Небо в алмазах - Alexandrine Younger
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Космос медленными движениями распрямил свои длинные руки, и, облачившись в махровый халат, поплелся к шкафу. На верхней полке, так, чтобы никто не дотянулся и не увидел, стояла темно-синяя миниатюрная коробка, внутри которой на бархатной поверхности лежали два золотых кольца. В бликах утреннего зимнего солнца они изысканно отливали своими красками, давая Холмогорову ощутить, что пути назад точно не будет. Его и никогда не было, потому что ровно двадцать лет назад на переменчивых берегах Ленинграда родилась Лиза Павлова. Выбор сделан, и Космос не допускает возможности своего обратного шага…
* * *
Тома предчувствует, что ближе к вечеру у неё будут дергаться оба века, из волос совершенно случайным образом пропадёт шпилька с жемчугом и сломается каблук на туфлях, которые Софка выкинула подарила ей с барской пятки. Тамаре впервые приходилось выдавать замуж подругу, да ещё быть постоянно на подхвате, потому что неизвестно, когда Витя или Саша что-то забудут, и не перепутает ли воодушевленный Валера листки с торжественными речами.
Отличаясь крайней скрупулёзностью, Тамара заранее установила, кому и что сказать, поздравляя новообращенных супругов Холмогоровых. Но, втолковывая рассеянному Пчёлкину про важность грядущей свадьбы его неугомонной сестры и закадычного друга, Тома получила в благодарность нехитрую тираду:
— Да твою мать, я и так не верю, что они наконец-то женятся, и поверю после «Горько…» и второй рюмахи, — Пчёла помнил отлучку сестры в Ленинград, и крокодильи страдания Космоса, — а там разберемся!
— Выпивоха хренов, тебе бы лишь бы надраться в хламину, — Фил пытался защитить мнение супруги, которая не привыкла к таким явлениям природы, как их Витёк. — Томку слушай, кто тебе дерьма тут насоветует?
— И блевать потом полночи, Пчёл, тебе надо? — Белов, со скучающим видом восседающий в хозяйском кресле Фила, выражает немое согласие большинству. — Знаем мы, как это бывает.
— Идите нахер, товарищи! — отрезает Пчёла, не тушуясь присутствия Тамары. — Я же вам повторял сто раз — не блюю никогда!
— Харе заливать!
— Правда, хватит…
— Ладно, шары розовые, белые и голубые, — Филатова решилась первой вернуться к волнующей теме, — и потом достаньте пинетки, и Софка с Витей… Пять минут позора, и у Лизки с Космосом три месячных зарплаты в кармане!
— Обкурившись гашиша….. соберем на малыша? — с недоумением на физиономии переспрашивает Пчёлкин, вспоминая, как подвыпившие Космос и Лиза наперегонки собирали дань с гостей у Филатовых. — Да ну нахуй… Мы кого женим? Там ползала академиков, рафовский Морфлот, дивизия из Смольного и ещё уважаемые люди…
— А Космос и Лиза у нас на свадьбе с розовыми ползунками не бегали, да? Я ж этих опоссумов просил по-человечески так не прикладываться, а они махнули! — Валера мог бы понять разумность доводов Вити. — Все, базара нет, ритуал соблюсти надо…
— Сами бля… блюдите там кого угодно!
— Ну, Витя, ну…
— Да ёперный театр, Пчёл! — сократился Саша, по мнению которого Пчёлкин ломался как красная девица. — Соглашайся!
— И шары надо надуть, — Тамара зачеркнула крайний пунктик из своего блокнота, — не подведите.
— Чего-чего, а вдуть могём… — плутовато усмехнулся Пчёла, прекращая высказывать свои недовольства, — раз, два и оп-ля!
— Пчёлкин, давай, блять, не при даме!
— По ушам давно не получал…
— Окей, ол райт, гуд! Только с подсрачниками по залу не бегать, а то не поймут.
— Я тебя услышала, Витя!
— Ты чудо земное, Томка!
— Моя жена, — гордый Фил, поддерживающий жену в любом замысле, придавал уверенности. Пусть и лицо у него сейчас, как у мартовского кота, поймавшего свою суженную-ряженную, — а все комплименты через меня…
— Смотрите, чё с этим Рембо происходит, розовый, как пэрсик…
— Пчёла, ты допрыгаешься, на свадьбу покандыляешь в повязках.
— А лучше в подвязках!
— Зачем я вас вообще позвала? — если в головы друзей её мужа вселилась «дурка», то не нужно надеяться на то, что она оттуда скоро переедет. Тома убеждена в этом на все сто процентов. Но одной разбираться с этим счастливым ожиданием праздника — не самое лучшее удовольствие…
В это дивное морозное январское утро Филатова вся в заботах. То в поисках нужной для наведения полного марафета помады, то пытаясь по телефону растолковать муженьку, что невесту из дома нужно красть выкупать ровно за час до регистрации брака, и никакой самодеятельности, иначе этот балаган действительно закончится легендарным Склифом.
И последнее мнение Томочка высказывает вслух, причем раздраженно, чем только веселит свидетельницу Голикову, свесившую ножки с дивана и спокойно жующую целую плитку «Алёнки». Обёртка постоянно хрустит в ладонях Софы, чем ещё больше выводит Томочку из равновесия.
— Ну чего ты, Бессонова? — продолжая звучно жевать, спрашивает брюнетка. — Ты же вроде уже Филатова? Свадеб не видела? Ну, подумаешь, беспределить начнут средь бела дня, да ещё в центре Москвы! Пиф-пааааф! Выходит наша Лизка замуж, с кем не бывает, случаются в жизни потрясения, а это значит, что всех проклятых конкурентов наш Косище уже перебил. Поэтому не бойся, все свои!
— Ты седалище свое от дивана поднимешь, свидетельница? Или тебе, чума, надо персональное приглашение? Пчёлкину пожаловаться? Я мигом! — Филатова не знает, что фамилия Вити горьким осадком отдается в горле его девушки.
— Твою же мать, Томка, не сыпь мне соль на рану! — осадок вчерашней ссоры с рыжим бедствием никуда не уходит. Не привыкать. — Мне и без тебя есть, кому рассказать всемирную историю отравлений.
— Мне тут не выражайся!
— Зато сразу доходит.
— Нашли же время!
Если для Томы смешны её резкие перепады настроения, и, порою, бесит обломовская лень, то Софья знает, чьими плавными чертами загорается силуэт, привлекший внимание непутёвого Пчёлы. Софка должна была понять, что в любом конфликте с ней Витя видит тупик. Или жопу, желательно, женскую. Терпение заканчивалось, а понимать и прощать его каждый раз… Голикова не подписывалась на этот аттракцион щедрости. Не на ту напал. И чем дальше, тем больше Софка упиралась, пытаясь отстоять свое право быть любимой.
— Соф, потерпи! На свадьбе вам всё равно вместе звездочки ловить, — Тамаре не нужно много слов, чтобы прочитать по светло-зеленым глазам Голиковой, что дело снова пахнет керосином, — и, дорогая, чтобы знала! Место свидетелей на наших свадьбах заколдованное! Передается почти по наследству. Спроси у Лизки!
— Кос и Лиза — это разовая акция! И я бы прибила их на вашей же свадьбе, если бы они там не договорились, — чтобы Лизе там в соседней комнате икалось от её вечной любви к чисто человеческому «поспать»… перед своим же торжеством. — Кстати, чего это она к народу не
