Бремя империи - Александр Афанасьев

— Черт… майор, прими управление. — Подполковник понял, что одновременно вести вертолет и командовать спасательной операцией он не может, а если попытается — то его собьют так же, как и Второго. Поэтому он передал управление сидящему рядом второму пилоту, майору Грицько.

— Второй пилот управление принял!

Вертолет пошел по широкой дуге, огибая место падения Второго, за спинами летчиков, в десантном отсеке размеренно застучал «КОРД».

— Я Четвертый, иду к месту падения!

— Тебя понял, всем прикрывать Четвертого.

Подполковник мрачно прикинул их шансы, и получалось, что они не так уж и велики — только до тех пор, как террористы подтащат сюда «Стингеры». Как только подтащат — не помогут даже отстреливаемые тепловые ловушки. Им конец.

Бортстрелок вертолета Шесть-один

В жизни это выглядит совсем иначе…

Бортстрелки вертолетов, как и все другие солдаты, постоянно тренируются. Попасть из крупнокалиберного или обычного ротного пулемета по движущейся цели очень непросто, а если ты стреляешь по этой самой движущейся цели, находясь в быстро летящем, раскачивающемся в потоках воздуха вертолете — то еще сложнее, для нетренированного человека почти невозможно. Поэтому бортстрелки должны были тренироваться постоянно, не меньше самих летчиков. А поскольку тренироваться настоящими патронами да при настоящем полете на вертолете слишком дорого, в каждой части стоял тренажер — этакий произвольно качающийся станок, пулемет с лазерным имитатором стрельбы и большой экран. А рядом из динамика долбит по мозгам на полной громкости аудиозапись, сделанная при реальной стрельбе с реального вертолета — крики, мат, вой турбин и адский грохот пулемета. На экране постоянно появлялись те или иные цели, и тренирующийся должен был поражать их в минимально возможное время, с минимально возможным расходом патронов и максимальным процентом попадания. Делать это было сложно — в России не производился аналог шестиствольного «М134» «Миниган», в котором сумасшедшая — шесть тысяч выстрелов в минуту — скорострельность покрывала огрехи стрелка при прицеливании. Обычно использовался тяжелый пулемет «КОРД», имевший свои преимущества — с его помощью можно было остановить даже легкий бронетранспортер или снести угол дома вместе со скрывающимся за ним стрелком. Старший лейтенант Иванков из бортстрелков эскадрильи стабильно был в первой десятке, со своим «КОРДом» он словно сроднился и мог накрыть бегущего человека с двух-трех выстрелов. Но сейчас он подумал, что тренажер все-таки реальной картины не дает — потому что цель на экране не может стрелять в ответ.

Когда вертолет наклонился, идя по широкой дуге над целью, он на какую-то секунду растерялся — вся земля под вертолетом, казалось, расцвела яркими пульсирующими цветками вспышек — стреляли в него.

Оцепенение длилось секунду, не дольше — до тех пор, пока случайная пуля не выбила искру совсем рядом с ним, попав в десантный отсек. Машинально он довернул ствол пулемета, наводя его на пульсирующее в темноте пламя, отсек короткую очередь. Пулемет привычно рыкнул, три пули калибра 12,7 ушли к цели — и пульсирующий огонек погас.

— Падлы!

Старший лейтенант перевел пулемет на следующую цель, на плюющиеся пламенем огоньки, нажал на спуск, пулемет застучал — погасли и они.

— Вот вам!

— Очки надень!!! — кто-то проорал ему в ухо, перекрикивая свист турбин, хлопнул по спине.

Очки… Черт, прибор ночного видения.

Старший лейтенант на секунду поднял руку к шлему, опустил очки — и черно-желтая панорама под ним превратилась в причудливое полотно, написанное всего двумя красками — всеми оттенками зеленого и ослепительно-белого — такой ослепительно-яркий, белый цвет не передаст на своем полотне ни один, даже самый талантливый, художник.

А еще Иванов увидел, как прямо по курсу двое — они стояли совсем рядом друг с другом на расстоянии вытянутой руки — поднимают длинные, лежащие на плече трубы с утолщениями с торца.

— Получай!

Стая светлячков метнулась к изготовившимся к стрельбе гранатометчикам, врезалась в темные фигурки — и они упали ничком там, где стояли, как маленькие марионетки, у которых разом обрезали все веревочки.

— Вот вам!

Десантная группа, вертолет Шесть-один

— Готовность к сбросу!

— Готовы! — проорал в ответ фельдфебель.

Вертолет замедлился, нос его слегка приподнялся, как будто норовистый конь, которому дали удила, встает на дыбы…

— Тросы!

Заранее стравленные с лебедок и смотанные у порожков тросы летят вниз. Пулеметы с обеих сторон десантного отсека стучат не переставая, в какофонию из грохота вертолетных винтов и стук пулеметов вплетается басовитый рев тридцатимиллиметровой пушки с вертолета прикрытия. Когда она стреляет — кажется, что новогодние ракеты с фейерверка летят к земле, ударяются об стены, взрываются об них…

— Пошли!

Трос обжигает руки — времени спускаться нормально нет. Все, кто есть внизу, одержимы только одним желанием — убить тебя, и каждая секунда, когда ты находишься на тросе, между землей и десантным отсеком вертолета, — это время, когда ты уязвим. Смертельно уязвим.

Ноги привычно спружинили, ударившись об землю, пули свистели совсем рядом, с металлическим дребезгом врезались в выгоревшие остовы машин, с чвяканьем впивались в стены. Но фельдфебель Чижик — известный на всю шестьдесят шестую своей смешной фамилией и еще более смешными розыгрышами сослуживцев, был как заговоренный. Отбросив в сторону трос, он метнулся под прикрытие того, что еще недавно было машинами, подхватил автомат, начал бить по вспышкам в конце переулка, прикрывая своих. Сверху в пылающий ад спускались все новые и новые тени, ответный огонь десантников становился все плотнее — но боевиков здесь было слишком много, только здесь, на этом участке, не меньше пары сотен. Попав между двух огней — между все еще сопротивляющимся зданием министерства и высаженной в тылу группой десантников-спасателей, — они свирепо огрызались огнем, переулок превратился в сущий огненный проспект, расчерченный летящими в обе стороны трассирующими пулями. И посреди этого проспекта, метрах в двадцати от десантников, угрюмо темнела черная туша вертолета, принимая значительную часть пуль на себя…

— Сброс закончен!

— Вперед! — Фельдфебель, как всегда, пошел первым….

Старший лейтенант Александр Воронцов

Наверное, это и есть судьба. В данном случае — судьба воина, судьба, когда можешь помочь своим, когда можешь спасти кого-то от смерти. Пусть даже подарив смерть другим. Надо сказать — смерть легкую и почти безболезненную…

— Оставаться на месте!

Черт, это же вертолет… Больше нечему. Сбит вертолет…

Вскинул винтовку — и обомлел. Совсем недалеко, метрах в семидесяти передо мной и ниже, вскочил с крыши человек, что-то крича и потрясая длинной трубой — в ночной прицел я распознал разряженный гранатомет. Вертолет падал — но падал управляемо, последнее, что сделал пилот, — это направил его в узкий переулок так, чтобы вертолет лег как раз по нему. Впереди затрещало, грохнуло, по сторонам полетели обломки лопастей — но мне было не до этого. Через прицел я смотрел на пляшущего человека с гранатометом.

Радуешься, гад… А сейчас и я обрадуюсь.

Подвел красную точку как раз на голову человека, плавно дожал спуск. Винтовка отдала в плечо, тихо стукнул выстрел, черная голова на зеленом поле прицела вдруг взорвалась, разом потеряла четкие очертания, небольшое облачко вырвалось из нее — и гранатометчик, так и не успевший насладиться победой, полетел вниз с крыши.

Вот и порадовался…

— Спрячьтесь! Сейчас здесь такое начнется, что света белого не взвидите! Прячьте детей и прячьтесь сами!

— Что…

— Прячьтесь, я сказал! Сейчас здесь ад кромешный будет!

Что такое десантная спасательная операция, я знал — несколько вертолетов в карусели, бортстрелки, стреляющие по всему, что движется. Тут не рассуждают — тут тупо стреляют, прикрывая шквалом огня находящихся на земле сослуживцев из десантной группы. Промедлишь хоть на секунду — и твой вертолет будет лежать рядом со сбитым. Хорошо, если хватит ума не стрелять ПТУРами — они целые этажи гробят вместе со всеми, кто там есть…

— Ротмистр, за мной! А вы прячьтесь, пока не поздно!

Десантная группа, вертолет Шесть-один

Черная труба проулка с разрезающими ее обезумевшими светлячками пуль, молнии трассеров, бьющие по стенам, искрами рикошетящие, утопающими в черной туше упавшего вертолета. Вертолет мешал всем — он мешал ведущим огонь по десантировавшейся спасательной группе террористам, но он мешал и десантной группе вести ответный огонь. Пока. Потом террористы подберутся ближе… Пока в десантной группе потерь не было (царапины — не в счет), но это только — из-за вертолета…