Вирус зла (СИ) - Илья Твиров

Горящий вихрь развертки прошел по этим местам огромное количество времени назад. Местный космос (а такой могущественной Сущности было известно множество подобных этому пространств) уже вовсю отсчитывал время, поскольку элементарные кирпичики материи, на которые было наложен огромное количество всевозможных свойств и законов, являлись так же по замыслу Превышнего-Творящего упругими резонаторами данного вакуума и отсчитывали одинаковые промежутки времени. А это, в свою очередь, строго регламентировало дальнейшие действия Надразума. Нет, он был достаточно свободен в исполнении своих планов, поскольку Превышний-Творящий не ограничивал его специально, однако действовать вразрез с первоначальной гармонией строго-настрого запрещалось. Кем? Надразум не мог ответить на этот вопрос, так же, как человек не мог ответить на вопрос, почему он плачет, когда ему грустно или смеется, когда весело. Для него все запреты и все разрешения были одновременно эфемерными и непреодолимыми. Эфемерными, потому что рамки, в которых ему надлежало действовать, творить, появлялись не сразу, а постепенно взрастали на вложенных в изначальный континуум законах, а непреодолимыми, потому что их нарушение могло привести к таким катастрофическим последствиям, какие с легкостью спровоцировали бы глобальное обрушение и всеобщую смерть всего, что вмещал в себя Фрактал Пространств.

Надразум все еще раз как следует взвесил (эту чудовищно далекую аналогию примитивного земного языка все же можно было применить к тому, что сейчас делала Сущность), проанализировал свою стратегию и начал творить. Он, обладая неизмеримо большим набором чувств, чем все последующие обитатели этого космоса, которые неизменно придут сюда, точнее, зародятся по воле третьей ипостаси Абсолютного Творца, понимал, видел это пространство во всем его псевдотрехмерном многообразии. Да, замысел Превышнего-Творящего был оригинален и, как всегда, заслуживал тщательного изучения. Конечно, он имел много общего с такими же Ячейками Фрактала Пространств, например, так же как и все был закапсулирован потенциальным барьером в верхнем и нижнем пределах пространства. Проще говоря, ничто материальное без должного знания и умения из этого космоса не могло попасть в другие Ячейки.

Но были и отличия. Так, чем дальше проникал «взор» Сущности в глубины микромира, тем метрика пространства скатывалась к элементарной плоскости, и, наоборот, в глобальных масштабах она вырастала и приближалась к геометрическому четырехмерью.

Чтобы все многообразие и красоту подобного континуума смогли оценить его будущие обитатели, необходимо было: во-первых, создать на этих поистине колоссальных просторах космоса видимые ориентиры для визуального определения длины, ширины и высоты, во-вторых, создать своего рода островки материи, где потом, в дальнейшем можно было зародиться жизни и местному разуму.

Пора было начинать. Впервые со времен развертки по местному космосу протекла волна колоссальных судорог. Первичный вакуум, ничем не возмущенный, разглаженный, представлял собой фактически единую упругую среду, с колоссальными натяжениями во все стороны. Однако сила, которой обладал Творящий, способна была перевоплощать и этот континуум по своему разумению. Судороги пространства стали стягивать элементарные кирпичики, из которых состояло все сущее, группировать их. Энергия, возникавшая в результате таких объединений, повсюду росла и, наконец, добравшись до критических своих значений, изверглась в виде потоков света, излучения. Космос засверкал. В нем начали образовываться элементарные частицы, группироваться первые атомы и образовываться вещество. Поначалу все вещество было горячим. Оно не усложнялось и выглядело со стороны как первородный бульон. Собственно, это и был бульон для будущих звезд галактик и планет.

Сверхразум завершил первый этап своего акта творения. Но оставались еще два, не менее важных, а, может быть, и более. Они призваны были усложнить уже изменившийся космос, привести в него еще более тонкую гармонию, красоту и разнообразие.

Надразум разделил свое воздействие на две части. Следовало использовать абсолютно все пространство, вверенное ему Превышним-Творящим, поэтому второе воздействие он произвел на макроуровне, а третье — на уровне микромира. Волны воздействия, которые выглядели подобно судорогам, объединили вещество в нечто понятное, заставили его собраться вокруг единых центров. Кроме того, по воле Надразума в космосе вспыхнули ярчайшие объекты, которые по задуманному плану должны были являться своеобразными маяками и его клеймом в этом Мире, клеймом мастера.

Его роль была полностью исполнена. Вскоре здесь возникнут звездные острова всевозможных видов, которые будут в дальнейшем объединены в еще более масштабные формирования. Возникнут звезды, планетные системы, и жизнь данного космоса будет полна гармонии и умиротворения.

— Очнись, — пропищал в голове мысле-голос персинка.

Виктор пришел в себя от воспоминания о сегодняшнем новом сне. Что это было? Кого он видел на этот раз? Конечно, ясно было одно — и первый, и второй сны были связаны и, кроме того, сегодняшний продолжал предыдущий. В этом Гагарин совершенно не сомневался.

— Эй, ты уже тут, или еще там? — вновь пропищала Влада.

— Ага, — машинально в слух ответил Виктор, продолжая обдумывать увиденное. Да, сомнений не было, он сегодня ночью сподобился лицезреть акт сотворения Метагалактики, Домена некой разумной, даже Сверхразумной системой. Но, тогда выходило, что таких Доменов или… Ячеек существовало великое множество? И кто же был первый творящий, собственно говоря, и создавший Домен?

Короче голова у Виктора шла кругом. Мысли никак не хотели выстраиваться в привычное рабочее русло, и это нервировало, злило, в общем, делало что угодно, только не внушало комфорта и уверенности.

— Вижу, как ты здесь. Блуждаешь где-то далеко-далеко. Между прочим, это ответственная церемония. Ни каждый день, даже ни каждый год ВКС и лично его председатель награждает гражданина Федерации таким почетным званием. И если ты все это время будешь стоять там с кислым лицом, многие просто не поймут.

— Какая разница, какое у меня будет лицо, — меланхолично промямлил Гагарин, — все равно это сплошной пафос и ничего более.

— Мог бы тогда отказаться. Тебя никто не тянул к этой награде, так что будь добор соответствовать случаю.

Виктор хотел было еще что-то ответит своему персинку, но в это время двери в главный зал Всемирного Координационного Совета распахнулись, и Гагарин под рукоплескания нескольких сотен человек вошел внутрь.