Фан-клуб - Ирвинг Уоллес

Шэрон взялась за большой мешок, стоящий на бельевой корзине. Он был наполнен дюжиной коробочек, собранных с различных витрин аптеки, и каждая была отдельно упакована. Она проверила их одну за другой и на каждой находила места, откуда были удалены ценники и срезаны фирменные штампы. Она поднимала последние три коробочки с косметикой, чтобы проверить донышко мешка, когда на пол полетел зажатый между ними желтый листок бумаги. Он упал лицевой стороной вниз, и она взмолилась, чтобы на нем было не только название аптеки. Бросив три коробочки обратно в мешок, она опустилась было на колени за листком, когда совсем рядом, за приоткрытой дверью, вдруг прогудел голос Йоста:

— Почему ты задерживаешься, милая? Я хочу взглянуть на тебя. Если ты не выходишь, я войду к тебе.

— Одну сек… — она едва сдержалась, чтобы не заорать.

Шэрон схватила листок. Некогда даже перевернуть его. Подняв крышку загруженной полотенцами бельевой корзины, она бросила листок внутрь. Затем выпрямилась, пригладила волосы, сделала усилие, чтобы успокоиться, но все равно почувствовала бегущие по всему телу мурашки.

Она направилась к двери. Ей нужно как можно скорее увести отсюда эту гориллу.

— Отойди, дорогой, — крикнула она. — Показ мод начинается!

Пнув ногой дверь, она выплыла в спальню, покачивая бедрами под стать классной манекенщице. Он стоял у постели, раздетый, огромная глыба розовой плоти, состоящая из складок.

Шаг за шагом она приблизилась к нему, следя за его вылезающими из орбит глазами.

— Ух ты! — воскликнул он.

Она сделала дразнящий пируэт. Ее полные груди выступали сверху и снизу из-под узкой полоски бикини. «Заплата» бикини была так узка, что сквозь белый хлопок просвечивала влагалищная щель.

— Тебе не кажется, что это просто здорово? — поддразнивала она, выставляя таз вперед и возбуждая его. Ее руки легли ему на плечи и слепка нажали.

— Эй, — разинул он рот.

— Чего ты ждешь? — шепнула она. — Я надела их. Теперь кто-нибудь должен их снять.

Похотливое лицо опустилось и пропало из виду. Он встал перед ней на колени. Пальцы его потянули за шнурки, и трусики раскрылись спереди и сзади. Она расставила ноги и позволила им соскользнуть на пол.

Пуская слюни от волнения, он прижался глазами, носом, а затем и ртом к ее холмику.

Она закрыла глаза и откинула назад голову.

— Не надо, не делай этого, дорогой, — взмолилась она. — Пожалуйста поднимись, позволь мне сделать это.

Он пошатываясь поднялся, его толстый, тупой член был нацелен прямо на нее, и она со вздохом опустилась на колени и начала целовать его.

Йост вцепился в край кровати, его гигантские ляжки затряслись, и ее привычные действия исторгли из него придушенные вопли.

Через пять минут с ним было покончено.

Сбегав в ванную, она живо вернулась и помогла ему добраться до кресла. Он был мягким и податливым, как гора пластилина. Она помогла ему одеться, проводила к двери и он машинально поблагодарил ее за заботу и любовь.

Когда дверь закрылась и снаружи щелкнул замок, она прислушалась. Убедившись, что он ушел (по-видимому, в свою комнату где-то дальше по коридору), она поспешила в ванную и достала из корзины желтый листок.

Это был чек на покупку в аптеке, видимо, первоначально несколько раз сложенный и просунутый под одну из оберток. Йост не заметил его.

Глаза ее впились в верхнюю часть чека, где была надпись синими печатными буквами:

АРЛИНГТОНСКАЯ АПТЕКА и ФАРМАЦИЯ МАГНОЛИЯ-АВЕНЮ АРЛИНГТОН, КАЛИФОРНИЯ Посетите наши филиалы в Риверсайде

Она быстро скомкала листок в шарик и бросила его в унитаз. Рука потянулась и спустила воду. Опасную улику мгновенно унесло потоком.

Арлингтон, Арлингтон, Арлингтон, Калифорния, — сладко пело у нее в голове.

Она попыталась представить себе карту Южной Калифорнии. Не считая Лос-Анджелеса, Беверли-Хиллза, Бель-Эйра, Вествуда, Брентвуда, Санта-Моники и Малибу, эта карта была пуста.

Но пронизывающие карту автострады огибали множество поселков, и Арлингтон, видимо, был одним из них. Она была уверена, что где-то слышала это название.

Она вспомнила.

Года четыре-пять назад она участвовала в ночных съемках погони в вестерне и выезжала для этого на площадку, расположенную где-то на невысоких холмах возле города Риверсайда, а впоследствии даже подарила интервью паре симпатичных репортеров из «Риверсайд Пресс» и «Арлингтон Таймс». Она припоминала дружеские шутки, которыми обменивались между собой репортеры и из которых можно было заключить, что Арлингтон, по сути, был пригородом Риверсайда. Что ж, это означает, что она находится не более чем в часе езды от Лос-Анджелеса.

Она была где-то в дикой холмистой местности над Арлингтоном в Калифорнии.

Сердце ее дрогнуло. Это уже кое-что. Жаль, что она не узнала больше, но и это можно было назвать успехом.

Она решила предпоследнюю загадку.

Оставалась лишь одна вещь, способная провести границу между жизнью и смертью.

Она тщательно подготовилась к визиту последнего гостя этого вечера. С той же тщательностью она бывало прихорашивалась, готовясь к вечеринке с Роджером Клэем. Вначале она примерила новый свитер и юбку, затем сняла их и придирчиво изучила себя в новой ночной рубашке, от которой также отказалась, отдав-таки предпочтение белому комплекту бикини на груди и на бедрах. Стоя перед зеркалом в ванной, она педантично накрасилась. В предшествующие похищению месяцы она все меньше и меньше полагалась на искусство грима, предпочитая естественный и свежий облик. Она пользовалась косметикой только во время съемок.

Сейчас она тоже будет играть.

Закончив с тенями, пудрой и помадой, она мазнула духами за ушами, у горла и между грудями. Стянув заколкой волосы в «конский хвост», она была готова.

Ей нужно будет сыграть свою лучшую роль. С той минуты как она решила стать для своих тюремщиков «женщиной мечты», этот гость казался ей наиболее уязвимым для ее чар и, соответственно, наиболее полезным. Но, неожиданно, подвергнуть его внушению и управлять им оказалось крайне сложным. Он был единственным из четверых, кто не дал ей ничего.

Сегодня вечером она была настроена, невзирая ни на что, «запрограммировать» его так, чтобы он действовал в ее пользу.

Когда он вошел через пару минут в комнату и, заперев за собой дверь, повернулся, то обнаружил ее лениво лежащей в шезлонге и мурлыкающей сентиментальную балладу.

— Привет, дорогой, — приветствовала она его томным голосом. — Я ждала тебя.

— Привет, — бросил он. Вместо того чтобы подойти к ней, он проворно сел на стоявший напротив шезлонга стул.