За пригоршню чар - Ким Харрисон

— Может, почувствуешь еще, когда я обратное заклинание произнесу, — соврала я.

У Дженкса губы стали тонкими от гнева.

Тебе было так же худо, когда ты превратилась в волка. Я же сказал, что возьму пятно на себя!

Я не знаю, как его на тебя сбросить, — угрюмо сказала я. — А и знала бы, не сбросила.

Так нечестно, Рэйчея! — повысил он голос.

Заткнись нафиг и скажи спасибо, — посоветовала я, припомнив, как он то же самое мне сказал, когда согласился стать большим — чтобы меня не покусали злобные вампиры.

Спасибо, — отозвался он, точно поняв, что я имею в виду. Мы все время друг друга выручаем. Считать, кто чью задницу чаще спасает — пустая трата времени.

Я в расстройстве проковыляла к столу, думая, что круги и потухшие — все, кроме серой, — свечи очень напоминают аранжировку на подзеркальнике несовершеннолетней ведьмы. Успокаиваясь, я сняла погасшие свечки, завернула каждую в белую, черную и золотую бумагу соответственно, стянула резинкой и бросила в сумку. Та коробочка из-под магнитного мела как раз для свечек подошла бы.

Пока Дженкс изображал живой интерес к своим рачкам, я положила связанную узлом прядь на блюдце и поднесла к ней серую свечу. Кольцо волос вспыхнуло, свернулось еще туже и истлело. Испытывая облегчение, я задула свечу и протиснулась мимо Дженкса смыть пепел в раковину. Очень хотелось как можно быстрей избавиться от улик.

— Прости, что разбудила, — сказала я. Зачерпнув соли, я стерла ею со стола написанный кровью символ.

Дженкс оторвался от банки с артемиями, глянул тревожно.

— А ты знаешь, что у тебя просто жуткий вид, когда ты занимаешься лей-линейной магией?

Меня кольнуло страхом.

— Это как — жуткий? — спросила я, ощущая тяжесть демонских меток на запястье и на ступне.

Потупившись, Дженкс пожал плечами.

— Старше кажешься, и как будто усталой. Словно столько раз все делала, что потеряла всякий интерес. Такое чувство, будто у тебя есть другая аура, и она берет верх, когда ты занимаешься лей-линейщиной.

Уголки губ у меня поползли книзу; я пошла помыть руки,

— Другая аура? — Невероятно. Может, это потому, что я сама себе фамилиаром служу?

Он кивнул.

Пикси воспринимают ауры. Ты свою здорово повредила последним проклятием. — Дженкс вздохнул. — Ненавижу Ника. Ты помогаешь ему во вред себе, а ему хоть бы хны. Он тебя предал. Рэйч, если он еще раз тебя…

Дженкс, я… — Я положила руку ему на плечо, и на этот раз он не отдернулся. — Если я хочу выпутаться, мне надо это сделать. Это для меня нужно, не для него.

Дженкс отстранился и оглядел пустую комнату.

— Ну да, понимаю.

Мне неловко стало, когда он подошел к столу и вытаращился на остатки аранжировки.

— Это было настоящее проклятие? — спросил он, ничего не трогая.

Шагнув, я взяла тотем — он казался тяжелей чем был, хоть я и знала, что это только иллюзия.

— Маталине он понравится, — сказала я, протягивая вещицу Дженксу. — Спасибо, что одолжил. Больше он мне не нужен.

Дженкс сделал большие глаза.

Ты хочешь, чтобы настоящая штука осталась у меня?

Он попытается его украсть, — объяснила я, думая, как глупо было с моей стороны посвятить Ника в подробности. — Если настоящий будет у тебя, ему достанется подделка.

С горьким чувством я взвесила на ладони старую статую. Она казалась совершенно мертвой, будто пластмасса.

— А эту я с собой возьму, вместе с волком.

Я положила статуэтку в сумку.

Открылась входная дверь» на незастеленные постели упал свет. Дженкс плавно повернулся к двери, а я вздрогнула. Вошел Ник, грязный, воняющий маслом. На плече у него сидел Джакс, тут же его покинувший ради своих новых домашних животных.

Я провела по столу рукой, смела соляные круги в ладонь и выбросила соль в раковину. Наверное, в помещении воняло горелыми свечами, жженым волосом и янтарем — не знаю только, насколько сильно.

В соседней комнате что-то громыхнуло, появилась растрепанная Айви в банном халате, ссутулившись, будто мостовой тролль. Нарычав на Ника за шум, она прошаркала, хромая и прикрывая глаза рукой, мимо меня и Дженкса и скрылась в ванной. Мгновенно включился душ, из-под двери повалил пар и свежо запахло апельсинами. Мне не хотелось знать, чем она ночью занималась, что сегодня хромает. Вот просто не хотелось.

С чувством вины и усталости я села на край стола. Джакс нашел банку с кормом для рачков, но Дженкс успел его остановить, объясняя, что кормить их еще рано, потому что они еще не вывелись из яиц. Джакс демонстративно ткнул пальцем в двух первых, и окрестил их Джин и Джен. Маленький пикси начал светиться, рачки поплыли на свет, и с Джаксом от счастья чуть припадок не сделался. Я не сдержала улыбки. А когда с той же улыбкой повернулась, за спиной у меня в смущенном ожидании стоял Ник. Моя улыбка погасла, он стиснул зубы.

Грузовик готов, Рэй-Рэй, — сказал он с притворной радостью. — Надувная подушка не сработает, все решат, что от неполадки какой-то. — Он моргнул. — Э-э… Я не смог бы вести грузовик, ожидая, что в меня врежутся — даже точно зная, что останусь в живых.

Вот чем ты отличаешься от нас, внутриземельцев, — громко сказал Дженкс, открывая банку с кормом. — Доверия у тебя нет.

Джакс набрал горсть корма — примерно с булавочную головку, — и высыпал в аквариум, призывно щебеча и приманивая Джин и Джен ярким сиянием. Рачки-артемии для пикси куда более безопасные домашние питомцы, чем котенок, и я подумала, не с этой ли мыслью Дженкс их купил.

Я замаскировала вздох, превратив его в зевок, Нику, конечно, не слишком хочется жертвовать грузовичком, но ему все равно на нем уже не ездить. Он до конца жизни скрываться будет. Трус несчастный.

— Спасибо, Ник, — сказала я, складывая руки на груди и готовясь к буре. — Не мог бы тогда пойти и привесить подушку обратно? Я поеду с Питером. Раз уж я собираюсь его убить, то хотя бы не дам ему умереть в одиночестве.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Айви вышла из ванной, замотанная в белое гостиничное полотенце; мокрые черные волосы торчали иголочками.

— Ты с Питером не поедешь, Рэйчел. Какого хрена!

Я поджала губы и подавила желание огрызнуться. Ха. Значит, она все же выражается — но только когда вне себя.

На лице вернувшегося в гостиную Дженкса было написано, что он предпочел бы не заходить в душ к Айви, и вообще он так перепугался, когда я сказала, что ему предстоит «задавить» и меня вместе с Питером, что заговариваться начал. Ник стоял с ним рядом в перепачканном маслом комбинезоне, и похожи они были на двух мальчишек, вывалявшихся в канаве в лучшей своей выходной одежде ровно за пять минут до прихода отца.