Майн Рид: жил отважный капитан - Андрей Танасейчук

Хотя Рид писал «юношеский» роман, он предложил его не одному из многочисленных британских журналов для детей, а «Журналу Чемберса», специализировавшемуся на «взрослой» литературе. Почему он обратился туда? Ответить на этот вопрос несложно — журнал хорошо платил своим авторам. Лучше, чем «юношеские» издания. Существовал и важный «формальный» момент. В романе присутствует любовная линия. Она совершенно целомудренна и не является центральной, но позволяет трактовать роман и как произведение для взрослых. К тому же Рид неоднократно печатался в журнале. Именно на его страницах появились в свое время и «Оцеола», и «Отважная охотница». Публиковаться в этом журнале было еще и престижно, а Риду необходимо было думать о престиже и восстанавливать свою литературную репутацию. За то время, что он отсутствовал и болел, «подросли» другие литераторы, которые весьма успешно выступали как в приключенческом жанре, так и в сфере «юношеского» романа. Журнал принял роман к публикации. Но тех денег, на которые рассчитывал писатель, ему не дали. Журнал выплатил аванс, когда рукопись была представлена в редакцию. Основную же сумму Рид получил много позднее — в августе 1875 года, когда книга начала выходить еженедельными «порциями»[124].

Элизабет Рид, объясняя задержку с публикацией, называла причиной то, что наборщики не смогли прочитать рукопись романа — настолько неразборчиво она была написана! Казалось бы, что тут такого? В конце концов, миллионы людей имеют плохой почерк! Но в том-то и дело, что прежде, до болезни, у Рида был замечательный почерк — четкий, с округлыми буквами, почти каллиграфический. И это обстоятельство указывает, что заболевание Рида было связано не только с давней военной раной. Вероятно, в июле 1870 года писатель, кроме гнойного абсцесса и заражения крови, перенес инсульт[125]. Поэтому и почерк его изменился. Неизбежная ишемия сосудов головного мозга объясняет и временное «помутнение сознания». Видимо, инсульт не был обширным. Лечение доктора Рейнольдса, включавшее не только терапию настойкой индийской конопли, но и обильные кровопускания, способствовали ремиссии. Но полностью «вылечить» писателя не смогли. Изменение почерка об этом красноречиво свидетельствует.

К счастью, творческие способности Рида не пострадали, сохранилась и способность адекватно воспринимать окружающий мир. А она заставляла напряженно искать дополнительные источники дохода, задумываться о том, на какие средства существовать семье (видимо, Рид не очень рассчитывал, что сможет трудиться так же напряженно, как прежде), на что будет существовать супруга после его смерти. Осенью 1873 года писатель сообщал Ч. Олливанту: «Я сейчас веду переговоры, которые, если будут успешными, окажут мне серьезную услугу — возможно, дадут небольшой доход до конца дней для меня и для моей дорогой жены после того, как я умру. Сейчас я пытаюсь перекупить авторские права на свои романы». Элизабет Рид сообщала, что супруг преуспел в этом: к декабрю того же года ему удалось завершить переговоры и выкупить права на большинство собственных романов у их владельцев.

Письмо Рида и информация его жены объясняют, почему они не покидали Лондон: во-первых, переговоры отнимали массу времени и сил, а во-вторых, потому что за права необходимо было платить. То были вовсе не астрономические суммы, но все же на их выплату уходила значительная часть доходов писателя. Эти расходы мешали Ридам вернуться к привычному образу жизни, не давали возможность покинуть Лондон и обосноваться на природе, как того очень хотел Майн Рид и страстно желала Элизабет.

Но после благополучного завершения переговоров такая возможность у Ридов появилась: весной 1874 года они, наконец, покидают Лондон и перебираются в местечко под названием Грейт Малверн. Оно расположено к северо-востоку от Лондона, в графстве Уорчестер, поблизости от границы с Уэльсом. В XIX веке Малверн и его окрестности славились как курортная местность. Считалось, что здесь целебный воздух и чистейшая вода (кстати, королева Елизавета II пьет исключительно малвернскую воду). Здесь, как и в Мэтлоке, было множество «водных лечебниц». Супруги не собирались обосновываться там, жили в гостинице, пили воду, гуляли. В Малверне писатель переработал роман «Смертельный выстрел». Он расширил его, переписал некоторые сцены, добавил «экзотический» колорит. В предисловии к роману Рид писал, что «пересмотрел, почти переписал книгу». Сюжет остался прежним. Но автор надеялся, что изложил его лучше, чем прежде. Под предисловием стоит дата и место: «Сентябрь 1874 года, Грейт Малверн». В новой редакции роман вышел уже осенью того же года. Вот они — очевидные и бесспорные преимущества обладания правами на собственные произведения: Рид мог перерабатывать свои тексты и предлагать их издателям[126]!

Литературные дела постепенно налаживались, а вот со здоровьем все обстояло ровно наоборот. Если в 1871 году «гидротерапия» в Мэтлоке просто не улучшила состояние Рида, то водные процедуры лета и осени 1874 года в Малверне, видимо, спровоцировали рецидив болезни. К счастью, не душевной, но физической: в старой ране на ноге вновь образовался абсцесс. Супруги срочно вернулись в Лондон. Майн Рида поместили в больницу, но лечение не помогало. Опять начался сепсис, и писатель впал в беспамятство. Состояние его стало настолько тяжелым, что были произведены приготовления к погребению (Элизабет Рид даже выбрала и купила место для могилы мужа[127]), составлены некрологи, но… капитан Майн Рид и на этот раз сумел преодолеть болезнь и «выкарабкался». Правда, на этот раз выздоровление было очень медленным — писатель почти полгода не вставал с постели. А когда, наконец, поднялся, то уже не мог передвигаться, как прежде, — до конца дней неизменными спутниками Майн Рида стали костыли. Но и на них он встал не сразу — первое время на прогулки его вывозили в инвалидной коляске. К марту 1875 года, однако, пациент настолько окреп, что его выписали из больницы, и супруги переехали на квартиру, расположенную на Ширлэнд-роуд, в районе Мейда Хилл. Это был предпоследний лондонский адрес писателя.

Обитатель сельской глубинки

На Ширлэнд-роуд Риды прожили с марта по сентябрь 1875 года. Писателя каждый день вывозили на прогулку — обычно в Риджентс-парк. Кенсингтон-гарден, который был ближе к их квартире, почему-то не нравился Майн Риду; он предпочитал заказывать экипаж, усаживался в него, не торопясь ехал по лондонским улицам, разглядывая дома и прохожих. У входа в парк его пересаживали в инвалидную коляску и катили по аллеям парка. Ранее разговорчивый, теперь он больше молчал и был печален. Он почти не работал. За эти несколько месяцев он сделал необычно мало: правил корректуру романа «Сигнал бедствия» для «Журнала Чемберса», пересмотрел свои прежние сочинения (видимо, размышляя, как их можно переработать, с тем чтобы предложить издателям), впечатленный самоотверженностью, с которой в течение нескольких месяцев за ним ухаживали сиделки, сочинил очерк под названием «Медицинские сестры»[128]. Жена видела, что муж находится в депрессии и погружается в нее все глубже. Не будем анализировать ее причины — они и так понятны. Для такого деятельного человека, как Майн Рид, переход в «инвалидное» состояние не мог пройти бесследно. Приближалась зима, с неизбежными густыми туманами, сыростью и отсутствием солнца. Рид особенно не любил лондонскую зиму. Миссис Рид понимала, что она усугубит депрессию. Надо было что-то срочно предпринимать. И эта маленькая женщина, немного наивная и совершенно непрактичная, инстинктивно нашла решение: не советуясь с мужем, при поддержке верного Олливанта, который недавно вернулся из Америки, она снимает коттедж в небольшом городке Россон-Уай в графстве Герефорд[129].