Depeche Mode. Подлинная история - Джонатан Миллер

Есть что-то почти комичное в подобной невинности — одетые таким образом девушки сидят вокруг и смотрят, как группа играет в настольный футбол».

Фрайдей изобразил Алана Уайлдера не слишком приятным образом: «Некоторые описывают его как „депешевого“ Кита Ричардса — он ваяет звук с продюсером Фладом и заполняет „депешевый“ холст, привносит жизнь, драму и атмосферу в болезненные сочинения Мартина Гора. Сейчас, на десять лет раньше срока, он выглядит поздним Ричардсом — не зря „Уайлдер“ означает „более дикий“, он пьет залпом текилу, и его лицо превращается в помятую дорожную карту рок-н-ролльных излишеств. Увидев группу венгерских фанатов снаружи отеля, Уайлдер, пошатываясь, направляется в их сторону. „Так, а ну свалили отсюда! — говорит он. — Убирайтесь от чертового окна“».

Неудивительно, что сам Уайлдер описывает все иначе: «Я помню, как нас с Хеп преследовали по улицам Будапешта во время „Devotional Tour“. Началось с того, что несколько фанатов увидели, как мы едим, и пошли за нами к отелю, желая получить автографы. Затем толпа стала расти. Мой телохранитель Джоэл Хопкинс занервничал и сказал: „Раз, два, три, бегом!“ И нам пришлось спешить к отелю с толпой разгоряченных венгерских фанатов на хвосте. Когда мы попали-таки внутрь, они все колотили по окнам бара, так что я вышел и сказал им пару слов. Я объяснил, что мы не единственные постояльцы отеля и остальным людям в баре может быть неуютно чувствовать себя так, как будто они лопали в фильм „Ночь живых мертвецов“, но я дам несколько автографов, если они пообещают оставить нас в покое.

В подобной ситуации все становится похожим на охоту, где преследование означает для фанатов больше, чем изначальное намерение получить автограф. Сейчас мы с Хеп смеемся, вспоминая об этом, и тогда мы не ощущали физической угрозы, страшновато было только наблюдать „жаждущую крови“ толпу. А что меня действительно расстроило — так это то, что люди потом сказали, будто я велел им „проваливать“, в то время как я всего лишь пытался облегчить жизнь другим гостям отеля».

Предотвратив одну из своих «панических атак» с помощью таблеток от головной боли «Нурофен», Мартин Гор, известный своей любовью пропустить стаканчик-другой, был изображен в тексте Гэвина как «напившийся текилы и начавший шуметь, а затем еще и подравшийся рядом с баром, а затем упавший».

Фрайдей также написал про так называемых «депешистов». Став в большей степени религиозным объединением, чем просто фан-клубом «Depeche Mode», группа фанатичных венгерских юнцов «позаимствовала у группы и стиль, и слоганы, и мысли». Привлекательность «Depeche Mode» за бывшим «железным занавесом» была такой, что «депешисты» устраивали в Будапеште ежемесячные собрания.

Впрочем, происходило подобное не только в Венгрии — сборища поклонников группы стали всемирным феноменом, что подтверждает американский фанат «Erasure» Терри Кулридж: «Мой брат посетил „депешевое“ мероприятие в Лос-Анджелесе. Ведущим был Ричард Блейд с „KROQ“. Когда брат собрался уйти, некоторые фанаты спросили его, почему он не хочет принять участие в конкурсе двойников, который должен состояться чуть позже. Думаю, они решили, что он напоминает Флетча — высокий и носит очки. Брат решил, что было бы интересно познакомиться с Ричардом Блейдом, так что он вылез на сцену, когда позвали конкурсантов. Думаю, все остальные там изображали либо Дэйва, либо Мартина, так что он был единственным „Флетчером“. Каждому конкурсанту надо было исполнить 10-секундный фрагмент какой-нибудь песни „DM“. Все „Дэйвы“ трясли бедрами и крутились на месте. А когда дело дошло до моего брата, он просто постоял немного, затем шагнул в сторону и сделал громкий хлопок не в такт, а затем вернулся назад. Мог бы с тем же успехом изобразить игру на клавиатуре одним пальцем. Он сорвал аплодисменты и выиграл конкурс — было очень весело. Мы любим Флетча!»

Каким бы Флетчер ни был на сцене, он чувствовал, что нужно приветствовать людей после концерта, так что чаще всего именно «однопальцевого» клавишника и Гора можно было обнаружить разговаривающими с другими. Преданная венгерская «депешистка» Джудит сообщила, что Энди «был самым милым, самым доступным». Насчет Гора же был сделан вывод, что он «не был самим собой, а изображал гастрольные безумства рок-звезды, потому что этого от него ждали».

«Джудит отпугнул Алан Уайлдер, — написал Гэвин Фрайдей. — Он выглядел ужасно».

Алан Уайлдер: «Я часто болтался после шоу и наслаждался гостеприимством. Дэйв в основном оставался в своей гримерке, хотя порой и он оказывался рядом».

«Группа знала, что у Гэана большие проблемы, — продолжил Фрайдей, — чтобы это понять, не нужно, чтобы он все время был рядом».

31 июля «Depeche Mode» выступали в лондонском «Нэйшнл Спорте Центре» с «The Sisters Of Mercy» на разогреве. В прессе много говорилось о контрасте между поклонниками двух групп, составивших вместе аудиторию в 35 000 человек. В воскресном издании «Индепендент» Бен Томпсон описал поклонников «модов» как «стандартно облачившихся в свежекупленные футболки». Те же, кто предпочитал гот-рокеров из Лидса, очевидным образом предпочитали черное. «Фронтмен „сестер“ Эндрю Элдрич, выглядящий в больших темных очках то ли романтично-мрачно, то ли попросту глуповато, агрессивно бродил по сцене, — писала в „Гардиан“ Кэролайн Салливан. — Он воплощает в жизнь свою музыку, которая состоит из масштабного рока и квазиклассики с немецким привкусом. Вагнеру бы понравилось».

К несчастью для «The Sisters», из-за раннего времени их выступления сцена в клубах искусственного дыма, который порой пронзался слепящим белым светом, не производила должного эффекта. Возможно, это объясняет поведение Элдрича, когда после сета, уходя со сцены, он презрительно бросил: «Наслаждайтесь дальше своим кукольным шоу».

Кэролайн Салливан обратила внимание на раздвинувшиеся музыкально — и вокально — границы «Depeche Mode»: «В один момент они представляют струнный квартет для милой песни о любви „One Caress“, а чуть позже Гэан просит зрителей: „Пошумите как следует!“ И, разумеется, зрители это делают».

Крис Робертс писал в «Melody Maker»: «Гэан (который теперь безумно нарциссичен на сцене) и Гор выглядят весьма странно. Гэан великолепный шоумен — его ставшие более профессиональными танцы уже можно назвать сексуальными, и он образцово мучает микрофонную стойку. Только любовь к воплям „Привет, Лондааан!“ и „Кллллеваааа!“ немного его портит. Но я теряю терпение, когда лихой Дэйв (в конце исключительно печальной „In Your Room“) принимает позу распятого и прыгает на толпу прихожан, которые, конечно, лихорадочно пытаются растащить своего „персонального Иисуса“ на части».