Граальщики. Солнце взойдет - Том Холт

«Тик-так», — сказали часы.

«Очень много от вас помощи, — подумала она. — Однако, мне приходится говорить с вами, потому что если я начну говорить сама с собой, это будет означать, что я схожу с ума».

Она смахнула последние крошки обгорелого тоста в мусорное ведро, сделав мысленную заметку попытаться купить сэндвич на станции. Станция… Да, теперь она ездила на работу по-другому: автобус до Ватерлоо, поезд на Солсбери, пересадка в Эймсбери, автобус до Стоунхенджа и оттуда перемещение во плоти прямо в ее кабинет. Если, конечно, путейщики не бастовали, а иначе ее относило к Облаку Непознанного, откуда ей приходилось ловить такси.

— И ты тоже можешь заткнуться, — рявкнула она таймеру на яйцеварке.

Где-то на задворках ее разума, затерявшийся среди полузабытых дней рождения и догнивающих обрывков школьной математики, хилый и безбожно низко оплачиваемый сотрудник, нервно кашлянув, предположил, что, возможно, в самой основе всей этой затеи есть какая-то неправильность. «Либо ты работаешь на земле, — сказал он, — и крутишься в этом колесе, но, по крайней мере, ты остаешься человеческим существом и занимаешься вещами, доступными человеку (и кроме того, еще гладишь белье); либо ты работаешь в Эмпирее, и тогда тебя уже не должны заботить мирские материи. И вообще, раз уж мы об этом заговорили, — добавил он, беспокойно оглядываясь через плечо, — не знаю, как тебе, а мне кажется, что во всей этой работе есть что-то крайне подозрительное; она ведь действительно совершенно не окупает себя, поскольку…»

Он бы долго еще распространялся на эту тему, но внезапно что-то большое, пантероподобное и очевидно чуждое выпрыгнуло откуда-то из тени на краю ее подсознания и одним движением откусило ему голову. Маленькая группка мыслей, собравшихся вокруг, чтобы послушать, моментально рассосалась. Несколькими долями секунды позже появились странные молчаливые фигуры в черных спецовках и прибрали место происшествия.

«Посуду помою, когда приду, — сказала себе Джейн. — Боже мой, надо спешить. Как бы не опоздать на работу!»

— Тебе понравится работать здесь, — говорил ей Штат. — Место спокойное, расслабляющее. Никакого давления, никакой нервотрепки, ничего подобного; обычная простая канцелярская работа и администрирование. Тебе, наверное, хочется отдохнуть после всего этого... э-э... после недавних переживаний.

Телефон зазвонил снова. Джейн показала ему язык, потом сняла трубку.

— Это Фил из Аудита, — злобно прохрипела трубка. — Слушайте, когда вы спустите наконец проекты на 1998 год? Вы обещали их еще две недели назад, у нас из-за вас работа стоит!

Джейн вздохнула и заговорила монотонным речитативом, как автоответчик:

— Меня зовут Джейн, я работаю здесь всего неделю и не имею ни малейшего представления о том, что я должна делать и что здесь вообще происходит. Если вы не сочтете за труд объяснить мне, что конкретно вы хотите, чтобы я сделала, я примусь за это сразу же, как только смогу. Благодарю вас. — И затем, не удержавшись — можно было бы сказать, что ее черт подтолкнул, если бы это не порождало двусмысленные ассоциации в существующем контексте, — добавила: — Би-ип, — и принялась ждать ответа.

Как обычно, последовала ошеломленная пауза примерно на три четверти секунды.

— Слушайте, — сказал голос, — мне это надоело. Если эти графики не будут у меня на столе в полпятого вечера, я начну принимать меры, ясно?

В трубке раздались короткие гудки. Джейн пожала плечами, положила трубку и вновь обратилась к горе бумаг, громоздящихся перед ней. Бумаги были всех возможных цветов и оттенков, они были покрыты типографским шрифтом, машинописью и текстом, написанным от руки (торопливым, полуразборчивым и абсолютно одинаковым во всех конторах по всему Мирозданию), на всех возможных языках и наречиях, которые, как ни странно, Джейн могла читать и понимать без всякого труда. Единственной проблемой было то, что ни одна из них не содержала никакого намека относительно того, что она собой представляет и что с ней нужно делать, не считая, разумеется, тех, на лицевой стороне которых было отпечатано «СРОЧНО» (а время от времени даже «ОЧЕНЬ СРОЧНО!!!») красной штемпельной краской. Очевидно, подразумевалось, что по поводу этих бумаг Джейн должна вообще вылезти вон из кожи.

Телефон зазвонил снова.

— Это Сильвия из Подножия Столпа, если вы сами не догадались, — сказал голос. — Мы все еще ждем. Сколько вам нужно времени, чтобы закончить?

— Меня зовут Джейн, я работаю здесь…

— И вот еще что, — продолжал голос. — Вы клятвенно обещали, что отдадите мне справочник, когда закончите с ним, и с тех пор прошло уже три недели. И знаете, что я думаю? Вы просто снова потеряли его!

— …всего неделю и не имею ни малейшего…

— Дорогая моя, только не надо вешать мне лапшу на уши. Если через сорок пять минут я не увижу его здесь, на моем столе, вместе с отчетами, разложенными по датам, я буду подавать голубой бланк. Простите, если это звучит как угроза с моей стороны, но вы сами не оставляете мне выбора.

Короткие гудки. Пожатие плечами. Итак — что, во имя всего святого, может означать вот эта огромная зеленая простыня? Где у нее верх, для начала?

— Простите…

Джейн удивленно обернулась. Не считая неизвестных разъяренных душ на другом конце провода, никто, кроме девушки, разносившей чай, не заговаривал с ней с тех самых пор, как она здесь появилась. Большую часть времени другие люди, находившиеся в этом длинном, гулком зале, были заняты тем, что орали в телефонные трубки и швыряли их обратно на рычаг. Она подозревала, что это и были те самые люди, которые названивали ей.

— Простите, что беспокою вас, но не могли бы вы объяснить мне хоть что-нибудь? Видите ли, я здесь новенькая…

Обратившаяся к ней особа, когда Джейн смогла ее рассмотреть, оказалась маленькой худенькой женщиной, выглядевшей так, словно она в последний раз ела еще в те времена, когда в столовых подавали жаркое из мамонта. Скорее всего, где-то за этими очками действительно скрывалось лицо, но скорее всего, оно не имело сколько-нибудь серьезного значения. Джейн ощутила короткую вспышку симпатии.

— Я попробую, — сказала она, — но, честно говоря, сомневаюсь в результате. Видите ли, я и сама здесь новенькая, и никто не сказал мне…

— О, но вы все же должны знать больше меня, — прервала девушка. — Понимаете, я здесь всего два года… и…

Она осеклась на полуслове. Очевидно, ей не понравилось, как смотрела на нее Джейн — как шпагоглотатель-дилетант, которому выдали бензопилу.