Избранная для Альфы - Мария Лунёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я уже сказал, — клыкастый быстро взял себя в руки, его глаза стали еще краснее и страшнее. Из их уголков расползалась чернота, словно сеть капилляров. — Есть закон. Несовершеннолетняя должна отойти под опеку Старейшин.
— Отойти?! — прорычала я чужим голосом.
В моей душе творилось что-то страшное. Словно там ожило нечто древнее. Могучее. Оно, как вязкая паутина, разрасталось в моем теле тонкими нитями, оплетая его. С пальцев сорвалось изумрудное свечение и тихо погасло.
— Существует закон, и он имеет четкие трактовки, — продолжил вампир.
— Закон?! — Я подняла на него взгляд, дедок странно замер.
Что-то обожгло мои глаза. Моргнув, четко увидела перед собой то, кем этот мерзкий старейшина является. Иссушенный, впалые серые щеки, кровавые глаза, тонкие почти белые губы и клыки, длинные, острые, выступающие наружу.
Древняя сила недовольно зашевелилась, заерзала, словно требуя выхода.
— Девочка, послушай. Старая ведьма и охотница совершили преступление и обязаны за него ответить, — продолжила эта острозубая мумия.
— Молчал бы ты, — шепнул берсерк, но я отчетливо его услышала.
«Старая ведьма» — это он о моей бабушке?
Ее наказать, а я «отойти» должна, как какая-то вещь?! Как кусок собственности. Эдакая недвижимость. Кто лапу наложил, тому и отошла.
— Я вам не девочка! — процедила и выдохнула, дав волю тому, что так рвалось вступить в бой. — Как смеешь ты даже смотреть в сторону родного мне человека! Наказать? За то, что прятала от вас, стервятников. За то, что боялась вас, падальщиков. Я не сирота. У меня есть мать и она ни в чем перед вами не виновата. Я Анна Ловец! И только посмейте тронуть того, кто мне дорог, — выдохнув, я качнулась.
Что-то рвануло из меня вперед, едва уловимое как порыв ветра.
Вампира мгновенно придавило к стулу и спеленало яркими зелеными нитями. Сильно, крепко. Так, как хотелось мне. Улыбнувшись, я вдруг осознала, что могу ими управлять. Странное умиротворение затопило душу. Ведьмовская сила заурчала, ощутив свою власть.
Вот теперь я четко понимала — кто я.
Ведьма!
Древняя кровь во мне бурлила и требовала справедливости.
— Да, — навья, как бы извиняясь, пожала плечами. — Анна Ловец — ведьмой была очень сильной, а попытка ее убийства слегка изменила суть дара. Екатерина Лютая — темная ведьма!
— Ха! — Старейшина от ковена довольно, даже как-то счастливо, сложила руки на груди. Да, пожилая женщина ликовала и даже не скрывала этого.
Темная? Я прислушалась к себе. Нет, я не была злой или жестокой, но вид ошалевшего беспомощного вампира мне определенно нравился.
Никто не смеет трогать родных мне людей.
Никто!
— Ах да, запамятовал, — усмехнулся Мстислав. — Совершенно вылетело из головы. Есть же еще третья сила, которую очень опасно игнорировать в мире лесных. Это гнев темной ведьмы.
И засмеялся.
А я отчетливо поняла — ничего этот лис не забыл. Смолчал! Наверняка, чтобы не пугать. Чтобы я не переживала и не дергалась.
— Глупо, господин Кровенко, будить в ведьме ведьму! — Мой муж выглядел довольным. — Что же это вы, уважаемый?! Сказали же, перед вами считавшаяся умершей Анна Ловец. А вы вот так сразу грозитесь матушку ее, горячо любимую, судить. Да и какая она вам несовершеннолетняя? Это Екатерина была бы девятнадцатилетней, а душе Анны много больше двадцати одного года. Так что все, ой, как спорно!
Я потянула свою "паутину", крепче стягивая тело обидчика.
— Мстислав Вячеславович, вы не могли бы успокоить супругу, — навья мило улыбнулась.
«В сговоре» — это я четко видела, словно нити между ними, голубые такие, тянутся.
Как есть сговор!
Я присмотрелась внимательно, такие же вели и к ведьме-старейшине.
Как мне нравилось это ощущение силы. Я словно купалась в ней.
Все видеть, все понимать...
— Кать, отпусти нашего столичного гостя. Не гостеприимно же, — хмыкнул Мстислав.
— Мне не нравится этот суд и то, что он говорит, — проворчала недовольно.
— А он больше и слова не скажет, — Мстислав улыбнулся. — Он ведь ради твоей силы и приехал в наше захолустье из самой столицы. А дар теперь, выходит, вовсе не чужой в тебе, да еще и буйный такой. Вот и злится наш кровососущий друг, — последнее было сказано шепотом, так что расслышала только я.
Недовольно засопев, все же убрала свои нити. Они нехотя, но послушались. То "древнее" проворчало, поворочалось и улеглось. Но теперь я остро его ощущала, словно у меня появилась вторая душа. Выдохнув, обернулась на бабушку. Она сидела тихо и гордо улыбалась. Теперь я понимала, почему она пыталась скрыть меня. Почему молчала. Да поступала неправильно, но любовь вообще слепа, особенно когда цель всего одна — спасти родного человека.
— Спасибо, бабуль!
Она улыбнулась еще шире.
— Ну раз уж мы разобрались с некоторыми нюансами, то возвращаемся к нашему процессу, — голос навьи звучал донельзя довольным. — Рассматривается дело Ярины Ловец-Серой. Она обвиняется в покушении на убийство своей сестры Анны Ловец, в убийстве Екатерины Серой и в сокрытии этих преступлений. Дело рассматривает круг старейшин. Тамара Степановна Полынь, — ведьма кивнула...
— Подождите, — вампир, не унимаясь, грубо перебил ее, не дав представить остальных. — Если мы рассматриваем дело об убийстве в утробе матери Екатерины Серой, то где ее кровный отец? За преступления против нарождённого всегда судят двоих.
— Олег Серый — неприкасаемый, это мое слово, — ровно произнес Мстислав.
— Что это значит? — вампир подался вперед, берсерк положил руку на его плечо, но тот не внял предупреждению.
— Это значит, что члены моей семьи — неприкасаемые. Слово Альфы! — рыкнул мой муж.
Его слова громом пронеслись по помещению, придавливая словно стеной.
Старейшины скривились и вжались в кресло.
— Елизавета Лукьяновна, — обратился он к навье, — я думаю, мы сократим этот суд. — Каждая фраза Мстислава словно вдалбливалась в голову. Выдохнув, я ухватилась за его руку. — Ярина Серая была допрошена. Состав преступления доказан. Виновна ли она в покушении на убийство Анны Ловец? Виновна! — В помещении поднялся странный гул. Словно рой насекомых. Он сводил с ума. За нашими спинами кто-то тихо застонал. — Виновна ли Ярина Серая в убийстве своей нарождённой дочери Екатерины Серой посредством ведьминского зелья на основе шелухи обычного лука? Виновна! Доказана ли ее вина в сокрытии обоих преступлений? Доказана! Это мое слово и оно неоспоримо!
