подшутить над Лизой и всей компанией, — где спрятанный от тёти Вали пузырь горькой, я тебя спрашиваю?

— Кос прячет хитрее.

— Шельма!

— Не без этого.

Лиза, легко подхватив шлейф ладонями, встает с кресла, уступая место родственнице. Ёлка, облаченная в выходное платье небесного цвета, с облегчение усаживается перед зеркалом, поправляя прическу. В этот день все должно пройти идеально! Главное, чтобы Лизка не вздумала убежать из ЗАГСа. Но на этот раз не уйдет, потому что мчится к судьбе сознанно, преодолевая немалые преграды.

Что-то подсказывало Черновой, что жизнь всегда будет преподносить её семье сюрпризы, плохие и хорошие, но разве эти молодые люди не смогут держать удар? Смогут. И лучше, чем некоторые седовласые и умудренные годами старцы.

— Я не об этом! Не хочу благоухать ментоловыми сигаретами, спасибо, — не хотелось отравлять сигаретным дымом девичью комнатку, — и я обещала твоему еврейскому крестному отцу не курить! — правда, Раф нисколько не верил Ёлке в этом споре. И правильно делал!

— Что? Вы точно тридцать с лишним лет знакомы? Пусть дядя Лёня держит карман шире!

— Я тоже так ему ответила! Папка вот твой не такой наивный был, не пытался бороться с курением нашей Тани… — Ёлка с улыбкой отвечает племяннице, ловя себя на мысли, что брат… Брат не сдержал бы скупых слёз, глядя на ту красавицу, в которую превратилась его единственная дочка. А Татьяна бы, возможно, бросила свои железные маски внутрисистемного работника, рыдая в голос. Неумолимое время.

— Я тоже по ним скучаю, — и Лиза понимала, что эта тоска никогда не утихнет. Но научилась вспоминать о родителях без лишней боли. — Ну… вот и всё! — если уж Ёлка не хочет дымить, как пародия на паровоз, то, стало быть, она хочет высказаться. Раз уж никто из присутствующих за нею не поплёлся. — Всё должно пройти безупречно!

— Не сомневаюсь, — согласилась Чернова, — ведь детки вы уже взрослые. Сами все взвесили! Решили, что пора. Могли бы и раньше голубей пускать, но в жизни случаются катаклизмы. Тебе об этом лучше, чем мне известно, Лизка.

— Конечно, госпожа председатель градоначальника, — сбегать от напутственных слов тётки никакого желания, тем более нужно поздравить её с грядущим назначением, — правда, где одна свадьба, там и вторая? Правда, родная?

— Правда-правда, любопытная Варвара! Оторву голову твоему дядьке Лёньке, и посылкой отправлю к бывшей… — Елена не спешит принимать никаких поздравлений, кроме тех, которые приходились и по душу Лизы. — Назначение под вопросом, а свадьба… Дай мне остыть! Я уже там была, мне там не понравилось! Командовать парадом лучше одиночно…

— А я бы за другого не пошла! Ты знаешь… Мы знакомы восемь лет, и сначала мне было легче сделать вид, что все пройдет. Потому что я все о нём знала, и я же понимала, что… Я не могла во что-то без оглядки бросаться! Ты бы не похвалила, и… папа был бы против! Мама тоже. Ведь они не для того столько лет вкалывали в системе, чтобы она их убила… Ради Бога, скажи мне, что я не права!

— Зачем бередить рану, Лиза?

— Ты же давно ждала, что я все тебе скажу?

— Да я и сама не первый день живу на свете, милая.

— Мне следовало догадаться, но… Что бы с этого изменилось?

— Говоря честно, я понимаю, почему ты боялась предъявить мне Космоса.

— Догадалась?

— Чуйка сработала…

— И… что скажешь?

Были в их жизни запретные темы. Но Чернова не собиралась скрывать от Лизы, что знает, каким образом младший Холмогоров строит собственное благосостояние. Когда Витя, с легкой руки Рафаловича признался тётке, чем занимается, кто и когда втянул его в сборище тех, кто хочет обогатиться за счёт чужого труда, чиновница пришла в бешенство. Не так она представляла жизнь современной советской молодежи. Да ещё и кого? Жениха её племянницы, сына профессора астрофизики!

Если бы не Раф, то не ждать бы ей правды от Вити, но оба клялись и божились, что это начало. Деятельность, так или иначе, легализуется. С проблемами разберутся. Главное, чтобы никто не нагнетал. Кто не без греха? Ёлка была вынуждена смириться, но взяла с себя зарок — обязательно поговорить об этом с Лизой. Ведь решалась её судьба, и готова ли она к таким серьезным поворотам? Нужно ли ей так рисковать? Чернову всё ещё терзали эти вопросы,