Любовь и война - Патриция Хэган

Глава 41

Отряду конфедератов был дан приказ избегать по пути стычек. И не только оттого, что среди них ехала женщина, но и ради сохранности тех скудных припасов, что удалось наскрести для армии генерала Джонстона, изнемогавшей в отрогах Голубых гор, к северо-западу от Долтона. И потому небольшой обоз двигался убийственно медленно, выбирая самые глухие тропы, а то и вовсе по бездорожью.

Прошло уже две недели опасного путешествия, когда высланные вперед разведчики отловили в горах несколько дезертиров и доставили к своему командиру в качестве пленных. Китти, стоявшая рядом, стала невольной свидетельницей их отчаянной исповеди.

– Господи, что за ужас! – стонали они. – Генералы Грант и Ли сцепились не на жизнь, а на смерть. Там горят леса, и то и дело слышно, как вопят раненые, когда сгорают живьем… они не могут спастись…

– …я видал одного с оторванными руками и ногами, и он только и мог что кричать, когда на нем занялась одежда…

Командовавший отрядом майор Джек Бойкин, презрительно окинув взглядом пятерку истерзанных бродяг, буркнул:

– Ну, вы-то, ребята, целы и здоровы!

– Нам просто повезло, сэр, – отвечал один из них.

– Еще бы вам не повезло, сукины вы дети! – взорвался майор. – Хотел бы знать, сколько парней сложили голову из-за того, что вы поджали хвост и дали деру?! Тошно на вас смотреть, вот что! Закон вам известен! Вы будете расстреляны сейчас же!

Несчастные с дикими воплями попытались было бежать, но их окружило плотное кольцо солдат. Мигом срубили несколько деревьев, к которым привязали приговоренных к расстрелу. Китти не сразу нашла в себе силы обратиться к майору:

– Но вы же не можете вот так взять и расстрелять их…

– Очень даже могу! А их тела брошу на растерзание стервятникам. Проклятые дезертиры! Глаза бы мои их не видели! Я. не дам спуску ни одному сукину сыну! Да и для моих солдат будет неплохой пример. Черт побери, мы направляемся в самое пекло, и там им придется не бегать, а драться с янки!

– Но ведь вам так не хватает людей! Побеседуйте с ними. И они наверняка поклянутся, что больше не побегут. Может, они новобранцы и оттого так испугались. Позвольте им присоединиться к отряду…

Он резко обернулся к ней: измученный, усталый человек, на лице которого лежала печать пройденных жестоких сражений:

– Мисс Райт, здесь командую я, и буду это делать так, как нахожу нужным. Я не нуждаюсь в ваших советах. А теперь позвольте предложить вам небольшую прогулку, пока не закончится казнь.

– Ну уж нет, – ледяным тоном возразила Китти. – Я непременно останусь. И удостоверюсь своими глазами, насколько далеко может зайти ваша кровожадность, сэр.

– Ох, женщина, черт побери, я всего лишь выполняю приказ. Что, к примеру, вы скажете о тех, кто побежит с поля боя, подставляя под пули вашего жениха? Станете ли вы жалеть их?

– Может быть, и нет, – призналась она после минутного раздумья, чувствуя, что опять опустилась до женской слабости. Ведь идет война: жестокая, ужасная война, и у мужчин нет права на трусость. Им полагается драться честно.

Пятеро дезертиров ждали, привязанные к столбам, которые врыли в землю примерно на расстоянии фута один от другого. Глаза их были завязаны. Огневой расчет выстроился в пятидесяти футах от столбов.

– Ради Бога, не надо, пожалуйста… – взмолился один из приговоренных. Другие отвечали отчаянным плачем.

– Приготовиться! – рявкнул майор. Клацнули затворы винтовок.

– Целься! – И в грудь приговоренным уставились десять стволов.

– Огонь! – И воздух содрогнулся от выстрелов.

Привязанные к столбам обмякли. По их груди и животу заструилась кровь. Китти охнула, увидев, что кое-кто еще жив.

– Еще раз! – проревел майор Бойкин. – Приготовиться! Целься! Пли!

И когда отгремел последний выстрел, со стороны столбов не донеслось больше ни звука. Майор приказал:

– Бросьте их как есть! Пусть остальные запомнят, что ждет дезертиров!

Собираясь продолжить путь, Китти тоскливо размышляла, наступит ли конец этому ужасу?.. Притупится ли боль, затянутся ли раны? Или война бесконечна, и нет места счастливой мирной жизни на этой грешной земле? Только война. Только смерть.

Вскоре стало известно, что армия Джонстона двинулась в глубину штата Джорджия, и Китти вместе с отрядом направилась по ее следам. Говорили, что на склонах гор Кеннесоу был бой и армия Шермана получила отпор.

– Скоро мы и вовсе прогоним их, – уверял майор Бойкин. – Это лишь вопрос времени. Они все движутся к Атланте, и скоро мы попадем в самую гущу боя. И мне совершенно непонятно, мисс Райт, как вы собираетесь разыскивать там своего майора Коллинза, да и вообще я сильно сомневаюсь в разумности вашей затеи.

Китти посоветовала ему не беспокоиться на этот счет.

– Я пойду работать в полевой госпиталь. Единственное, о чем я прошу, – сообщить в штаб генерала Джонстона о моем прибытии. И я уверена, что Натан сразу же разыщет меня.

Итак, они двигались в сторону Атланты, по красноватым глинистым холмам, покрытым густым пороховым дымом, то и дело останавливаясь из-за возникавшей на пути перестрелки. И вот, еще не совсем осознав, что пересекла границу боевых действий, Китти угодила в самый их центр. Майор Бойскин дал ей сопровождающего, чтобы помочь добраться до госпитальных палаток.

Вскоре они оказались в густом лесу, заполненном сотнями несчастных, страдавших от ран. Здесь расположился полевой госпиталь.

– Вот женщина, которая умеет ухаживать за ранеными, – сообщил провожатый в ближайшей палатке. – Она полностью в вашем распоряжении. – И он поспешил унести ноги из этой юдоли страданий и вернуться к бравому майору Бойкину.

– Черт, приступайте к работе немедленно! У нас катастрофически не хватает рук, и любая помощь окажется кстати! – услышала она строгий голос…

Воздух сотрясали звуки разрушения и смерти. Вдалеке рвались снаряды. Рявкали пушки. Оглушительно орали солдаты, идущие в атаку. Война продолжалась. И Китти снова была вовлечена в эту войну и тяжело трудилась, стараясь помочь увечным, утешить обреченных, уменьшить боль от ран – словом, заботилась только о других и не думала о себе.

День сменился ночью, и наступил рассвет – Китти потеряла счет времени. Воздух все время оставался одинаково влажным и душным от вони и дыма. Ее платье была перепачкано кровью, волосы свисали на лицо, и она то и дело пыталась откинуть с глаз мешавшие пряди. В краткий миг затишья помогавший перекладывать раненых солдат протянул ей тоненькую шелковую ленточку.

– Вы бы подвязали волосы хоть этим, мэм, – почтительно промолвил он. – Я же вижу, как они вам мешают.

Устало улыбнувшись, она взяла розовую ленту и спросила: