Троя. Герои Троянской войны Книга 1 - Ирина Измайлова

Он представил свое мертвое тело плавающим в прозрачной и прохладной воде Чаши, и ему стало страшно. Тут же он вспомнил, что видел это... Видел и ощущал, как его душа вновь входит в собственную плоть. Его охватил озноб, и он закрыл глаза, чтобы амазонки не заметили в них страха.

Между тем женщины осторожно положили его на носилки и, вынеся из храма, стали спускаться по тропе, меж кустов граната, к морю. На берегу, незаметные среди скал, лепились несколько хижин. Высокие утесы защищали их от волн прибоя и от ветра.

– Здесь живут жрицы, – пояснила Пентесилея. – А вот здесь я жила все эти сорок два дня, что минули с нашей последней встречи и со дня, когда я прошла искупление. До того, как мне сказали, что ты убит.

– А кто сказал тебе? – спросил Ахилл. – И как ты смогла увезти меня оттуда?

– Это я приплыла на дельфине и сказала ей! – послышался рядом звонкий детский голос.

Они как раз входили в это время в одну из хижин. Внутри это было простое и чистое помещение с полом, устланным циновками из сушеных водорослей. Из убранства здесь стояла только низкая кровать, покрытая козьими шкурами, сундук темного дерева, очевидно, служивший и столом, пара глиняных кувшинов, да лежала охапка сухой ароматной травы, на которой сидела, поджав ноги, девочка в кожаной набедренной повязке – маленькая Авлона, которая и ответила на вопрос Пелида.

– Ты ожил! А-о-о-а! Хвала богам!

Она вскочила, кинулась к носилкам и, покуда амазонки осторожно укладывали своего гостя на кровать, вертелась кругом, держа в руках большую чашку молока.

– Спасибо, Авлона!

Пентесилея взяла у нее молоко и выразительно посмотрела на жриц Артемиды:

– Теперь я справлюсь сама. Благодарю вас.

Нарана махнула рукой остальным, и жрицы тут же вышли из хижины.

– Я тоже пойду! – воскликнула Авлона и, бросив восторженный взгляд на Ахилла, убежала.

– Она в тебя влюбилась, – спокойно сообщила Пентесилея.

– Она? Девятилетняя девочка?! Я счастлив! – воскликнул Пелид.

– Благодаря ей ты теперь жив, – сказала Пентесилея и поднесла к его губам чашку. – Пей. И тебе нужно заснуть.

– Но не раньше, чем ты расскажешь, как я здесь оказался, – произнес он, привставая на постели и беря из ее рук молоко. – Я буду пить, а ты рассказывай.

Она вдруг усмехнулась и опустила голову.

– Боюсь, после этого ты подумаешь, что я не чту богов... Но, сказать по правде, когда Авлона явилась сюда с известием о твоей смерти и сказала, что наутро тебя сожгут, я едва не послала богам проклятие! У меня была одна мысль – как взять у ахейцев твое тело, чтобы попытаться совершить чудо: я ведь знала, что через такой срок вода Чаши едва ли подействует... Но смириться с твоей смертью я не могла!

При этих словах она побледнела, руки, сложенные на коленях, дрогнули. Ахилл взял ее за руку и почувствовал, как она напряглась.

– И что же ты сделала? – спросил он. – Я не сомневаюсь, что ахейцы не отдали бы тебе моего тела. Как же тебе удалось?

Пентесилея усмехнулась.

– У жриц здесь есть одежды для праздничных служб, они сотканы из легких воздушных тканей и выглядят необычно. Есть жемчужные ожерелья, которыми украшают статую богини в день ее праздника. Их разрешено надевать и жрицам, это не кощунство... Ну, наших дельфинов ты видел и знаешь, как они послушны. А мы умеем ездить на них с большим искусством. Я вспомнила, что тебя все считают сыном морской богини, и решилась на очень опасное дело. Если бы Фетида на меня разгневалась, ничего бы не получилось. Но я подумала, что если она твоя мать, то ей тоже хочется, чтобы ты воскрес, а если нет, то стоит ли великой богине гневаться на женщину, которую только отчаяние толкнуло на такую дерзость?

И амазонка рассказала Пелиду о своем появлении на берегу Троянской бухты в сопровождении жриц Артемиды и о том, как они похитили тело героя прямо с погребального костра.

– Ну и что ты скажешь? – спросила она затем, пытливо глядя ему в глаза – По-твоему, я оскорбила твою мать?

– Мою мать? – Ахилл улыбнулся. – Я не знаю, кто она. Думаю, что не богиня, не то она явилась бы мне хоть раз в жизни... Но ты... Я знал, что ты беспредельно отважна, но такой отваги даже не мог себе представить!

И, взяв ее за руку, он привстал и осторожно коснулся губами ее дрогнувших губ.

– Не надо! – Пентесилея чуть отстранилась, но руки не отняла. – Тебе нужно уснуть, чтобы набраться сил... Я... Я пойду! Отпусти, пожалуйста, мою руку.

– Я тебя не держу.

– Значит, это я сама тебя не отпускаю. Мне надо идти. Спи.

Она вскочила и, уже дойдя до двери, обернулась и проговорила, краснея, как девочка:

– А твои губы пахнут гранатом. Никогда не думала, что поцелуй может быть таким вскусным!

И она выскользнула из хижины, оставив его переживать изумление и восхищение, вызванные ее рассказом и, возможно, еще более ее последними словами.

Аня опомнилась, почувствовав острый запах паленого и, наскоро утерев слезы, ринулась к гладильной доске. Утюг гневно шипел, пожирая желтый фланелевый сарафанчик...

– Ф-фу! – она схватила утюг и завертелась на месте, ища подставку, которая стояла тут же, рядом, на гладильной доске, – Ну, Нинуля, доченька, на один наряд у тебя стало меньше... Твоя противная мать совсем с ума сошла, зачиталась!

Продолжая вслух бранить саму себя, она выдернула шнур из розетки и приоткрыла окно. С улицы потянуло морозом.

«Мишка там, в Турции, пыхтит, деньги зарабатывает, а я нахально читаю дальше, не дождавшись его! – подумала Аня. – И еще разоряю семью – жгу детские одежки... А ведь это самый распространенный вариант предания: о том, что богиня Фетида похитила тело Ахилла с погребального костра и на каком-то острове оживила его! Правда, у Гомера он царствует над мертвыми в Аидовом царстве... А тут и никакой богини, и никакого Аидова царства!»

На кухне, несмотря на полураспахнутую створку окна, все еще пахло горелой тряпкой. И этот запах рождал смутную тревогу. Анюта уже понимала, что написано дальше, не зря же эту часть повести профессор Каверин озаглавил «На пепелище». Читать было страшно.

«Подождать Мишку? Честно признаться, что проглотила столько страниц без него? А почему мы не можем это прочитать вместе еще раз? То есть я еще раз, а он в первый раз... И ни глупо ли бояться читать о том, что все равно уже случилось, и притом так давно?»

Она поглядела на гладильную доску. Придется ее заново обтягивать. А значит, стучать молотком. А сейчас не постучишь, половина первого, дети спят, соседи тоже. Нет, остается только снова взяться за рукопись. Ну...

Глава 2

Прошло восемь дней. Силы Ахилла восстановились куда скорее, чем думали амазонки. На другой день после своего воскрешения он смог встать с постели, а еще через день уже купался в море, вместе с Пентесилеей и Авлоной. Им составляли компанию дельфины, которые жили вокруг Ламеса целыми стадами и все без исключения были ручными. Ахилл вначале испытывал к ним некоторое недоверие: эти огромные морские животные были слишком похожи на акул, о которых он знал достаточно жутких историй, а их вытянутые морды под выпуклыми, почти человечьими лбами казались ему хитрыми и лукавыми. Однако, вскоре герой понял, что дельфины, напротив, очень простодушные существа, а их безграничная преданность и беспрекословное повиновение людям не вызывали сомнений. Пентесилея научила Ахилла садиться на дельфинов верхом, кувыркаться в воде через их спины, плавать, цепляясь за скользкий дельфиний хвост, и ему вскоре понравились веселые игры амазонок с морскими «конями».