Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Эрих Редер

Эта война конвоев в Северном Ледовитом океане шла в постоянно меняющихся условиях, причем меняющихся в значительном интервале. Долгие летние дни и светлые ночи играли нам на руку, давая возможность наносить удары в условиях прямой видимости и увеличивая процент нашего успеха. В мрачные зимние месяцы почти постоянная темнота, жестокие штормы и пронзительный холод изматывали наших моряков и летчиков, но в то же время прибавляли работы и трудностей противнику. Упорство, с которым велись эти сражения, свидетельствует о важности союзнических поставок для обеспечения действий на русском фронте.

Вопрос о применении наших тяжелых сил на дальнем севере стал еще одним эпизодом в той войне, которая перешла в стойкие разногласия между Гитлером и мной.

Глава 19

Война на море в 1941—1942 годах

Оккупация Норвегии, значительно улучшив наше стратегическое положение, обернулась для нас и значительными потерями – многими потопленными эскадренными миноносцами и тяжелыми повреждениями, нанесенными нашим крупным кораблям. К тому же в ходе этой кампании наши подводные лодки были, вследствие необходимости, частично отвлечены от сражений в Атлантике. Тем не менее военно-морской штаб твердо придерживался своей точки зрения: морская торговля Британской империи была ее самым уязвимым местом, и мы должны наносить по нему удары всеми имеющимися средствами с целью заставить неприятеля распылить свои военно-морские силы и измотать их в ходе изнурительного патрулирования на море так, чтобы он не смог сконцентрировать их в критической точке для нанесения нам опасного удара.

Уступая в численности противнику, нам приходилось компенсировать это постоянной разработкой новых идей. А идеи требовали отваги и готовности к действию не только от сотрудников военно-морского штаба, но даже в еще большей степени от командиров соединений и отдельных кораблей. Целью всех наших операций было потопление как можно большего коммерческого тоннажа противника, что лишало его не только средств ведения войны, но и незаменимого сырья для военной промышленности.

Однако успех операций против торговли противника следовало измерять не только потопленным тоннажем противника, но и влиянием этих операций на связывание вражеских военно-морских сил и развал всей экономической системы. Эти вторичные эффекты не всегда проявлялись немедленно, но многие их признаки были безошибочны.

Так, например, с целью борьбы с нашими надводными и подводными рейдерами противник был вынужден держать под своим постоянным и все расширяющимся наблюдением обширные пространства Атлантики. Самолеты, которые он использовал для этой цели – машины с большим радиусом действия, – отвлекались от наступательных операций и не могли бомбить германские города.

Все наши военно-морские силы, действовавшие в открытом море, имели четкую основную директиву: их целью была вражеская морская торговля, а не вражеский флот. Столкновения с более сильными неприятельскими кораблями следовало избегать любой ценой. Моя стычка с Гитлером после гибели «карманного» линкора «Адмирал граф Шпее» подвигла меня еще раз изучить этот вопрос со всех сторон, но я снова пришел к тому же мнению, которого всегда придерживался.

Ведение войны на всей водной поверхности Мирового океана требовало, чтобы командование было сосредоточено в одном месте, и таким местом стал военно-морской штаб. Он один владел всей совокупностью информации, полученной из самых разнообразных источников – в частности от политической разведки и из перехвата вражеских радиосообщений, – и он один обладал возможностью задействовать ту или иную часть широко разветвленной системы снабжения. Мы уже ввели в действие некоторое число быстроходных судов снабжения – нефтеналивных танкеров, перевозчиков боеприпасов и тому подобных – для обслуживания наших подводных лодок и надводных рейдеров в любом районе Мирового океана, так что им не требовалось возвращаться на свои родные базы перед возобновлением деятельности. Изрядную головную боль нам доставляли экипажи захваченных вражеских судов, которые время от времени переправлялись на наши специальные надводные суда, с тем чтобы сохранять более-менее пригодные условия обитания для наших собственных экипажей.

Естественно, мы не могли заранее предугадать, сколь успешны будут наши усилия в такого рода войне, но, по крайней мере, она позволяла нам проявлять инициативу и не заставляла тщетно ломать голову над тем, что следует противопоставить наступательной тактике противника. Свобода действий была нашим приоритетом, который мы собирались поддерживать так долго, как это только удастся.

Естественно, мой штаб и я с самого начала не питали каких-либо иллюзий на то, что громадное превосходство противника и его усилия по охране своих жизненно важных коммуникаций не смогут однажды положить конец рейдам наших надводных кораблей. Рано или поздно наши рейдеры износятся, и это сведет на нет их значение в войне. Но я надеялся, что к этому времени наш подводный флот окрепнет настолько, что сможет достойно заменить надводные рейдеры в действиях против неприятеля, а то и с большим эффектом.

Исходя из этих соображений, мы сосредоточили свои усилия на том, чтобы организовывать операции наших надводных рейдеров для достижения ими максимально возможных результатов на максимально возможный период, – особенно при господствовавших среди политических лидеров и в военно-морском штабе ощущениях, что вступление Соединенных Штатов в войну против нас представляет собой лишь вопрос времени и удобного случая.

С самого начала войны был очевиден антигерманский настрой американского президента Франклина Делано Рузвельта, равно как и его желание помочь союзникам. Несмотря на все усилия германского правительства сохранять приемлемые отношения с Соединенными Штатами, поддержка ими наших врагов была очевидной для всех, причем особенно это проявлялось в поведении американских военно-морских сил.

Один из примеров. Республики Северной и Южной Америки, собравшись на конференцию в Панаме в конце сентября 1939 года, выдвинули концепцию «нейтральной зоны», простирающейся на расстояние от 300 до 1000 миль вдоль побережья Американского континента, в зависимости от географического положения. В пределах этой зоны сражающиеся государства не имели права вести военные действия. Одной из основных целей, разумеется, было стремление ограничить наши надводные рейдеры и подводные лодки, которые проводили свои операции как раз в пределах зоны, теперь ставшей запретной. Поскольку в пределах этой нейтральной зоны осуществлялось «нейтральное патрулирование» кораблями военно-морского флота США, для германских судов становилось практически невозможным прорваться сквозь эту нейтральную зону незамеченными. Для морских патрулей Соединенных Штатов вошло в практику сразу после обнаружения того или иного нашего судна сообщать его описание и местоположение открытым текстом в эфир, в результате чего некоторое число наших торговых судов было перехвачено и потоплено неприятелем.