Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Патрик Радден Киф

Полстер, федеральный судья из Огайо, назначенный следить за ходом многосудебного разбирательства, отметил чрезвычайную срочность этих разбирательств. "Ежегодно мы теряем более пятидесяти тысяч наших граждан", - сказал он. "Сто пятьдесят американцев умрут сегодня, только сегодня, пока мы заседаем".

Огайо стал подходящим форумом для этой дискуссии. К 2016 году 2,3 миллиона человек в штате - примерно 20 процентов всего населения - получали рецепт на опиоиды. Половина детей, находящихся в приемных семьях по всему штату, имели родителей, страдающих опиоидной зависимостью. Люди умирали от передозировки с такой скоростью, что у местных коронеров закончились места для хранения тел, и они были вынуждены искать временные альтернативы. Ни у одного из штатов не было достаточно денег или ресурсов, чтобы справиться с проблемой. В свете такой срочности и сложности судебного процесса Полстер призвал стороны прийти к какому-то урегулированию, а не вести эти дела одно за другим. Purdue и другие корпоративные ответчики также стремились избежать судебного разбирательства.

Когда угроза судебного разбирательства усилилась, представители Purdue в Стэмфорде привлекли к сотрудничеству небольшую PR-фирму Herald Group, которая специализировалась на раскапывании информации об оппозиции. Группа предложила план, который должен заставить прокуроров штата "дважды подумать" о вступлении в судебный процесс, начав с "глубокого погружения в Майка Мура и его нынешних и прошлых соратников". По мнению одного из руководителей Herald Group, если им удастся дискредитировать Мура, это может "заставить задуматься" других адвокатов, которые подумывают о присоединении к судебным процессам. "Мур и ему подобные - богатые, жадные судебные адвокаты, которые зарабатывают сотни миллионов долларов, судясь с компаниями", - отметили в группе. Одна из идей, которую они предложили, заключалась в создании веб-сайта под названием LearJetLawyers.com. "Learjet Lawyers" ассоциирует адвокатов истцов с богатством и связывает их с Уолл-стрит, а не с Главной улицей", - предложили они. "Этот образ еще больше подрывает доверие к ним и усиливает впечатление, что они не борются за интересы простых людей".

Когда в The Wall Street Journal появилась редакционная статья, критикующая судебные иски и утверждающая, что генеральные прокуроры штатов просто хотят "пополнить свои бюджеты" за счет фармацевтической промышленности, руководители Purdue торжествовали. Представитель Herald Group сообщил, что они "работали с" автором статьи.

Майк Мур не скрывал, что ему нужны деньги. Однажды он назвал компанию Johnson & Johnson "огромным карманом". Вполне обоснованно можно критиковать и мотивы адвокатов по делам о травмах, которые работают по контракту и получают огромные гонорары в случае успеха. Но гораздо сложнее было нападать на десятки генеральных прокуроров, инициировавших судебные дела, которые, как и Мур, утверждали, что цель этих исков - получить крайне необходимые средства для строительства лечебных центров, финансирования исследований в области науки о зависимости и закупки налоксона, препарата, который может быть использован для устранения последствий передозировки опиоидами.

В интервью, данном в феврале 2018 года, Мур отметил, что "Саклеры не были названы" ответчиками ни по одному из дел. Похоже, они оставались изолированными от искусно культивируемого мнения, что, кроме как время от времени голосовать за решения совета директоров, они не играли особой роли в семейном бизнесе. Но в тот самый момент, отметил Мур, адвокаты пытались найти способ "прорвать корпоративную завесу, чтобы назвать владельцев".

 

Саклеры, в свою очередь, начали окончательно сходить с ума. "Сегодня мне позвонила Мэри Вулли", - сообщил Джонатан другим членам семьи, имея в виду главу группы Research!America, которой Саклеры сделали щедрое пожертвование. Всего за семь месяцев до этого Вулли на сайте написала хвалебную речь об отце Джонатана, Рэймонде, восхваляя его "острую деловую проницательность, личную доброту, необычайную щедрость и решимость продвигать исследования". Его "наследие", по ее мнению, "является примером для всех, кто стремится служить общественному благу". Но теперь Вулли сообщила Джонатану, что ее организация изменила свое мнение. "По всей видимости, дурная слава вокруг Purdue и семьи привела к тому, что совет директоров решил переименовать премию Рэймонда и Беверли Саклер", - написал Джонатан. Решение было принято после того, как некоторые прошлые лауреаты премии ("она не стала разглашать, кто именно") выразили дискомфорт от того, что их ассоциируют с именем Саклера, и поинтересовались, могут ли они назвать премию как-то иначе в своих резюме.

"Очевидно, что это усилит давление на другие советы директоров, чтобы они выбрали аналогичный курс", - предупредил Джонатан, добавив: "Мы должны быть готовы". Один из музеев, Галерея Южного Лондона, уже отступился от семьи, тихо вернув пожертвование. Актер Марк Райлэнс, лауреат премии "Оскар" , ранее занимавший пост художественного руководителя лондонского театра "Глобус", публично призвал "Глобус" отказаться от дальнейших пожертвований Саклеров. Джонатан беспокоился о том, что, как он сообщил юристу компании, "эффект домино".

Семья собирала еженедельную конференц-связь в восемь утра каждый вторник, чтобы обсудить кризис со своей постоянно расширяющейся свитой юристов и советников по связям с общественностью. Казалось, у каждого были свои представители, и число участников постоянно росло. Мортимер отправлялся на вечеринку и знакомился с кем-то, кто рекомендовал нового консультанта; затем этот человек появлялся на звонке. "Вдруг в кассу звонят шесть разных PR-фирм и говорят: "За 50 000 долларов в месяц я сделаю все, что вы захотите"", - рассказал один из тех, кто консультировал семью в этот период. Джонатан Саклер лично писал слова для рекламы, которую компания выпускала, чтобы защитить себя.

"Проблема заключалась в том, что семья ни за что не хотела признавать свою вину", - вспоминает человек, консультировавший Саклеров. В какой-то момент Мария Бартон, главный юрисконсульт Purdue, сказала им: "Пока семья не начнет что-то говорить, все, что будет делать компания, будет заглушаться молчанием семьи". Некоторые из Саклеров считали, что настало время выступить с каким-то заявлением, но никто не мог прийти к соглашению о том, что в нем должно быть написано. Когда стенограмма показаний Ричарда Саклера в Кентукки , которую семья так упорно пыталась сохранить в тайне, просочилась на сайт , на сайте STAT, поднялась волна публикаций о бессердечных высказываниях Ричарда о людях, которые стали зависимы от его наркотика. Мортимер и его жена, Жаклин, были смущены этими откровениями и в ужасе от того, что они стали достоянием общественности. Они хотели, чтобы Ричард раскаялся в своих высказываниях.

Мать Ричарда, Беверли, вышла из состава совета директоров в возрасте девяноста трех лет, примерно в то время, когда в 2017 году были опубликованы статьи в Esquire и New Yorker. Она никогда не принимала особого участия в бизнесе, даже когда была членом совета директоров. Когда однажды журналист позвонил Беверли домой