Под грузом улик. Неестественная смерть - Дороти Ли Сэйерс

— И слишком поздно обнаружили, что в этой комнате два выхода, полагаю. Это необычно и огорчительно.

— Нет, милорд, дело было не в этом. Я просидел три четверти часа, но малиновая шляпка так и не появилась. Имейте в виду, ваша светлость, что лица дамы я не видел.

Лорд Питер застонал.

— Предвижу конец истории, Бантер. В этом нет вашей вины. Продолжайте.

— В конце концов, милорд, я был вынужден сделать вывод, что либо леди стало плохо, либо случилось нечто непредвиденное. Я подозвал девушку из обслуживающего персонала, которая как раз шла через вестибюль, и сказал ей, что мне поручено передать сообщение даме, описал ее одежду и попросил женщину узнать у служительницы дамской комнаты, там ли еще интересующая меня дама. Девушка ушла и через какое-то время, вернувшись, сообщила, что дама переоделась в туалете и ушла полчаса тому назад.

— О, Бантер, Бантер! Вы не обратили внимания, был ли у нее с собой чемодан или большая сумка, когда она туда входила?

— Прошу прощения, милорд. Эта дама, как выяснилось, уже побывала в тот день в дамской комнате и оставила там атташе-кейс, попросив служительницу присмотреть за ним. Вернувшись, она сняла и положила в него шляпу и горжетку, а надела маленькую черную фетровую шляпку и легкий плащ, которые были припасены в атташе-кейсе. Поэтому, когда она выходила, платье ее было скрыто под длинным плащом, а в руках она держала кейс, которого у нее не имелось, когда я впервые увидел ее, тогда руки у нее были свободны.

— Все предусмотрела. Вот это женщина!

— Я немедленно стал наводить справки, милорд, в районе отеля и на вокзале, но безрезультатно. Черная шляпка и плащ не привлекали внимания, поэтому никто ее не запомнил. Я отправился к кассам, чтобы узнать, не покупала ли она билет на поезд. Мне сказали, что несколько женщин, подходящих под мое описание, брали билеты на разные поезда, но никакой точной информации я не получил. Заходил я и в ливерпульские гаражи — с тем же успехом. Я чрезвычайно расстроен тем, что подвел вашу светлость.

— Ну, тут уж ничего не попишешь. Вы сделали все, что могли. Не унывайте и не отчаивайтесь. Вы, должно быть, устали до смерти. Даю вам выходной, чтобы отоспаться.

— Благодарю, ваша светлость, но я прекрасно выспался в поезде на обратном пути.

— Ну, как хотите, Бантер. Я надеялся, что вы все же хоть когда-нибудь устаете, как обычные люди.

Бантер скромно улыбнулся и вышел.

— Ну, это по крайней мере хоть что-то, — сказал Паркер. — Теперь мы знаем, что этой мисс Уиттакер есть что скрывать, раз она предприняла такие меры предосторожности, чтобы уйти от преследования.

— Мы знаем даже больше. Теперь нам известно, что она отчаянно стремилась встретиться с миссис Кроппер прежде, чем до нее доберется кто-нибудь другой, безусловно, для того, чтобы заткнуть ей рот подкупом или чем-нибудь похуже. Кстати, откуда она узнала, что та прибывает на этом судне?

— Миссис Кроппер послала телеграмму, которая стала достоянием следователей.

— Черт бы побрал этих следователей. Они выдают всю информацию, которую надо держать в тайне, и не добывают никаких доказательств, которые могли бы пригодиться.

— Вот-вот! — горячо согласился Паркер. — Не говоря уж о том, что пришлось выслушивать разглагольствования коронера по поводу пагубного засилья джаза и аморального поведения современных девушек, которые позволяют себе уединяться с молодыми мужчинами в Эппингском лесу.

— Жаль, что этих тупых служак нельзя привлечь к ответственности за клевету. Ладно. Рано или поздно мы все равно доберемся до этой Уиттакер.

— Если эта дама на вокзале — та, кто нам нужен. В конце концов, миссис Кроппер может и ошибаться. Множество женщин меняют шляпки в туалете безо всяких криминальных намерений.

— Разумеется. Но, как предполагается, мисс Уиттакер должна быть сейчас где-то в деревне с мисс Файндлейтер, разве не так? Придется попросить бесценную мисс Климпсон прощупать девушку на этот счет, когда они снова объявятся. А пока скажи, что ты думаешь об истории миссис Кроппер.

— Ну, тут никаких сомнений нет. Мисс Уиттакер пыталась сделать так, чтобы ее тетка, сама о том не ведая, подписала завещание. Она подсунула ей его вместе с налоговыми декларациями, надеясь, что та поставит подпись не глядя. Наверняка это было завещание, поскольку это единственный, насколько мне известно, документ, который считается недействительным, пока не будет засвидетельствован подписями двух человек в присутствии друг друга и завещателя.

— Точно. И поскольку мисс Уиттакер сама не могла выступать в качестве свидетельницы и позвала двух горничных, чтобы они поставили свои подписи, можно сделать вывод, что завещание было составлено в пользу мисс Уиттакер.

— Это очевидно. Не стала бы она так хлопотать, чтобы лишить себя наследства.

— Но тут возникает другой вопрос. Мисс Уиттакер как ближайшая родственница в любом случае получила бы все, что останется после тетки. Как мы видим, так оно в сущности и произошло. Зачем ей было беспокоиться о завещании?

— Вероятно, как мы уже предполагали, она опасалась, что мисс Доусон передумает, и