Отважное сердце - Робин Янг

— Будем разбивать лагерь?

Роберт повернул голову и встретил жесткий взгляд рыцаря, подъехавшего к нему. Джильпатрик был одним из самых верных вассалов отца, хитрым и, в то же время, решительным мужчиной, который помогал им оборонять Карлайл. Роберта всегда изумляло, как отцу удается внушать такую преданность к себе даже тем людям, которые сражались рядом с ним и умирали за него в то самое время, как Комины жгли и разрушали их владения. Он решил, что решение отца поддержать короля Эдуарда оказалось, в конечном счете, правильным, поскольку рыцари Аннандейла были в числе тех немногих, кто сохранил и своего лорда, и свои земли, тогда как другим приходилось мириться с тем, что ими правят английские бароны вроде Варенна или Перси. И как странно, что у него самого отец не вызывал ни малейшей симпатии. И только сейчас Роберт понял, что эти люди не представляли ни малейшей угрозы амбициозным планам его отца. Они были простыми помощниками, сохранявшими ему верность постольку, поскольку это было выгодно и им самим, и их лорду. А вот он ждал своего часа, чтобы занять место отца и унаследовать его состояние, учитывая, что отца и так обошли, отняв у него графство. И, как бы ни восхищался Роберт дедом, он не мог отрицать того, что именно разочарование лорда в своем сыне стало главной причиной отчуждения между ними. Только теперь ему впервые показалось, что он хотя бы начинает понимать, чем вызвана неприязнь отца. Пожалуй, он стал для него зеркалом, в котором тот видел, как проходит мимо него жизнь.

— Пока нет, — ответил Роберт на вопрос Джильпатрика. — Сначала я хочу поговорить с командиром гарнизона. — Он сомневался, что супруга и сын Дугласа с радостью отдадут себя в его руки, но все равно считал, что боевые действия лучше начинать с переговоров.

Распорядившись, чтобы его собственные командиры дали возможность рыцарям отдохнуть и выставили пешие дозоры на тот случай, если неприятель вознамерится нанести им удар в спину, Роберт отобрал шестерых мужчин, которые должны были сопровождать его в поездке к замку. В их число вошли Уолтер, Джильпатрик и оруженосец из Йоркшира, Кристофер Сетон. За последние месяцы Роберт очень привязался к юноше. У молодого человека обнаружились приятные манеры, чем он очень походил на младшего брата Роберта, Найалла, остававшегося всю войну в Ирландии вместе с Томасом. Кристофер обладал той же самой жизнерадостной натурой и желанием сделать приятное, но без подхалимажа. С Кристофером в поход отправился и его шотландский кузен Александр, лорд из Лотиана, старше его на десять лет. Александр Лотиан не вызывал столь мгновенной и безотчетной симпатии, будучи более замкнутым и агрессивным, зато он был умелым мечником. Покидая временный бивак, Роберт кивнул ему, приглашая следовать за собой.

Небольшой отряд приблизился к воротам замка, объезжая озеро по пыльной дороге. Роберта снедало нетерпение. Он старался загнать его поглубже, понимая, что поспешность в таком важном деле способна только навредить. Но и отрицать того, что ему хочется, чтобы все закончилось побыстрее, тоже не мог. Всю дорогу до Дугласдейла у него из головы не шел разговор с Эффрейг, и ее обвинения больно жгли ему душу. Помимо воли он представлял, как Генри Перси и его рыцари охотятся в лесах Каррика, берут без спросу все, что пожелают, из погребов и кладовых, безжалостно подавляя все протесты в зародыше. Ему уже приходилось видеть, как они проделывали то же самое в Уэльсе. Роберт никогда не был особенно близок со светловолосым лордом Алнвиком с его холодной улыбкой, но он знал его достаточно хорошо, чтобы понимать — под его рукой мужчинам и женщинам Эйршира и Галлоуэя приходится несладко. Как, впрочем, и людям его графства, оказавшимся меж двух огней.

— Сэр!

Услышав крик Кристофера, Роберт натянул поводья Хантера. С правой стороны от них в частоколе замка открывались узкие ворота. Роберт придержал коня, видя, как оттуда выскользнула одинокая фигура. Для мужчины она выглядела невероятно худенькой и маленькой, но ее облачение оказалось еще более странным, нежели телосложение. На незнакомце была лишь одна белая туника, подпоясанная ремнем, и никаких доспехов, если не считать огромного шлема, забрало которого было опущено. Металл проржавел, шлем был на несколько размеров больше, чем следовало, и сидел криво. Незнакомец держал перед собой широкий обоюдоострый меч и неуверенно брел прямо к ним по травянистому склону. Рыцари в окружении Роберта хмурились, переводя настороженные взгляды с фигуры на ворота замка и явно ожидая какого-нибудь подвоха. Знаком показав, чтобы они оставались на месте, Роберт вонзил каблуки в бока Хантера и послал коня по направлению к странной фигуре, положив ладонь на рукоять меча, но не спеша обнажать его.

— Я — сэр Роберт Брюс, граф Каррик. Я прибыл сюда по приказанию короля Эдуарда, чтобы взять под стражу жену и сына лорда Уильяма Дугласа, в ответ на его мятежные действия против короны. — Слова эти показались Роберту пустыми и вымученными. В тоне собственного голоса он явственно различал отвращение. Незнакомец ничего ему не ответил. Роберт повторил их вновь, на этот раз громче, осадив Хантера в нескольких шагах от странной фигуры.

— Я буду сражаться с любым воином вашей армии, — последовал гневный ответ от незнакомца. — Но, если я выйду победителем, вы должны отпустить леди Дуглас. — Из-под опущенного забрала голос звучал глухо, но не было никаких сомнений в том, что он принадлежит подростку.

Роберт услышал, как за его спиной раздался смех — рыцарей отца развеселил вызов, брошенный им высоким, срывающимся голосом.

В ответ фигура в шлеме решительно шагнула к Роберту.

— Вы согласны принять мой вызов, жалкие трусы?

Смех оборвался, и Джильпатрик с нехорошей усмешкой потащил из ножен меч.

В это самое мгновение главные ворота замка распахнулись и оттуда вышла женщина. Она громко вскрикнула, заметив невысокую фигуру на поросшем травой склоне, с угрожающим видом стоящую напротив Роберта.

— Джеймс! — выкрикнула она, устремляясь к ним. — Святой Боже! Джеймс!

— Это сын! — с торжеством вскричал Джильпатрик, давая шпоры коню и направляя его к мальчишке. — Это же сын Дугласа!

В воздухе раздались новые крики, когда солдаты гарнизона хлынули из ворот вслед за женщиной, обнажив мечи. Рыцари Роберта послали своих коней вперед, им навстречу. На другом берегу озера заревел рог — это в лагере заметили вылазку неприятеля. Женщина подбежала к мальчишке, схватила за руку и потянула за собой. Тот заупрямился, в пылу борьбы шлем свалился у него с головы, и взорам окружающих предстало бледное лицо подростка не старше двенадцати-тринадцати лет от роду, с блестящими, черными, как вороново крыло, кудрями.