Ярмо Господне - Иван Катавасов

Гром не гремел, но берега озера неожиданно содрогнулись, зыбко покачнулись. Под сильным порывом ветра согнулись верхушки деревьев, зловеще зашумел лес, смолкли лесные птахи. На озерной глади вспенились мелкие волны… И все ходунцы и ходуньи вдруг словно провалились сквозь воду, канули в нее.

Ушли под воду они не глубоко, тотчас же стали выныривать, отфыркиваясь, отплевываясь и громко матерясь неприличными словами. Ходилы, не умеющие плавать, начали тонуть, кричать, звать на помощь. К ним на рефлексах, без малейших колебаний прыгнули на подмогу сразу семеро матросов-спасателей из отборного интернационального экипажа. В суматохе молодцы сгоряча опрокинули вверх килем свою шестивесельную шлюпку.

После подоспели лодки от берега. Из воды благополучно выловили всех булькающих, тонущих и неумело барахтающихся на поверхности. Иные пловцы, явно из-за колдовских козней проклятого немца Шумке утратившие способность всяко ходить по воде, от спасательных мер и средств злобно и матерно отказывались. Они ожесточенно, работая руками, ногами, вплавь своим ходом добрались до твердой земли.

Только на берегу спасатели не досчитались того самого олигарха, немца Шумке. Рванулись назад, искать, спасать, а их принялись уговаривать этого ни в коем случае не делать. Дескать, Боже вас упаси, мужики…

От берега картина сверхъестественного происшествия и внезапного позора, нежданно постигшего завзятых ходоков-спортсменов, смотрелась несколько иначе, намного страшнее. Дрожь земли, шквалистый порыв ветра на суше, конечно же, почувствовали, но какого-либо метеорологического глаза в небе над лесом столпившиеся на пляже ходуны, ходуньи и просто зеваки не приметили.

Зато с берега многие в страхе и ужасе сумели рассмотреть, как из самой глубины озера реально высунулась страшная зубастая голова, похожая на лошадиную, если б не длинная морщинистая шея, раскачивающаяся на высоте нескольких метров над водой. Чудище какие-то мгновенья высматривало, кто дерзнул нарушить его покой, и, углядев размахивающего руками немецкого олигарха, выдернуло того из шлюпки, подцепив клыками за белую рубаху.

Только их и видели! Бултых, мол, его в воду и на дно богатенькой немчурой питаться.

Другие же убежденно утверждали, как собственными своими глазами узрели иное. По их очень палеонтологической версии, разбуженный локальным сейсмическим явлением, спавший в анабиозе миллионы лет ихтиозавр, может, плезиозавр горбатой спиной перевернул спросонок, нечаянно шлюпку спасателей, а голову над водой поднял лишь потом. И никого питающийся исключительно рыбной мелочевкой реликтовый ящер не хватал, а тут же унырнул вглубь, убоявшись множества народу в воде и на берегу.

Хоть поверьте, хоть проверьте, люди. Будет и у белороссов в озерной пучине дороженькая Несси…

Спасатели в чудище озерное людское белоросское, разумеется, не поверили. Двое храбрых французских матросов из контрактников Вальтера Шумке бесстрашно бросились за аквалангами, как положено, с заправленными баллонами, имевшимися в багажнике их машины. Вооружившись гидрокостюмами, гарпунными ружьями, ножами, — мало ли что там может оказаться? — аккуратно погрузились в темную бездну вод озера Малая Чаронь. И спустя полчаса отыскали, нашли-таки храбрецы тело босса среди водорослей в омуте на малой двадцатиметровой глубине.

Реанимировать бездыханный организм грамотный бельгийский врач-спасатель из интернациональной команды Вальтера Шумке все же смог. Но вот привести его в сознание и восстановить все функции мозгового кровообращения ни в полевых условиях, ни в клинике современная медицина не в силах после столь длительного нахождения на озерном дне, если бронхи и легкие заполнены водой до последней альвеолы.

— …Безнадежного и безответного коматозника Валеру санитарным самолетом отправят в Германию, — предрешила судьбу белоросско-германского дельца Вальтера Шумке арматор Вероника. — А там бренные и тленные останки нашего бесталанного колдунца как-нибудь втихую отключат от аппаратуры жизнеобеспечения… в силу судебно-медицинского заключения, которое обеспечит совет директоров «Белтона». Если до того зверь-девка летунья Ристальская с ним не разберется по-свойски.

Что скажешь, братец Фил?

— Прорицать не стану, но смею рационально предположить: арматурная красотка Вика успеет получить доступ к телу чуток раньше, чем совет директоров «Белтона» изберет временно исполняющего обязанности президента компании. Своего поношения и конфуза она герру Шумке ни за что не простит и на бесовское ночное Игрище не будет летать из города несколько лет подряд, покамест общинное недержание испражнений напрочь не забудется.

— Ей-ей, а я о чем тебе, рыцарь, толковала? Покуда у секуляров свежо в памяти предание-говнецо, подбрасываем местечковым криптозоологам и желтой полугосударственной прессе парашу о ящере диплодоке в Малой Чарони, о комплексе подводных пещер вблизи устья речки Чаронка, которая в него впадает. Дескать, французы-водолазы пещеры-то тамотка зырили, но сразу не сказали, гады-лягушатники.

Сюда же плюсуем гигантского угря-мутанта, напугавшего до смерти яхтсменов в начале 90-х годов прошлого века. Мол, то был чароньский длинношеий диплодок собственной персоной.

— Пожалуй, вы правы, дама Вероника. Я снимаю мои прежние возражения.

Оперативный «бедлам в бардаке» пусть несколько продлится стратегически и масс-коммуникативно, если поможет нам отвадить хотя бы часть ходунцов от озера Чаронь. У некоторых из них, знаете ли, значительный аномальный потенциал…

К машинам, находившимся под охраной десантно-штурмовой маневренной группы сквайров и ударно-разведывательного взвода секуляров-спецназовцев из оперативного резерва, рыцарь Филипп и дама Вероника подошли вдвоем. Успешно завершенная первомайская операция сворачивалась четко по плану-диспозиции.

«Ничего-либо непредвиденного и непредусмотренного на лоне дикой природы, кудесничающие дамы и господа кудесники, не правда ли..?»

Патрик Джеремия Суончер оправдал ожидания Филиппа Олеговича Ирнеева, хотя высказался рыцарь-адепт еще более витиевато на русском языке первой четверти XIX века. Но дальше на блаженно расслабившегося в неспешной ходьбе рыцаря-зелота Филиппа не совсем приятными сюрпризами, потоком хлынули нестыковки со вчерашним пророческим видением.

Поначалу дама Вероника непредвиденно вдруг ушла в жуткую ретрибутивную визионику, прислонившись к дверце джипа с остекленевшим взглядом, отрывисто помертвев и постарев.

«Лет на сто, из рака ноги, не меньше… Поразительно, патер ностер, вразрез предвидению от асилума…»