Раздвоенное сердце - Беттина Белитц

Слабый мерцающий свет пробивался из-под двери кабинета. Я медленно наклонилась вперёд и прижала ухо к замочной скважине.

- И что вы можете мне сказать?

Я подавила свой удивлённый вздох, прежде чем его мог услышать кто-то другой. Для меня, правда, это было уже даже слишком громко. Я замерла, не двигаясь, пока не удостоверилась в том, что меня никто не услышал. Но зато я заметила его. Это был голос Колина. Колин был здесь! Этот низкий, мужской оттенок в голосе и к нему певучий акцент, остатки Гельского – да, тот, кто говорил, был Колином. Что, к чёрту, отец хотел ему сказать? Снова заведёт свою шарманку "Держитесь подальше от моей дочери"?

Но папа молчал. Одну минуту, две минуты. Может, эти двое в тишине задушили друг друга? Почему папа так долго думал? Видимо, он сам пригласил Колина сюда. Но потом он внезапно заговорил - и трудно было не услышать, что для этого ему пришлось пересилить себя.

- Вам нужно бежать.

Бежать? Он что, совсем потерял рассудок? От него что ли, или что? Колин был намного сильнее моего отца. От него ему точно убегать не надо. Я живо могла себе представить, как Колин стоит напротив моего отца - с таким же мрачным выражением в глазах, как в понедельник в спортивном зале. С уничтожающим взглядом.

- Почему? - наконец спросил Колин, со слегка раздражённым оттенком в голосе, как будто бы всё равно уже знал ответ.

- Она на пути сюда, - ответил мой отец тихо, но твёрдо. Я заметила движение, почти неслышное перемещение воздушных масс, но я знала, что разговор был окончен и Колин направлялся к двери. Быстро, как молния, я выбежала, пятясь назад, из коридора, искусно открыла дверь зимнего сада и спряталась между мамиными разросшимися кустарниками.

Я подождала, пока наверху на просёлочной дороге не завёлся, безошибочно звучно гремя, американский мотор и свет в спальне на короткое время включился, а потом снова выключился. Папа лёг спать.

Я поспешила наверх к себе в комнату, оделась и бросила быстрый взгляд на паука. Он покорился своей судьбе и сидел с дрожащими щупальцами под корнем. От голода он не умрёт, а если и умрёт, то я не пролью по нему ни одной слезинки. На всякий случай я положила тяжёлую книгу на крышку террариума.

Мне больше не надо было думать, чтобы пройти к дому Колина. Этот путь я в своей жизни больше никогда не забуду. Даже во сне я могла бы пройти по нему. Снова и снова я погружалась в грязь, а с деревьев падали тяжёлые капли, когда ветер тряс ветки. Замёрзнув, я добралась до усадьбы Колина. Не заботясь о вежливости или предосторожности, я распахнула дверь.

И оказалась в чистилище. Посередине этого чистилища бушевал Колин, с тёмным, адским пламенем в глазах и сильно растрёпанными волосами.  В припадке бешенства, он выдёргивал стопками пластинки с полочек, бросал их на пол и пинал в сторону камина. Фотографии падали вниз и разбивались, даже та, где он был с Алишей. Я осторожно подняла её и спасла старую фотографию из осколков стекла.

Потом я продолжала смотреть на Колина, как он пытался всеми силами уничтожить одну памятную вещь за другой. При этом так же и изношенный килт с широким рисунком в сине-коричневую клеточку. Он бросил его в камин, но мне удалось вытащить его из огня, прежде чем он загорится. Лихорадочно я трясла тяжёлый материал до тех пор, пока он не перестал тлеть.

- Ты закончил? - спросила я, когда на полу почти больше не осталось места, чтобы стоять на двух ногах.

Колин жестоко ударил рукой о каменную стену. Подушечка на ладони лопнула. Голубоватая кровь потекла по руке и за несколько секунд исчезла. Не осталось даже царапины.

- Может быть, ты и меня хочешь сжечь? - предложила я ему. Я находила, что ему нужно было потихонечку начать немного сдерживать себя и объяснить мне, какой смысл был во всём этом.

- Да, это действительно бы всё решило, - ответил он, и я вздрогнула, когда поняла, что это была не шутка.

Расспрашивай его дальше, Эли, бранила я саму себя. Только не разрешай ему напугать себя. Ты ведь пока всегда выживала.

- Кто это она? Кто на пути сюда?

Колин опустил руки, облокотился на стену и посмотрел наверх на тяжёлые балки крыши. Ни единого вздоха не шевелило его грудь. Она полностью застыла. Ещё никогда я не видела его таким не похожим на человека. Я находила это интересным, но так же сильно внушающим страх. Но больше всего я боялась того, что он сейчас скажет, хотя уже давно догадывалась об этом.

- Моя мать. Тесса.

Я больше не могла держаться на ногах. Медленно я опустилась на пол и прижала пахнущий дымом килт к своим горящим щекам. Нет. Пожалуйста, не надо. Только не Тесса.

- Она не твоя мать, - осадила я его, с трудом сдерживаясь.

- О да. Она моя мать. Даже больше, чем мать. И она придёт. Я не думаю, что твой отец лжёт. Или он обманывает, чтобы разлучить нас?

Удивлённо я подняла голову. Проблеск надежды в глазах Колина причинил мне боль. Как бы ревниво папа себя не вёл, с такими серьёзными вещами он не шутил. Нет. Колин прочитал ответ в моих глазах и покачал головой. Но он навёл меня на другую мысль. Чудовищное подозрение пронеслось у меня в голове.

- Он тебя предал? Неужели он рассказал ей, где тебя искать? И завлёк её сюда? Если так, то я клянусь Богом, что завтра упакую свой чемодан и никогда больше не встречусь с ним ...

- Нет, Эли. - Тон голоса Колина заставил меня вздрогнуть. Его слова прозвучали так окончательно и бесповоротно. - Это была ты. Она придёт из-за тебя.

- Что - я? Но я... я ведь ничего не делала.

Колин горько улыбнулся.

- Ты сделала что-то со мной. Неужели не понимаешь, Эли? Я был счастлив. Я ... - Он искал подходящие слова. Потом он твёрдо посмотрел на меня, без какой-либо надежды, но в его взгляде было что-то мягкое и тоскливое. - Она это чует. Она чувствует, когда я счастлив. Когда я начинаю с кем-нибудь дружить или влюбляюсь. Тогда она знает, где меня можно найти. Мне нельзя проводить время с людьми, которые мне нравятся. Потому что это привлекает её.

Он медленно подошёл ко мне и подтянул с холодного пола к себе наверх. Настойчиво он посмотрел на меня.

- Я сделал ошибку. Я забыл о ней. На несколько мгновений я забыл о ней, в этот вечер, в этот чертовски жаркий день. Боже, Эли ты свела меня с ума. Ты заполнила всё моё сознание. Ты вызвала во мне такие сильные чувства. - Он провёл тыльной стороной ладони по моей щеке.

По моей спине прошла дрожь.

- Когда я это заметил, то подумал, если я вовремя прогоню тебя и заставлю ненавидеть меня, то, может быть, она заблудиться. Эли, моя яростная реакция относилась к восьми часам. А не к тебе. Нам нельзя было проводить друг с другом время. Тебе больше нельзя приходить сюда снова и видеться со мной. У нас нет другого выбора.