Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский

приветствуя своего зампорозыску.

– Как себя чувствуешь? – он прошёлся по кабинету, засунув руки в карманы.

– Да, нормально всё! – Шелестов продолжал стоять.

Изверов опустился на диван, Антон сел на свой стул.

– Мне сегодня из – за тебя пистон вставили.

– За что?

– Нечего было геройство проявлять. Приехал бы СОБР и всё решил бы, согласен?

– Нет.

– Почему?

– Потому что два огнестрела, лёгких, которые этот прапорщик нанёс случайным людям, ничего по сравнению, если были бы два трупа. Тогда вопрос бы стоял и в отношении вас.

– Ну, в общем-то, да. Но всё равно, ты здорово всех напугал. Сейчас выяснилось, что у прапора в загашнике был небольшой арсенал, который

составлял обрез старой охотничьей двустволки «тулка», с кучей патронов заряженных «сечкой»84. С такой начинкой, никакой прицел не нужен, можно компас ставить, и палить!

– Я это знаю!

– Это хорошо! И ещё был один раритет-тоже обрез, но только от трёхлинейки Мосина. Она принадлежала ещё его прадеду, который в своё время, видимо, с удовольствием отстреливал комиссаров из продотрядов. Охотился, так сказать. И тоже целая куча патронов, кое – где покрытых зеленоватым налётом, окислились от старости. Я к чему это рассказываю?

– Вы хотите сказать, что если бы он не забыл бы закрыть дверь, если бы он стрелял не из охотничьего ружья, а из обрезов боевыми патронами, и т. д. и т. п., всё было бы гораздо хуже. Да?

– Да.

– Согласен. Но надо было что-то делать. Нельзя было допустить гибель граждан и всё! Вот мой мотив. Мы с Шишкиным действовали по обстановке, и мы решили вопрос. И медаль, и благодарности, мне не надо. Лучше премию выпишите. Если нет – значит, не повезло.

– Ладно, Антон! Я недавно назначен, знаешь, но хочу сказать тебе, между нами, мне здесь герои не нужны. Нужны опера – трудяги, чтобы раскрывать преступления. Я думаю, что ты меня понял.

– Понял.

– Вот и хорошо. А сейчас бери бумагу и напиши рапорт на моё имя, как ты там оказался, ну и, дальнейшие события как развивались. Шишкин уже пишет.

– Всё, я пошёл. – Изверов поднялся со стула, как-то нехотя, и уже в дверях добавил:

– Начальник РУВД тебя в приказ включил за раскрытие группы Ермакова. На квартире их знакомого, вещи оказались с пяти квартирных краж нашего отделения и две с «земли» 110 отделения. Соседи тебя благодарили.

– У меня два мошенничества с «видюшниками» ВМ – 12 было. По одному я возбудился, по другому – нет. Не регистрировал.

– Заява с данными «терпилы» цела?

– Конечно!

– Хорошо. Сегодня вечером тебе из следственного отдела позвонят, и ты сгоняй к ним, забери «видюшник». Завтра вызовешь «терпилу» и торжественно его отдашь, и самое главное – возьми встречное заявление, что они, «видюшник», мол, случайно забыли в троллейбусе. А второе заявление, что мол, вот принесли его к ним домой какие-то люди, сказали, что случайно нашли. Или, придумай что-нибудь сам, по – правдоподобнее. Задачу понял?

– Так, точно! А следователь, ведь, в протокол изъятия их внёс, и там подписи понятых, тут как?

– Ты, Шелестов хороший сыщик, вот и занимайся раскрытиями, давай показатели отделению, а твои мелкие «косяки» я с ОУРом и следственным отделом сам подчищу. Не волнуйся, и протокол перепишем, и заново понятые распишутся. Говно – вопрос! Я пошёл.

Шелестов встал, как положено, провожая своего начальника.

Антон достал чистый лист бумаги, вздохнул, и приготовился писать рапорт.

– Антон! Ты один? – в кабинет просочился Шишкин.

– Чего хотел?

– Да, я знаю, что шеф на тебя наехал.

– Андрюха, скажи мне, как опер, оперу: зачем мы с тобой туда помчались, и без оружия, притом, а? Оказывается, у прапора целый арсенал под кроватью валялся.

– Антон, я не знаю! Дежурный сообщил, стрельба мол, да и людей жалко!

– Ладно, чёрт с тобой, хороший ты мужик Шишкин, совестливый и правильный. Сам-то, рапорт написал уже?

– Нет, я сначала с тобой хотел переговорить. Рапорт, что? Бумага и всё. Я не хотел, чтобы ты думал, что я тебя подставил.

– Ладно, иди уже с глаз моих долой.

Шелестов подождал, пока закроется дверь за Андреем, взял ручку и склонился над листом бумаги.

Зазвонил телефон городской связи.

– Чёрт! – Антон раздражено бросил ручку на лист.

– Алло?

– Антоша, это я! – голос Танюхи Шипиловой частично заглушала орущая музыка. – Слушай! Мы со Стасиком у Саблина дома! Оказывается, что гаишники нормальные ребята! Мы все решили! Тут такая компания классная собралась, атас! Может, приедешь?!

Он усмехнулся.

– Не могу. Работы по горло.

– Тогда пока!

В проеме двери возник Гудков в куртке.

– Готов? Поехали к «следакам» за твоим «видюшником»! Изверов приказал.

– Так я ещё рапорт не написал! – Антон колебался.

Снова зазвонил телефон городской связи.

– Чёрт! Кто ещё? – Антон злобно схватил трубку и рявкнул:

– Да!

– Антоша, это я! – ласковый голос Инессы приятно заструился в ухо Шелестова.

– Да, здравствуй, красавица!

– Я не во время?

– Что ты, что ты…!

– Ладно, я по делу! В субботу я дома организую небольшую вечеринку. У меня есть повод, но я тебе его не скажу. Приглашаю тебя, и пару друзей возьми, будут свободные девушки.

– Время?

– Девятнадцать ноль – ноль!

– Принято!

– Адрес помнишь?

– Помню! – усмехнулся Шелестов.

– Тогда, баааай!

Антон положил трубку на аппарат, и откинулся на спинку стула, сцепив за головой кисти рук «в замок».

– Так! Я что-то не знаю? – Гудков уселся на диван, и уставился на друга.

– Борька, Борька! Я познакомился с такой женщиной, с такой, что просто беда!

– Как её имя? – заинтересованно спросил Борис.

– Разве это так важно? Она в постели выдавала такие цирковые кульбиты, такие номера, что я забыл, как меня зовут!

– Ясно! А подружка у неё есть? – уже по – деловому подошёл Гудков.

– Конечно! И не одна! В субботу ничего не планируй, нас пригласили!

– Время?

– Семь вечера.

– Отлично! Раз такое дело, я сам съезжу за «видюшником» и сегодня привезу его тебе, а ты прямо сейчас вызови «терпил» на завтра, и отдай аппарат.

– Спасибо, братишка.

Борька хлопнул себя по коленям!

– Ладно, я поехал, до завтра, братишка.

– Давай!

Шелестов снова взял ручку и склонился над чистым листом. Рапорт всё – же надо было написать.

Промучившись около часа над описанием своего «подвига» и испортив три листа дефицитной бумаги, Антон, наконец, закончил свое небольшое эссе в виде рапорта на имя Изверова и откинулся назад, сцепив руки в замок на голове.

Посидев немного абсолютно бездумно, Антон достал из сейфа не зарегистрированный материал по мошенническим действиям в отношении гражданина Сиволобова А. А., проживающего в г. Коломна, Московской области, который он привёз на работу, предварительно забрав из секретного местечка. Таких материалов, там было ещё много. Мошенники залётного товарища развели на бабки быстро и красиво, при помощи всё той же липовой открытки, правда, дело было зимой 1985 года.

Шелестов поднял трубку городского телефона, и стал накручивать диск. Время близилось к четырем.

– Алё!

– Да, я вас слушаю!

– Мне бы, с Александром Александровичем побеседовать.

– Это невозможно. Папа умер.

– Простите, мне очень жаль. Моя фамилия Шелестов Антон Генрихович, 96 отделение милиции Москвы. У меня заявление от вашего отца было, касательно видеомагнитофона «ВМ-12».

– Да, да, я помню. Он хотел мне его подарить на день рождения, но не сложилось, папу обманули на две тысячи рублей.

– Как вас зовут, простите?

– Катерина.

– Катя! Хочу попросить вас приехать завтра и забрать «видюшник».

– Вы нашли его?

– Да.

– Хорошо, я буду у вас послезавтра с утра.

– Договорились.

Антон только положил трубку на аппарат, как разразился трелью снова.

– Слушаю, Шелестов.

– Привет, Меньшиков.

– Здравия желаю, Вадим Владимирович.

– Ты, это…, завтра в парадной форме, и всё такое, в девять утра, в РУВД, чтоб как штык. В Ленинскую комнату зайдешь, когда позовут! Всё ясно, ничего не надо объяснять?

– Всё, ясно, буду в девять!

– Отбой!

Шелестов бросил трубку на аппарат.

– Ну, вот! Всё и закончилось! Ладно, пока надо работать! – Антон выгреб из сейфа кучу бумаг, требующих его исполнения, и принялся