Сокровища Манталы. Волшебная диадема - Андрей Дерендяев

— А ты случайно не пишешь стихи? — однажды поинтересовалась Джулия.

Они сидели вдвоем около озера, глядя, как на его темной поверхности, едва сверкнув, тут же гаснут солнечные блики.

— Нет. Я не люблю поэзию.

— Странно. У тебя такой вид, будто ты уже несколько дней пытаешься, но никак не можешь подобрать нужную рифму.

Засмеявшись, девочка откинулась на мягкую траву.

— Ты хочешь сказать глупый и растерянный? — обиделся Том.

— Скорее напряженный и задумчивый. Мы вроде общаемся, болтаем, но ты никогда полностью не бываешь со мной.

Он не стал отвечать на ее справедливую реплику. Ведьма к его удивлению все больше нравилась ему. Она оказалась на редкость умной и проницательной, но мальчик все равно рано или поздно собирался прекратить их дружбу. Он не хотел ни к кому по-настоящему привязываться. Так было проще. Так легче жить.

— Жаль, что ты не поэт, — колдунья пощекотала его сорванной травинкой.

Том, слушавший Джулию вполуха, лениво отмахнулся от нее. Он до сих пор чувствовал глубокое разочарование от содержания записок Слизерина. Дело заключалось даже не в том, что мальчик так и не узнал, в какой части Хогвартса тот запрятал Тайную комнату. Читая дневник, он надеялся узнать намного больше. А именно — подробности о кельтской магии, как ей противостоять и, что вообще такой сильный и могущественный волшебник думал о ней.

"Раскольд прав. Видимо прошло слишком много времени. И большая часть фактов о жизни Слизерина — всего лишь легенды. Что же мне делать?"

По воде пробежала легкая рябь, что показалось ему странным при полном отсутствии в воздухе даже малейшего намека на ветер.

— В стихах часто пишется то, что нельзя сказать обычными словами. Мне так нравится. Всякие метафоры, образы…

— Что? — Том резко повернулся к девочке. — Повтори, что ты сказала?

— Так и знала! — она легонько ущипнула его. — Не слушаешь меня. Зачем ты со мной общаешься? Позлить Карину? Она давно от тебя отстала.

Привстав, он со спокойным, чуточку отчужденным лицом посмотрел ей в глаза:

— Повтори, пожалуйста. Мне очень важно.

— Важно? — Муркок выдержала его взгляд, легкая усмешка пробежала по ее губам. — Так чего сначала не слушал? Ответь на один вопрос, и я отвечу на твой. Почему мы здесь вместе?

— Ты мне нравишься, — мгновенно отреагировал Том. — Я отвлекся, пытаясь сочинить для тебя стихотворение.

— Врешь. Ты же не любишь стихи.

— Не люблю. Но для тебя мне захотелось придумать что-нибудь красивое. Повтори, пожалуйста, что сказала минуту назад.

— Мне нравятся образы и метафоры. Приукрашивания разные… Скрытый смысл…

"Ну, конечно!" — Том вскочил на ноги, собираясь бежать в замок. Он так часто поступал с Кариной, когда вдруг резко хотел прочитать о чем-нибудь в библиотеке, или просто подумать, посидев в одиночестве.

— Ты куда? — Джулия схватила мальчика за ногу, повалив обратно на землю. С ней подобный номер не проходил. — Реддл, ты мне свои вирши ведь собрался читать…

— Они не закончены…

— Какая разница. Что-то я тебе не верю… Не вздумай водить меня за нос. Давай, хоть несколько строк.

Мальчик без зазрения совести был готов оставить ее возле озера одну. Рано или поздно он все равно собирался так поступить. Но не прямо сейчас. Не сегодня. До дневника Слизерина, он еще доберется. Сразу после ужина. Ему не хотелось сейчас сориться с колдуньей. Один парень с третьего курса, Дин Салливан, оказавшийся племянником двоюродной сестры матери Джулии обещал сегодня вечером показать Тому, как правильно выполнять заклинание рефлекто. Том недавно прочел о нем в книге "Базовые боевые чары", но оно никак не выходило у него. К тому же для отработки такого заклятия требовался напарник.

— Хорошо, — мальчик, усевшись, вновь уставился в непроницаемую темноту озерной воды, пытаясь сосредоточится. — Не зря тебя я увидал, по стуку сердца я узнал, твое оно теперь навек, а я влюбленный человек…

— Реддл… Думала будет намного хуже. Если честно, была уверена, что ты ничего не сочинишь. А дальше?

— В процессе. Придется подождать.

— Даю пару дней…

После ужина Том, наконец, смог заняться своими делами. Достав из тайника книгу, он попытался ее открыть. Произнес нужное заклинание, дернул застежку. Та не поддалась. Нажал на голову змейки, позволив той уколоть ему палец. Бесполезно.

"Видимо, и тут необходима четкая последовательность действий", — подумал мальчик, потирая проколотый палец.

Немного посидев, вспоминая, он вновь надавил на змею. Едва капля крови коснулась книги, он взмахнул палочкой и четко выкрикнул:

— Патефацио Сурсум!

Застежки тут же пришли в движение, позволив раскрыть дневник Слизерина. Том принялся быстро пролистывать страницу за страницей. Его интересовала та, на которой он видел стихотворение. Мальчик не стал его читать, посчитав занудным и не требующим внимания. Сейчас он надеялся, что оно наоборот самое важное во всех записках. Наконец, отыскав, Том принялся быстро пробегать глазами короткие строчки:

В рассвете солнца предзакатном

Сокроет яд любви туман

Мечта о времени галантном

В моих глаза теперь обман

Стилет из сердца вынимая

Обиду прячу глубоко

Поступки тонко понимая

Не разумею одного

Скажите звезды, солнце, море

Величие оно одно?

Зачем я чахну в личном горе?

Зачем я падаю на дно?

Я создал монстра, он гуляет

И понимает лишь себя

Надеждами меня питает

А я убить готов любя

Я тайну скрыл в своем творении

Летучую, как свет зари

И ночь права в моем решении

И страх могуч, как не ори

Пустое. Мрак и свет и знанье

Друзья! Пустое, не пойдет

Не стоит вашего вниманья

Туда бесстыдный муж зайдет

Я мыслил мелко, не логично

Я думал скоро все пройдет

Метался долго, хаотично

Все ждал, когда ж произойдет

Мечтам моим не разродиться

Сказал себе: Ну, все забудь

Осталось в вечности забыться

Любимица подскажет путь

Мрак показался мне знакомым

Я с детства так предполагал

Гляжу на вас я взглядом томным

И жду к прощанию сигнал…

Прочитав текст несколько раз, от обиды он едва не закрыл книгу. Вновь ни малейшего намека на Тайную комнату, ни слова про кельтскую магию.

"Он слывет великим и хитрым волшебником. Большой оригинал, по словам Раскольда. Открыть дневник под силу каждому. Мне двенадцать лет. И я смог. Что тогда говорить о взрослых магах. Думаю, он все понимал. И если хотел оставить какую-нибудь информацию, то вероятно в зашифрованном виде".