Эркюль пуаро (сборник) (СИ) - Кристи Агата

– Не премину сделать это, – сухо ответил Пуаро и направился к двери.

– Погодите, – окликнул его миллионер. – Мне нужно письмо.

– Письмо от вашего секретаря?

– Да.

Пуаро поднял брови. Сунув руку в карман, он вынул сложенный лист бумаги и протянул его старику. Тот внимательно осмотрел его, кивнул и положил рядом с собой на стол.

Эркюль Пуаро снова повернулся к двери. Он был озадачен. Его деятельный ум снова и снова прокручивал услышанную историю. Однако теперь какое-то смутное беспокойство мешало течению его мысли. Что-то было не так, причем не с Бенедиктом Фарли, а именно с ним, Эркюлем Пуаро.

Когда его рука уже касалась дверной ручки, он вспомнил. Он – Эркюль Пуаро! – совершил ошибку. Он повернулся.

– Тысяча извинений! Я задумался над вашей проблемой и допустил оплошность. Это письмо, которое я вам отдал, – я по ошибке сунул руку в правый карман вместо левого...

– Что? Что такое?

– Письмо, которое я вам сейчас дал, – оно из моей прачечной по поводу испорченных воротничков.

Пуаро с извиняющейся улыбкой сунул руку в левый карман.

– Вот ваше письмо.

Бенедикт Фарли выхватил его из протянутой руки Пуаро.

– Какого черта? Вы вообще когда-нибудь думаете, что делаете? – взорвался он.

Пуаро взял свою записку из прачечной, еще раз вежливо извинился и вышел из комнаты.

Выйдя, он ненадолго задержался на лестничной площадке. Место для нее было отмерено на редкость щедро. Прямо перед Пуаро стояли большая старая деревянная скамья и длинный узкий стол, на котором лежали журналы. Чуть дальше были два кресла и столик с цветами. Все это немного напоминало приемную дантиста.

Внизу в холле его ожидал дворецкий.

– Вызвать вам такси, сэр?

– Нет, благодарю вас. Вечер такой теплый, что я, пожалуй, пройдусь.

На тротуаре Эркюль Пуаро постоял, выжидая, когда схлынет поток машин, и двинулся через оживленную улицу.

Его брови были сосредоточенно сдвинуты.

– Нет, – сказал он себе, – решительно ничего не понимаю. Во всем этом нет ни малейшего смысла. Печально признаваться себе в этом, но я, Эркюль Пуаро, совершенно сбит с толку.

Так закончилось то, что можно бы было назвать первым актом драмы. Второй последовал через неделю и начался с телефонного звонка от некоего Стиллингфлита, районного врача.

С поразительной – тем более для врача! – развязностью он заявил:

– Пуаро, это вы, старый плут? Стиллингфлит на проводе.

– Да, друг мой. Что случилось?

– Я звоню из Нортвэй – ну, особняка Бенедикта Фарли.

– Да? – Пуаро сразу оживился. – И как он?

– Так себе. Мертв. Застрелился сегодня днем.

Последовало молчание.

– Ага, – выдавил наконец Пуаро.

– Не слышу удивления. Успел уже что-то пронюхать, старый плут?

– С чего вы взяли?

– Обошлось, слава богу, без дедукции, телепатии и прочей ерунды. Мы нашли записку недельной давности, в которой Фарли просит вас зайти.

– Понятно.

– Да, и еще тут у нас имеется чудовищно нудный полицейский инспектор... Ну, это-то понятно: приходится проявлять бдительность, когда какой-нибудь из этих денежных мешков простреливает себе башку. Так вот он очень интересуется, не можете ли вы пролить свет на это несчастье. Так что, если можете, чего бы вам не приехать?

– Выезжаю немедленно.

– Везет же вам, старина. Откуда ни возьмись – грязная работенка, а?

Пуаро сдержанно повторил, что скоро будет.

– Не желаете откровенничать по телефону? Ну и правильно. До скорого.

Через пятнадцать минут Пуаро уже сидел в библиотеке особняка Нортвэй, расположенной в глубинах первого этажа. В комнате находились еще пятеро: инспектор Барнетт, доктор Стиллингфлит, миссис Фарли – вдова миллионера, Джоан Фарли – его единственная дочь, и Хьюго Корнворси, его личный секретарь. Инспектор Барнетт выглядел как человек военный – и рассудительный. Доктор Стиллингфлит, манеры которого разительным образом отличались от его стиля вести телефонные разговоры, был высок, длиннолиц, на вид ему было лет тридцать. Миссис Фарли оказалась много моложе своего мужа. Это была привлекательная темноволосая женщина. Держалась она превосходно. Губы ее были твердо сжаты. А по выражению черных глаз совершенно нельзя было догадаться о том, какие чувства она сейчас испытывает. У Джоан Фарли были светлые волосы, веснушчатое лицо и – явно доставшиеся от отца – крупноватые нос и подбородок. Глаза умные и пытливые. Наружность Хьюго Корнворси была вполне заурядной, но одет он был безупречно. Этот молодой человек, похоже, был очень неглуп и энергичен.

После полагающихся приветствий Пуаро рассказал собравшимся об обстоятельствах своего визита к покойному и услышанной от него истории. Едва ли его рассказ мог показаться кому-то из них неинтересным.

– Вот так история, никогда не слышал ничего подобного, – заявил инспектор. – Сон, значит? Вы что-нибудь знаете об этом, миссис Фарли?

Та чуть наклонила голову.

– Муж как-то упоминал об этом. Он был сильно встревожен. Я... я сказала тогда, что это, видимо, несварение, и посоветовала сходить к доктору Стиллингфлиту.

Стиллингфлит замотал головой.

– Он не обращался ко мне. Насколько я понял из рассказа мосье Пуаро, он предпочел отправиться на Харли-стрит.

– Кстати, я хотел проконсультироваться с вами, Стиллингфлит, – сказал Эркюль Пуаро. – Мистер Фарли говорил, что обращался к трем специалистам. Что вы думаете об их выводах?

Стиллингфлит нахмурился.

– Трудно сказать... Приходится учитывать, что в интерпретации Фарли выводы эти наверняка оказались существенно искажены. Он не был специалистом.

– Вы хотите сказать, он неверно употребил термины?

– Не совсем. Я имею в виду, что они объясняли ему свою точку зрения на профессиональном языке – он же, уловив общий смысл, излагал вам все уже своими словами.

– Таким образом то, что он рассказал мне, некоторым образом отличалось от того, что говорили врачи?

– Именно так все и обстоит. Он просто не совсем правильно их понял, если уж быть точным.

Пуаро задумчиво кивнул.

– Известно, к кому именно он обращался?

Миссис Фарли отрицательно покачала головой.

– Никто из нас и понятия не имел, что он вообще к кому-то обращался, – заметила Джоан Фарли.

– А вам он рассказывал о своем сне? – спросил Пуаро.

Девушка тоже покачала головой.

– А вам, мистер Корнворси?

– Нет, ни слова. Я, правда, написал под его диктовку письмо, но представления не имел, зачем ему понадобилась ваша консультация. Я думал, может, это связано с затруднениями в бизнесе.

– Что ж, давайте перейдем к обстоятельствам смерти мистера Фарли.

Инспектор вопрошающе посмотрел на миссис Фарли, потом на доктора Стиллингфлита и, поскольку те безмолвствовали, взял эту задачу на себя:

– Мистер Фарли имел обыкновение во второй половине дня работать у себя в комнате. Я так понимаю, предстояло серьезное слияние капиталов...

Он вопросительно посмотрел на Хьюго Корнворси.

– «Объединенные перевозки», – туманно пояснил тот.

– В связи с этим мистер Фарли согласился даже дать интервью двум представителям прессы. Он крайне редко делал нечто подобное – не чаще одного раза в пять лет, как я понял. Соответственно, в назначенное время, а именно в пятнадцать минут четвертого, прибыли два журналиста, один от «Ассошиэйтед Пресс», другой – от «Объединенных изданий». Им пришлось подняться на второй этаж и подождать прямо у дверей комнаты мистера Фарли – обычное место ожидания для посетителей. В пятнадцать двадцать прибыл курьер из «Объединенных перевозок» с какими-то неотложными бумагами. Его провели в комнату мистера Фарли, где он передал документы – из рук в руки. Затем мистер Фарли проводил его до дверей и с порога переговорил с репортерами.

– Сожалею, джентльмены, что заставляю вас ждать, – сказал он, – но появились дела, не терпящие отлагательства. Я постараюсь управиться с ними как можно скорее.

Джентльмены, мистер Адамс и мистер Стоддарт, заверили его, что прекрасно всё понимают и подождут, сколько потребуется. Мистер Фарли вернулся в комнату, закрыл за собой дверь – и это был последний раз, когда его видели живым.