Моргемона (СИ) - Ирина Аркадьевна Орлова

была одета для верховой езды, поэтому сразу согласилась. И привычно устроилась в палевой гриве своего соратника.

Тот покосился на резвящихся отпрысков и взмыл в небо. Взмахом его крыльев сдуло всю детскую стаю. А сам он помчался на восток.

Вместе с Гидрой они доселе не раз облетели всю Рэйку. Диатрис считала, что заниматься лётом, будучи в положении, полезно для приобщения будущего дитя к драконам. Но у полётов часто бывали и другие цели: быстрое путешествие, разведка или просто некое эмоциональное воссоединение. Последнее было особенно важно. Мелочные дрязги и насущные проблемы Гидры растворялись в мощных эмоциях Мордепала, а тот, напротив, словно снисходил до неё и воспринимал через неё то, что сейчас происходило в Рэйке.

Но сейчас он летел целенаправленно на восток. Не кругами и виражами над горами и реками, а прямо и прямо. Гидра чувствовала в нём некую мысль. Столь обширную, что не могла понять её, хоть и пыталась.

Они летели несколько часов. Лесистые холмы перешли в скалы, скалы — в горы, и вскоре всё под ними превратилось в бесплодную землю. Мордепал снизился и опустился на одну из сухих каменистых площадок. Он протяжно выдохнул после лёта и прикрыл глаза.

«Мы никогда не залетали так далеко сюда», — подумала Гидра. — «Он что-то хочет сказать мне, но я не понимаю».

Величие и скалистых утёсов раскинулись вокруг. Ветер трепал драконову гриву.

— В этих краях могут выжить только тебе подобные, — начала рассуждать диатрис. — Вы пьёте воду из ржавых ключей. Но на что вы охотитесь? Это не выяснили даже учёные мужи.

Её мысль была подхвачена Мордепалом, солидарно отозвалась изнутри.

«Он даёт мне понять, что я не могу знать всего. Даже если я чего-то не могу себе представить, не значит, что это невозможно или этого нет. Мир огромен, и его законы непостижимы до конца».

Гидра свела брови и прижалась к шее верного друга.

— Ах, Мордепал, — прошептала она. — Я вижу. Я знаю, как мала и слаба, хоть бы даже тысячи ландрисов у моих ног и корона на моей голове. Наши предки видели мир совсем иным. А ты и сейчас видишь его совсем иным. Я не могу донести тебе свою мысль, исполнив балладу, а ты не можешь донести мне свою, ответив звучной драконьей трелью. Никто из нас не способен судить обо всём.

Мордепал не отвечал ей, но внутри него задребезжал задумчивый вздох.

«Кажется, мы никогда не были настолько близки к взаимопониманию».

— Спасибо, друг, — молвила диатрис и лицом прижалась к его гриве. Он рыкнул в ответ и поднялся на лапы. А затем взмыл в небо.

Это путешествие оставило Гидре странное впечатление. Но она со всем трепетом сохранила в сердце то, что Мордепал попытался высказать ей.

И пыталась возвращаться к его философии даже в вихре будней. Хотя это было весьма непросто.

По счастью, Гидре не приходилось одной справляться со всеми детьми. Старшие чаще учились в Раале; средние резвились то на Тисе, то на пляжах Лавиля, где они были под присмотром Леммарта и Авроры; и лишь самая младшая, Лисандра, требовала внимания матери больше остальных.

— Папа ещё приедет до дождей? — спрашивала она, будучи в возрасте четырёх лет уже столь же обстоятельная, сколь и упрямая. — Он приезжает так редко. Уже почти целый год он не останавливается в Лорнасе надолго.

— Когда подумает над своим поведением, — не шибко думая, ответила ей Гидра.

«Хотя он так мне опротивел, что я не выношу его здесь дольше пары дней и ближе пары комнат».

— Ты его наказала как Тавроса, когда тот кошку Лесницу обозвал меховой шапкой?

— Почти.

Она посадила дочь к себе на колени и открыла перед ней сборник сказок. Красочные драконы и жуткие саваймы блистали на страницах. Гидра и сама любила эти книжки не меньше, чем её дети.

— А когда я тоже смогу поехать на бал в Рааль? — спрашивала Лисандра.

— Этим летом и поедешь. Там будут дети тёти Лары, ты с ними наконец познакомишься…

— А у тёти Авроры почему нет детей?

Гидра прикрыла глаза и вздохнула.

«Великая Мать, не дай мне сказать лишнего».

— Она пока не хочет, — соврала диатрис и потрепала её по кудрявым тёмным волосам.

— А ты, значит, нас хотела?

— Очень, милая, очень.

«Вы не только моя надежда — вы надежда Рэйки на будущее, из которого драконы не исчезнут, будто дым. Они останутся не на страницах книг, а в нашем небе, и вы сможете летать на них, как я».

Перелистнув страницу, она задумалась. Не в правилах доа было знакомить детей и детёнышей драконов — и те, и другие ещё не понимали субординацию, и это было крайне опасно. Тем более, драконьи дети играли с огнём столь же беспечно, как людские — с водой на побережье. Ожоги на её предплечьях были тому напоминанием.

Но она вспомнила, что однажды всё же взяла Тавроса и Лашаю посмотреть на выводок Мордепала. Один из драконов, золотой, как искусно сделанное украшение, проявил к ним интерес. Он тронул Лашаю носом, после чего тут же зашипел и улетел.

Таврос обиделся, что стая обделила его вниманием, и Гидра поняла, что для его одиннадцати лет наступил сложный возраст.

— Лашая сказала, что ты её любишь больше, чем меня, потому что я не твой сын, — жаловался ей мальчик, и глаза у него были на