Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014 - Гривадий Горпожакс

– Где?

– Не помню. Где-то в центре Москвы. Может быть, в ГУМе.

– Такие вещи не изготавливаются у нас. Чехол был сделан по специальному заказу именно для этого стандартного походного сейфа вермахта. Правда, сделан он из наших материалов… Короче говоря, чехол «стерилен»… Вы понимаете это?

– Нет, не понимаю. На нем, по-моему, биллион микробов.

– Вы не теряете чувства юмора, гражданин Гринев. Вам известно содержание этого сейфа?

– В тайнике должны были быть наши фамильные драгоценности.

– Отец вам говорил, какие именно вещи он оставил в тайнике?

– Я всего не помню, но там было бриллиантовое колье французской работы конца семнадцатого века, подаренное императрицей Анной одной нашей прародительнице, фрейлине двора, перстень с известным бриллиантом «Пти-Кохинур», два жемчужных ожерелья, ну и что-то еще…

– Что-нибудь кроме драгоценностей?

– Нет, не думаю.

– Выходит, гражданин Гринев, вы просто кладоискатель?

– Нет, я не считаю себя кладоискателем. Представьте себе, эти вещи представляли для меня чисто сентиментальный интерес.

– Ну хорошо. Старший лейтенант, введите задержанных.

– Вы знаете этих двоих?

– Нет.

– Этого?

– Нет.

– А этого с бородой? Посмотрите внимательно.

– Нет…

Странное дело: Джин видел этого человека в некрополе, сражался с ним; но ведь это было во сне!..

– А теперь вы двое. Вы! Вы знаете этого человека?

– Йес, сэр. Я видел его во Вьетнаме. Это капитан Джин Грин, командир команды А-234. Я должен был по приказу Костецкого следовать за ним в Грайворон и в случае отказа с его стороны силой отобрать у него сейф с документами.

Второй допрос состоялся в тот же день, что и первый, под вечер. Джина ввели в прежний кабинет. Три окна с приспущенными драпированными шторами; письменный стол, за которым сидел Сергей Николаевич. Над столом висел портрет человека с прищуренными глазами, с худым лицом, удлинявшимся узкой бородкой, – Джин еще утром понял, что это Феликс Дзержинский, первый председатель ВЧК. Сбоку от стола был маленький столик с пишущей машинкой, за которой сидел молодой человек, одетый весьма элегантно.

– Итак, вы капитан Джин Грин, командир команды А-234 спецвойск армии США, – весело и даже с некоторой приветливостью сказал Сергей Николаевич.

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос и прошу немедленно связать меня с нашим посольством, – проговорил Джин заранее приготовленную фразу.

Сергей Николаевич с готовностью кивнул.

– Мы постараемся сделать это после уточнения некоторых обстоятельств, – он откинулся в кресле. – Дело в том, что мы обладаем некоторой информацией о вас. Мы знаем, что вы окончили медицинский колледж Колумбийского университета и работали практикантом в больнице Маунт-Синай, что стоит в Манхэттене на углу Пятой авеню и Сто первой улицы…

– Сотой улицы…

– Благодарю вас, да, да, Сотой улицы, напротив Сентрал-парка. Мы знаем, что вы вступили в армию и прошли подготовку в учебном центре Форт-Брагге, что в стрельбах во время учебы вы добились высокого показателя – девяносто шесть из ста, что вы участвовали со специальным заданием в маневрах «Великий медведь», что вы…

Лихорадочные мысли пронеслись в голове Джина. «Это бородатое мурло, которое выдало меня, кажется, он был в команде Чака Битюка, но он не мог знать о моих показателях в стрельбе, о…»

– …что вы обладаете довольно странной особой приметой – родинкой между большим и указательным пальцами правой руки. Родинка эта то появляется, то исчезает…

…Статья 3. Если меня возьмут в плен, я все равно буду продолжать сопротивление всеми возможными средствами. Я сделаю все возможное, чтобы убежать… Я не буду слушать врага и не буду принимать от него никаких льгот…

– Я не знаю, о чем вы говорите, – сказал Джин и вытер пот со лба.

– Мы знаем некоторые другие вещи и поэтому хотели бы уточнить ряд вопросов. В частности, вы бывали во Вьетнаме?

Невозмутимый деловитый старший лейтенант Васюков прошел через кабинет, открыл дверь и негромко сказал:

– Зайдите, пожалуйста.

В кабинет, приглаживая волосы, шагнул Марк Рубинчик. Увидев сидящего посередине Джина, он вздрогнул, тихо присвистнул, с многозначительной миной покивал старшему следователю.

Джин на мгновение прикрыл глаза. Чувство, не очень-то свойственное профессиональному разведчику, пронизало его при виде Рубинчика, и это чувство было не страх, а стыд.

– Садитесь, пожалуйста, – Васюков подвинул Рубинчику стул.

– Вы знаете этого человека? – спросил Сергей Николаевич, показав Рубинчику глазами на Джина.

– Еще бы, – сказал Рубинчик. – У меня зрительная память железная. Я по его милости чуть концы не отдал в…

– Одну минуту. Я вас прошу отвечать на вопросы. Как его имя?

– Евгений Чердынцев. Так, во всяком случае, этот фраер…

– Подождите, – снова прервал его Сергей Николаевич и повернулся к Джину. – А вы знаете этого человека?

Джин посмотрел Рубинчику прямо в глаза. Они обменялись долгим взглядом необъяснимого свойства, словно их связывала целая жизнь. Рубинчик резко отвел глаза.

– Да, я знаю Марка Рубинчика, – печально сказал Джин.

– Где вы встретили Чердынцева? – спросил следователь Рубинчика.

– В Хайфоне, в интерклубе моряков.

– Расскажите теперь все, что вы знаете о нем.

Последовал сбивчивый, но очень подробный рассказ Рубинчика о старой хайфонской истории. Следователь несколько раз перебивал его, сдерживая эмоции и уточняя разные детали. Дважды он попросил подтвердить, что на руке у Джина была родинка.

«Использовал бы я яд в этот момент, на грани полного раскрытия, сделал бы то, чего хотел от меня Лот?» Он не мог себе ответить на этот вопрос.

Рубинчик закончил свой рассказ.

– Вы рассказали все так, как было? – спросил следователь. – Без преувеличений? Ничего не забыли?

– Я же вам говорю, память у меня как капкан, – сказал Рубинчик.

Следователь обратился к Джину:

– Вы подтверждаете рассказ Марка Рубинчика?

– Да, – сказал Джин.

– Товарищ Рубинчик, вы свободны. Благодарим вас, – сказал следователь.

Рубинчик встал, сдержанно поклонился и пошел к дверям. Он не оглянулся на Джина, и тот, посмотрев ему вслед, увидел только широкую спину, обтянутую полосатым свитером из тонкой шерсти.

– Вы доложили начальству, что ликвидировали Рубинчика, – медленно сказал следователь, глядя в упор на Джина. – Почему вы на самом деле этого не сделали?

– Потому что это… – Джин попытался проглотить комок, застрявший в горле, – потому что это был первый русский оттуда, которого я встретил в жизни. Кроме того, парень мне просто понравился.

– Почему же вы ввели в заблуждение начальство?

– Это посоветовал мне сделать мой тогдашний наставник.

– Подполковник Лот, – ровным голосом, как бы заканчивая фразу Джина, сказал следователь. – Впрочем, тогда этот господин был майором… Вы хотите что-нибудь сказать?

– Нет.

– Как вы проникли на территорию Демократической Республики Вьетнам?

– С моря.

– Методом ХАЛО-СКУБА?

– Какова была цель инфильтрации?

Джин поднял голову.

– Цель чисто тренировочная. Командование хотело проверить, смогу ли я работать в русской среде.

– На следующий день после вашей встречи с Рубинчиком в Хайфоне произошел взрыв дамбы, который привел к затоплению жилого поселка. Почти одновременно было взорвано полотно железной дороги Ханой – Куньминь. Вам что-нибудь известно об этом?

– Нет.

– Каким путем вы эксфильтровались из ДРВ?

– Морским путем.

– Вы уверены в этом?

– Да.

– Ваши показания наивны, Грин.

Джин пожал плечами. В этот момент тихо задребезжал телефон. Следователь снял трубку, некоторое время слушал молча, потом сказал:

– Хорошо. Спасибо. – И повесил трубку.

– Здесь, в Москве, Грин, вы жили двойной жизнью. С одной стороны, вы были Евгением Гриневым, сотрудником Американской выставки медоборудования, с другой стороны, в доме академика Николаева вас знали как советского врача Марка Рубинчика…

– Это произошло случайно! – воскликнул Джин. – Я боялся, что русских людей, с которыми я хотел познакомиться, отпугнет мое американское происхождение, и назвался Рубинчиком.

– У вас был морской паспорт Рубинчика?

– Нет, я сдал его в Ня-Транге по назначению.

– Да, да, – несколько рассеянно заметил следователь, – конечно, трудно предположить, что вы сожгли его в номере гостиницы… – Он глубоко затянулся сигаретой, задумчиво посмотрел в потолок, выпустил дым. – А вы не знали, что академик Николаев ваш брат?